9

Напоследок. Эдвард Саид ждал издания «Ориентализма» на русском начиная с девяностых годов. Издание почему-то так и не состоялось: несмотря на все потуги и попытки, что-то не шло. «Ориентализм» уже был переведен на украинский, в то время как на русском имелись только парочка эссе и несколько статеек, случайно попавших в интернет. Характерно также полное отсутствие интереса к фигуре и текстам Саида со стороны «интеллектуальной оппозиции». Куда более странные и маргинальные фигуры нашли в России симпатизантов, переводчиков и издателей.

Однако не стоит относиться к изданию Саида как к очередному — и, как всегда, запоздалому — «закрытию пробела» в общем образовании. Возможно, книжка подоспела вовремя: не столько как интересное интеллектуальное упражнение, сколько как образец рассуждения о проблемах, касающихся нас больше, чем нам хотелось бы думать.

Ибо Восток, даже Ближний Восток — далеко еще не самая репрессированная область мира. Есть другие области, о которых Запад предпочитает знать ровно столько, чтобы не хотеть знать о них ничего больше. Есть страны, о которых до сих пор рассказывают средневековые небылицы. Есть народы, исключенные из сферы какой бы-то ни было «политкорректности», даже самой минимальной, которую сумели завоевать себе палестинцы. Есть те, кому не только не позволено говорить о себе, но о которых молчат другие.

К северу от Иерусалима, к востоку от Польши.

Константин Крылов