2. Этика

2. Этика

Основы морали

Согласны ли вы с широко распространенной философской концепцией, что разумом мы выбираем только средства, а цели - результат иррационального выбора?

Нет! Я отрицаю порочную идею, что разумный выбор целей невозможен. Она уничтожила этику. Все, что я писала, посвящено доказательству обратного. Цели не выбираются иррационально. Мы выбираем свои цели путем размышления - или гибнем. «Этика объективизма»[41] излагает суть моей позиции по вопросу целей и средств [FHF 69].

Поступаться моральными принципами плохо из-за того, что тут примешивается субъективизм?

Нет. Субъективизм - одна из причин компромисса. Злом является измена ценностным основам и основополагающим принципам - конечный результат компромисса. Раз вы пошли на компромисс и продолжаете в том же духе, вам будет все труднее вернуться к своим ценностям [NFW 69].

Как бы вы ответили на такое высказывание: «Не бывает совершенно плохих людей; даже Гитлер любил свою собаку»?

Спросите этого человека, почему у него такая слабая иерархия ценностей, что любовь к собаке компенсирует массовое истребление людей. Вы оспариваете его знание морали. Но такие заявления - в том духе, что Сталин был добр к своим внукам, что считается положительным моментом (хотя он таки убивал родственников), - это рационализации, смысл и цель которых я рассматриваю в «Культе нравственной серости»[42]. Они выражают стремление убежать от абсолютизма морали.

Главный вопрос здесь, как вывести моральное суждение - сопоставить конкретные пороки и добродетели - а это вопрос сложный. (В дальнейшем я утверждаю важность абсолютизма морали и точного нравственного суждения.) Можно сделать только примерные оценки. Мы можем сказать, какого рода пороки настолько ужасны (например, диктатура), что никакие другие поступки этого человека не будут считаться добродетельными. Другая сторона медали приносит еще больше сложностей: нет такой добродетели, обладание которой позволяет вам сказать о человеке, что независимо от того, что он делает, вы простите ему деяние и продолжите считать его добродетельным. Иерархия устроена иначе. Если у человека есть основные добродетели, от него требуется большее - нормы ужесточаются [NFW 69].

Вы обосновываете, исходя из объективистской этики, потребность человека в продолжительном существовании. Но почему кто-то должен беспокоиться о выживании человечества?

Моя этика не основывается на заботе о выживании человечества вообще. Автор вопроса так прочно привязан к коллективистским предпосылкам, что, когда слышит о нравственных нормах, защищающих человека, предполагает, что это относится к коллективу - всему человечеству. Объективистская этика изучает рациональные требования выживания одного человека - отдельного человека как такового. Коллективное выживание человечества не является содержанием нравственных вопросов.

Далее, «человечество» - коллективное наименование, обозначающее совокупность живущих людей. Нет никакой самостоятельной сущности под названием «человечество». Если человек правильно проживает собственную жизнь, это единственный вклад в судьбу человечества, который он может сделать. Любое другое понимание будет коллективистским. В этом смысле человек ничего делать для человечества не должен [ОЕ 62].

Так трудно познать себя. Как же человек может быть уверен, что он действительно счастлив, а не просто убегает от жизни, не зная, на что решиться и страдая от отсутствия руководства?

Ваше замечание иллюстрирует ошибку, заключенную в предыдущем вопросе (автор которого считал, что этика применима только к человечеству в целом), и является красноречивым доказательством того, почему человеку нужны руководящие нравственные ценности для его личного счастья и выживания, а не для всего человечества.

Исходя из предпосылки, заключенной в этом вопросе, счастье невозможно. Поскольку человек предположительно испытывает страх, поскольку не знает, как быть, и ждет указаний, он стремится к «счастью» как бегству от этого ужаса. Как он поймет, что счастлив? Никак. Если человека мучает нерешительность и ему нужна руководящая сила, значит, он не подошел осознанно к выбору собственных ценностей. Если человек не представляет, каковы его правила жизни или цели, он не может быть счастлив, что бы ни делал. Как не может он и понимать смысл или характер своих действий или реакций. Нельзя решить проблему, спросив себя: «Как мне жить в таком состоянии и быть счастливым?» Человек не может нормально жить, если вечно колеблется. Он должен определить, каковы его ценности и почему он их выбрал, а затем понять, какой цели хочет достичь. Когда выбрана главная цель, она послужит ему руководством при построении всей иерархии ценностей. Пока главная цель не объединила его ценности, он не может ни быть счастливым, ни понять, что сделает его счастливым [ОЕ 62].