(α) Хорошее и дурное, государственная власть и богатство

(?) Хорошее и дурное, государственная власть и богатство

Самость для себя действительна только, будучи снята. Она поэтому для себя не составляет единства сознания себя самой и предмета; этот последний для нее есть негативное ее. — Благодаря самости как душе субстанция, следовательно, так развивается в своих моментах, что противоположное одушевляет «другое», каждый момент своим отчуждением сообщает другому устойчивое существование и равным образом получает его от него. В то же время каждый момент имеет свою определенность как некоторую неодолимую значимость, а также некоторую устойчивую действительность по отношению к другому. Наиболее всеобщим образом мышление фиксирует это различие посредством абсолютного противоположения хорошего и дурного, кои, избегая друг друга, никак не могут стать одним и тем же. Но непосредственный переход в противоположное — душа этого устойчивого бытия; наличное бытие, напротив, есть превращение всякой определенности в противоположную ей, и лишь это отчуждение есть сущность и сохранение целого Рассмотрим теперь это претворяющее в действительность движение и одушевление моментов; отчуждение будет отчуждаться от самого себя, и целое благодаря ему вернет себя обратно в свое понятие.

Прежде всего рассмотрим самое простую субстанцию в непосредственной организации ее налично сущих, [но] еще не одушевленных моментов. — Подобно тому как природа раскладывается на всеобщие стихии, из коих воздух есть сохраняющаяся чисто всеобщая прозрачная сущность, вода — сущность, которая всегда приносится в жертву, огонь — их оживотворяющее единство, которое точно так же всегда растворяет их противоположность, как и раздваивает их простоту на противоположности; земля, наконец, есть крепкий узел этого расчленения и субъект этих сущностей, равно как и их процесса, их исход и их возвращение; — так же точно на такие же всеобщие, но духовные массы раскладывается внутренняя сущность или простой дух как некий мир обладающей самосознанием действительности — на первую массу, в себе всеобщую, себе самой равную духовную сущность, — на другую массу, для-себя-сущую сущность, внутри себя ставшую неравной, собою жертвующую и себя отдающую, — и на третью сущность, которая, как самосознание, есть субъект и которой самой непосредственно присуща сила огня; — в первой сущности она сознает себя как в-себе-бытие, во второй она благодаря пожертвованию всеобщим становится для-себя-бытием. Сам же дух есть в-себе — и для-себя-бытие целого, которое раздваивается на субстанцию как постоянную и на субстанцию как собою жертвующую и которое точно так же берет их обратно в свое единство и притом как вспыхивающее и их поглощающее пламя и как сохраняющаяся форма их. — Мы видим, что эти сущности соответствуют общественности и семье нравственного мира, но лишены того домашнего духа, которым обладают последние; напротив того, если судьба чужда этому духу, то самосознание здесь есть действительная власть этих сущностей и чувствует себя таковой.

Рассмотрим эти члены, как они представляются прежде всего внутри чистого сознания в качестве мыслей или в-себе-сущих [членов], и равным образом как представляются они в действительном сознании в качестве предметных сущностей. — В форме простоты первая сущность как себе самой равная непосредственная и неизменная сущность всякого сознания есть хорошее — независимая духовная мощь в-себе[-бытия], при которой движение для-себя-сущего сознания играет только роль примера. Другая, напротив того, есть пассивная духовная сущность или всеобщее, поскольку оно обрекает себя на жертву и позволяет индивидам заимствовать у него сознание их единичности; оно есть ничтожная сущность, дурное. — Эта абсолютная растворимость сущности сама постоянна; как первая сущность есть основа, исходный пункт и результат индивидов, которые в ней совершенно всеобщи, так и вторая, напротив того, есть, с одной стороны, жертвующее собою бытие для другого, с другой стороны, именно поэтому — их постоянное возвращение к самим себе как единичному, и их перманентное для-себя-становление.

Но эти простые мысли о хорошем и дурном столь же непосредственно отчуждаются; они — действительны и в действительном сознании [существуют] как предметные моменты. Так, первая сущность есть государственная власть, вторая — богатство. — Государственная власть в такой же мере есть простая субстанция, как и всеобщее произведение, само абсолютное дело, в котором для индивидов выражена их сущность и в котором их единичность есть просто лишь сознание их всеобщности; точно так же государственная власть есть произведение и простой результат, из которого исчезает то обстоятельство, что произведение это проистекает из их действования; произведение остается абсолютной основой и опорой всего их действования. — Эта простая эфирная субстанция их жизни в силу этого определения своего неизменного равенства себе самой есть бытие и тем самым лишь бытие для другого. Она, следовательно, в себе есть непосредственно то, что противоположно ей самой, [т. е.] богатство. Хотя богатство есть то, что пассивно или ничтожно, оно есть равным образом всеобщая духовная сущность, столь же постоянно получающийся результат труда и действования всех, как он снова растворяется в потреблении всех. В потреблении, правда, индивидуальность становится для себя или единичной индивидуальностью, но само это потребление есть результат всеобщего действования, точно так же это богатство с своей стороны порождает всеобщий труд и потребление всех. Действительное имеет лишь духовное значение непосредственного всеобщего бытия. Предполагается, конечно, что в этом моменте каждое отдельное лицо поступает своекорыстно, ибо это есть момент, в котором оно сообщает себе сознание того, что оно есть для себя, и в силу этого оно не считает этот момент чем-то духовным; но даже при одном только внешнем рассмотрении оказывается, что в своем потреблении каждый дает потреблять всем, в своем труде он работает точно так же для всех, как и для себя, и все — для него. Его для-себя-бытие поэтому в себе всеобще, и своекорыстие есть нечто такое, что только мнится, что не может добиться того, чтобы сделать действительным то, что оно мнит, а именно, совершить нечто такое, что не послужило бы ко благу всех.