10
10
Это приводит нас к третьему различению, различению нигилизма и зла. Зло может и не появляться в нигилизме — особенно там, где есть гарантированость. Там же, где дело приближается к катастрофе, зло вступает в сговор с хаосом. Тогда оно становится сопутствующим обстоятельством, как это бывает при пожаре в театре или при кораблекрушении.
План и программа нигилистических действий даже могут отличаться добрыми намерениями и филантропией. Зачастую нигилистические действия — это контрудар на первые беспорядки, несущий спасительный характер однако эти действия продолжают завязавшиеся процессы, обостряя их. Это позже приводит к тому, что право и бесправие надолго становятся почти неразличимы, при том более для действующих, чем для их жертв.
Даже в тяжких преступлениях зло редко выступает мотивом; ведь должен был бы появиться злодей, который использовал бы нигилистический процесс в своих интересах. Такие натуры несут в большей мере материальные разрушения. Но чаще проявляется индифферентность. То, что люди с криминальным прошлым становятся опасными, настораживает меньше, чем то, что люди, которые встречаются повсюду, в том числе на чиновничьих должностях, впадают в моральный автоматизм. Это говорит об ухудшении климата. Когда погода улучшается, можно видеть, как те же самые экзистенциальные типы мирно возвращаются на привычные места. Нигилист — не преступник в принятом смысле, ибо для преступления нужно, чтобы существовал и действовал определенный порядок. Но как раз по этой причине преступление для него не важно; переход совершается из морального контекста в автоматический. Там, где нигилизм стал нормальным состоянием, индивиду остается только выбор между видами несправедливости. Однако регулятивные ценности не могут появиться из мест, которые еще не втянулись в процесс. Новое течение формируется, скорее, из глубины.
Если бы можно было считать нигилизм специфическим злом, то диагноз был бы благоприятнее. Против зла есть испытанные целительные средства. Тревожнее, когда происходит сплав добра и зла, когда границы добра и зла размыты настолько, что их не увидит даже самый острый глаз.