I. Мозг и душа

I. Мозг и душа

Вышеупомянутые отдельные факты, из которых выводятся рассматриваемые нами основные воззрения, относятся к области отношений между духовным и физическим бытием. Всякий знает, что процессы нашей духовной жизни находятся в самой тесной связи с функциями нервной системы и особенно ее главного органа – мозга. Не бесполезно составить себе отчетливое представление, на чем именно покоится убеждение в существовании этой связи. Покоится оно главным образом на двух основаниях. Увеличение и развитие мозга, наблюдаемое по мере восхождения к высшим родам животных, сопровождается, вообще говоря, большим развитием и богатством духовной жизни – таково первое основание. Оно особенно бросается в глаза при сравнении человека с животными. То, что мозг, подобно всякому другому органу, находится в определенной зависимости от размеров всего организма, несколько мешает познанию этого обстоятельства, так что нельзя сравнивать человека с любым животным, а нужно выбирать для сравнения таких, которые с ним приблизительно одинаковой величины. При таком сравнении резко бросается в глаза особенное положение, занимаемое человеком в отношении не только духовном, но и материальном. Наиболее близко к нему стоящих животных – человекоподобных обезьян – он по абсолютному и относительному весу мозга превосходит в 3 раза, а самых развитых из нижестоящих животных, например больших собак, даже в 8-10 раз. Внутри самого рода человеческого замечается такое же соотношение. Но, конечно, и здесь вследствие невероятной сложности явлений нельзя его обнаружить на любом примере сравнения отдельных индивидуумов, а нужно брать средние величины, получаемые из сравнения больших групп, подобно тому, как нельзя полагать, чтобы физическая сила человека или руки человека оказывалась всегда строго пропорциональной массе его мускулов, хотя обе величины связаны друг с другом самым тесным образом. Но если взять среднее из многочисленных отдельных наблюдений, в котором случайные отклонения взаимно уравновешиваются, то постоянно оказывается, что индивидуумы или расы, стоящие на более высокой ступени духовного развития, отличаются от низших рас и индивидуумов и более крупным или более развитым мозгом.

Второе основание, по которому мы судим о тесной связи между духовной жизнью и мозгом, состоит в том, что нарушение их нормального состояния отражается на обоих равномерно. Болезни или повреждения мозга обычно сопровождаются расстройством душевной жизни, и обратно: душевное расстройство обычно сопровождается изменениями в структуре мозга. Не трудно понять, что это есть только общее явление, от которого в отдельных случаях возможны отступления. Весьма часто бывает очень трудно с уверенностью констатировать душевное расстройство. Бывают случаи, когда специалисты психиатры после долгих наблюдений все же не могут прийти к вполне достоверному заключению относительно этого. Констатирование материальных изменений в мозге точно так же сопряжено с крупными трудностями. Несмотря на чрезвычайные успехи научного исследования, сделанные в этой области в последнее время, оно все еще находится в зачаточном состоянии; лишь постепенно научаются открывать для глаза более тонкие последствия болезненных процессов и отличать в них существенное от несущественного. К тому же необходимо принять во внимание, что некоторые повреждения мозга, пожалуй, никогда не станут предметом нашего непосредственного наблюдения, а именно такие расстройства функции живого органа, которые еще не привели к окончательным изменениям его формы. Мы до сих пор, например, не знаем, какие материальные повреждения соответствуют нервности, истерии, душевным болезням в тесном смысле и многим другим душевным расстройствам. Но необъятное количество фактов, на которых была доказана правильность нашего общего положения, убеждает нас в его правильности вообще и приложимости ко всем тем случаям, в которых мы его по понятным причинам непосредственно доказать не в состоянии.

Но для наших общих воззрений чрезвычайно важно еще установить, какова именно природа этой тесной связи, существующей между мозгом и душевной жизнью.

Обычное воззрение склоняется к представлению, что эта связь существует в пространстве, т. е. важнейшие проявления деятельности души оно мыслит связанными с отдельными частями мозга. Ходячее мнение убеждено, например, в том, что высокий лоб мыслителя прикрывает его разум. Френология Галля, не затрудняясь, указала, какие части мозга являются специальными органами религиозности, чувства собственного достоинства, любви к порядку и многого прочего, и если не специалисты анатомы и физиологи, то большая публика отнеслась к этому учению весьма сочувственно.

Но все такого рода объяснения сами создавали новую трудность. В обычном представлении душа все-таки есть нечто простое, неделимое, единое, в полную противоположность протяженной материи. Если так, то как же душа могла быть повсюду связана с таким материальным органом, как мозг, состоящим из бесчисленного множества отдельных частей? Очевидно, эта связь имеет место только в одной-единственной точке — был вывод отсюда. К этой точке должны передаваться все материальные возбуждения, которым надлежит отразиться на нематериальной душе, и из этой же точки исходят обратные действия души на мир материального; только в этом одном, надо всем господствующем, центре душа приходит в непосредственное соприкосновение с мозгом. И вот, в течение многих столетий искали без устали эту точку, это «седалище души», и нет такой части в мозгу, где ее когда-нибудь не пытались бы открыть.

Приблизительно уже лет 40 как мы знаем с полной достоверностью, что эти оба воззрения ошибочны, но что первое все-таки ближе подходит к истине, чем второе. Седалища души в виде точки в мозге не существует. Нервные пути, идущие в мозг, вообще в центральную нервную систему, не оканчиваются в одном общем центре, где непротяженная душа могла бы сообщаться с ними, точно так же нет центра, из которого исходили бы нервы, идущие из мозга. На самом деле направляющиеся в мозг нервы около места вступления в него распадаются на отдельные волокна, которые там и оканчиваются совершенно; аналогично этому исходящие нервы исходят из клеток, лежащих непосредственно у выхода их из мозга. Волокна, которые идут дальше к большому мозгу и составляют продолжение тех концевых частей или расположены пред началом исходящих нервов, тоже не обнаруживают ни малейших признаков централистического строения. Напротив того, они децентрализованы самым идеальным образом: они проходят друг мимо друга и оканчиваются в различных местах; но совокупность их все-таки образует одно замкнутое целое благодаря чрезвычайно многочисленным соединениям отдельных частей между собой. Отношение же души к этому искусному строению таково: распределение душевных функций между отдельными частями мозга вполне соответствует разделению труда, имеющему место на периферии тела между органами чувств и движения. Кора затылочной доли мозга, которая имеет большую анатомическую связь с находящимися в диаметрально противоположном месте глазами, психически служит для зрения, зрительных ощущений и представлений; другая часть мозга, относящаяся анатомически к уху, височная доля обслуживает слух. Темянная доля имеет отношение к чувству осязания и к ощущениям, связанным с движениями членов; другие части мозга являются центрами обонятельных и вкусовых ощущений. Из области, расположенной между темянной и лобной долями, исходят импульсы к произвольным и целесообразным движениям конечностей и туловища; другие мозговые области производят движения глаза, органов речи и т. п. Одним словом, душа, в виде различных первичных элементов жизни, ощущений и представлений и планомерных действий расположена, так сказать, в различных частях мозга; такова ее связь с мозгом. Так что, при всякой сколько-нибудь сложной комбинации этих элементов, например, когда лаской и увещанием пытаются унять плачущего ребенка, душа заставляет функционировать одновременно различные части мозга, но не сплошь, во всей его массе, а особым образом, по сети сложных разветвлений.