Р.Г. Апресян. «Мне отмщение, Аз воздам». О нормативных контекстах и ассоциациях заповеди «Не противься злому»

Р.Г. Апресян. «Мне отмщение, Аз воздам». О нормативных контекстах и ассоциациях заповеди «Не противься злому»

«Не противься злому» – одна из ключевых заповедей Иисуса, провозглашенных в Нагорной проповеди, как она излагается в Евангелии от Матфея (Мф 5:39). Эта заповедь существенным образом представляет христианское учение, поэтому, хотя слова о непротивлении злу не встречаются в других Евангелиях, эта заповедь, несомненно, органична им, и сопоставление их нормативных контекстов только подтверждает это. Содержание этой заповеди наиболее близким образом отражено в некоторых апостольских посланиях: «Никому не воздавайте злом за зло» (Рим 12:17) и аналогичных, без универсализующего дополнения «никому» (1 Фес 5:15; 1 Петр 3:9). Внутренний этический смысл этой заповеди и ее ближайший нормативный контекст как в Нагорной проповеди, хотя и неявно, так и у апостолов, особенно явно у Павла, показывают ее непосредственное сопряжение с Заповедью любви и тем самым во многом разъясняются ею.

Правда, во многом еще не значит, что во всем . Именно во многом, а не во всем заповедь «Не противься злому» разъясняется Заповедью любви. Формула «Не противься злому» безапелляционна, однако лишь в определенном смысле она однозначна, универсальна и абсолютна. И поскольку в определенном, то, значит, ограниченно однозначна и универсальна и, следовательно, не абсолютна. Пределы этой ограниченности подлежат прояснению, которое возможно посредством, во-первых, анализа ближайших нормативных контекстов заповеди, канонизированных отсылок к параллельным местам в Библии и реконструкции метанормативной основы заповеди, т. е. нормативного содержания христианской этики во всей ее полноте, и, во-вторых, анализа социально-этического и морально-философского смысла заповеди в более широком, трансхристианском контексте.

Этот анализ имеет отнюдь не только исторический, историко-нравственный интерес. Этика непротивления никогда не была и не могла быть доминирующей даже в христианской культуре. Но у нее всегда были свои сторонники, активно проявлявшие себя как в теории, так и на практике. В Новое время этика непротивления получила значительное и наиболее яркое развитие в учении Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием . Заповедь непротивления злу (насилием) Толстой считал важнейшей в христианстве, с наибольшей полнотой выражающей основополагающую – заповедь любви. И не просто важнейшей, но связующей все учение Иисуса в одно целое. Л.Н. Толстой, [350] чьи философские работы распространялись по всему миру, может быть, даже быстрее, чем его художественные произведения, оказал несомненное воздействие на таких учителей философии ненасилия – лидеров ненасильственного движения Новейшего времени, как М. Ганди и М.Л. Кинг, а также многих современных приверженцев принципа ненасилия.

Понимание действительного, т. е. в широком нормативном контексте небезусловного, содержания заповеди «Не противься злому» важно. Эта важность обусловлена тем, что в философско-этическом плане безусловное признание заповеди «Не противься злому» в качестве основополагающей, как правило, оказывается соединенным с моральным идеализмом (утопизмом) и этическим абсолютизмом, которые в познавательном отношении и интересны, и ценны, поскольку задают методологически целесообразные рамки для анализа феномена морали в его чистоте, однако в практическом отношении не всегда плодотворны.