67

Октябрьская редакция этой главы содержала, в частности, следующие, не вошедшие в окончательный текст, детали первого Байройтского фестиваля: «Типичное зрелище являл собою старый кайзер, который аплодировал и одновременно кричал своему адъютанту графу Лендорфу: “ужасно! ужасно!”. — Здесь был весь европейский бездельничающий сброд, и кто ни попадя входил в дом Вагнера и выходил из него так, будто Байройт был каким-то новым видом спорта. Да и ни чем иным он в сущности не был. Здесь, вдобавок к старым поводам бездельничать, открыли новый, художественный, повод — “большую оперу” с препятствиями; в убедительной, благодаря её тайной сексуальности, музыке Вагнера открыли связующее средство для общества, в котором каждый предавался своим plaisirs[65]. То, что там осталось от “дела” и, если хотите, было самой его невинностью — это идиоты, вроде Ноля, Поля и Коля (последний, можно сказать, — genius loci в Байройте), порода настоящих вагнеранцев, шайка богооставленных и духолишённых типов с крепкими брюшками, которая подъедала все “отходы”, оставленные мастером. А сколько же он оставляет “отходов”!..»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.