Быть открытым миру — означает жить, удалиться от мира — означает умереть

Быть открытым миру — означает жить, удалиться от мира — означает умереть

Ураган уничтожил зерновые культуры, и море разлилась по земле. Поезд двигался медленно, по обеим сторонам железнодорожной линии лежали поваленные деревья, стояли дома без крыш и уничтоженные поля. Шторм принес огромный ущерб, на мили вокруг погибло все живое, и обезображенная земля была открыта небу.

Мы никогда не бываем в одиночестве: всегда окружены людьми и собственными мыслями. Даже когда люди отдалены, мы видим вещи сквозь призму наших мыслей. Не бывает такого момента (или он очень редок), когда мысли нет. Мы не знаем, что означает быть наедине с собой, быть свободным от всяких ассоциаций, от всякого продолжения, слова и образа. Мы одиноки, но мы не знаем, что значит быть наедине с собой. Боль одиночества заполняет наши сердца, и ум прикрывает ее страхом. Одиночество, та глубокая изоляция, которая является черной тенью нашей жизни. Мы делаем все возможное, чтобы убежать от него, мы пускаемся в любые варианты бегства, которые знаем, но оно преследует нас, и мы без него не бываем. Изоляция — это способ нашей жизни, мы редко соединяемся в целое с другим, поскольку внутри нас мы надломлены, терзаемы и больны. Внутри нас мы не являемся целым, полным, а соединение с другим возможно только тогда, когда существует объединение внутри себя. Мы боимся одиночества, так как оно приоткрывает дверь к нашей недостаточности, скудности нашего собственного бытия, но именно уединение излечивает углубляющуюся рану одиночества. Пройтись в одиночестве, без препятствий в виде мыслей, в виде следов наших желаний означает выйти за пределы досягаемости ума. Именно ум изолирует, отделяет и разрывает общность. Ум нельзя сделать целостным, он не может сам себя сделать полноценным, поскольку это самое усилие есть процесс изоляции, это часть одиночества, которое ничто не может скрыть. Ум — это результат многих процессов, и то, что собрано воедино, никогда не сможет быть одиноким. Уединение — это не результат мысли. Только когда мысль молчит, происходит плавное перемещение уединенного к уединенному. Дом был довольно-таки далеко от дороги, а его сад удивлял многообразием цветов. Было прохладное утро, а небо было ярко-голубым. Утреннее солнце было приятным, и в тенистом саду приглушались шум движения, крики торговцев и топот лошадей по дороге — все это казалось очень далеким. В сад забрела коза, и стала жевать цветы, пока пришедший садовник не прогнал ее.

Собеседница призналась, что ее не покидает чувство тревоги, и ей хотелось бы избежать болезненного состояния неуверенности.

Что вы подразумеваете под тем, что вам тревожно? И почему вы этого опасаетесь?

«Я хочу быть спокойной, оставаясь наедине с собой. Даже с вами я чувствую себя тревожно, хотя и встречалась с вами несколько раз. Я хочу выяснить, почему во мне присутствует страх и неуверенность. Я хочу быть спокойной и в ладу с собой, но меня всегда тревожит что-нибудь. До настоящего момента мне удавалось более или менее жить в мире с собой, но однажды друг привел меня на одну из ваших бесед, и с тех пор чувство тревоги не оставляет меня. Я надеялась, что вы поможете мне, а получила обратное. Я боялась идти сюда, но тем не менее, я здесь».

Почему вы убеждены в том, что должны находиться в покое? Почему вы делаете из этого проблему? Само требование быть в покое — это конфликт, не так ли? Если позволите спросить, что вы желаете? Если вы хотите быть в уединении, безмятежной и спокойной, то зачем позволять себе быть встревоженной? Вполне осуществимо закрыть все двери и окна собственного бытия, изолировать себя и жить в уединении. Именно этого хотят большинство людей. Некоторые преднамеренно культивируют изоляцию, а другие из-за желаний и действий, как скрытых, так и явных, сами вовлекают себя в это. Искренние становятся убежденными в правоте своих идеалов и достоинств, которые являются всего лишь защитой; и те, кто беспечен, дрейфуют к изоляции через экономическое давление и социальные влияния. Большинство из нас стремится построить стены вокруг себя, чтобы быть неуязвимым, но, к сожалению, всегда существует щель, через которую вползает жизнь.

«Вообще мне удалось отбросить большинство тревог, но после бесед с вами мне стало еще тревожнее. Пожалуйста, скажите мне, что происходит со мной. Какова причина этого?»

Почему вы хотите знать причину? Понятно, что, узнав ее, вы надеетесь уничтожить следствие. На самом деле вы не хотите узнать, почему вам тревожно, не так ли? Вы только хотите избежать тревоги.

«Я только лишь хочу остаться наедине с собой, в безмятежности и покое, и жить без тревоги».

Вы защитили себя, всю вашу жизнь, верно? В чем вы действительно заинтересованы, так это в выяснении, как заделать все щели, а не в том, как жить без страха, без зависимости. Из всего, что вы сказали и недосказали ясно, что вы пытались сделать вашу жизнь безопасной в отношении к любому виду внутренней тревоги, вы уклонились от любых взаимоотношений, которые могли бы причинить боль. Вы сумели довольно хорошо оградить себя от всякого удара, жить за закрытыми дверями и окнами. Некоторым это удалось, и если достаточно далеко продвинуться, окончательная цель этого — больница, а третьи делают себя богатыми через вещи или знания, которые являются для них гарантией. Большинство людей, включая так называемых религиозных, желает устойчивого состояния покоя, состояния, в котором всякому конфликту пришел бы конец. Тогда появляются те, кто поощряет конфликт как единственное реальное выражение жизни, и конфликт — это их щит против жизни.

Может ли в вас когда-либо воцариться мир, когда стремитесь к защите позади стен ваших страхов и надежд? Всю вашу жизнь вы скрывались от мира, потому что хотите чувствовать себя в безопасности за пределами стен ограниченных взаимоотношений, над которыми можете довлеть. Не в этом ли ваша проблема? Так как вы зависите, то хотите обладать тем, от чего зависите. Вы боитесь и поэтому избегаете любых отношений, над которыми не властны. Не так ли это?

«Это довольно-таки жестоко — выставлять проблему именно так, но, возможно, вы правы».

Если бы вы могли влиять на причину существующей теперь в вас тревоги, вы были бы обеспокоены? Все мы хотим владеть ситуацией, когда мы не понимаем; мы хотим обладать или быть обладаемыми, когда страх присутствует в нас самих. Неуверенность в нас самих приводит к чувству превосходства, исключительности и изоляции. Могу я спросить, чего вы боитесь? Вы боитесь остаться одной, что о вас забудут, что будете неуверенны?

«Всю свою жизнь я жила для других, или может так думала. Я старалась быть идеальной, меня хвалили за аккуратность в выполнении работы. Я жила без уверенности в завтрашнем дне, без детей, без дома. Мои сестры удачно вышли замуж и нашли свое место в жизни, а мои старшие братья занимают высокие должности в правительстве. Когда я навещаю их, то чувствую, что я трачу свою жизнь впустую. Я стала ожесточаться от того, что мои родственники живут не как я. Я ненавижу свою работу, она больше не приносит мне удовлетворения. Я внезапно отвернулась от всего этого. Как вы заметили, я стала жесткой в моей самозащите. Я возложила свои надежды на младшего брата, который несостоятелен и считает себя ищущим Бога. Я пробовала обезопасить себя внутри, но это была долгая и болезненная борьба. Именно младший брат привел меня на одну из ваших бесед, и дом, который я так тщательно строила, начал рушиться. Я бы хотела никогда не приходить и не слышать вас, но я не могу построить его заново, и не могу пройти через все эти страдания снова. Вы понятия не имеете, как мне было горько видеть моих братьев и сестер с положением, престижем и деньгами. Я отказалась от них и вижу очень редко. Как вы говорите, я постепенно закрывала дверь от всех взаимоотношений, кроме одного или двух, но случилось несчастье — вы приехали в этот город, и теперь все снова нараспашку, все старые раны ожили, и я глубоко несчастна. Что же мне делать?»

Чем больше мы защищаемся, тем больше нас атакуют, чем больше мы стремимся к безопасности, тем меньше ее получаем. Чем больше мы хотим мира, тем больше наш конфликт, чем больше мы просим, тем меньше мы имеем. Вы попробовали сделать себя неуязвимой, не подверженной ударам, вы сделали свой внутренний мир недоступным, кроме как для одного или двух человек, и закрыли все двери к жизни. Это медленное самоубийство. Почему вы все это сделали? Вы когда-либо задавали себе этот вопрос? Разве вам не хочется знать? Вы пришли, чтобы либо найти способ закрыть все двери, либо обнаружить, как быть открытой, чувствительной к жизни. Чего же вы хотите, не как выбор, а ка к естественное, спонтанное?

«Конечно, я вижу теперь, что действительно невозможно закрыть все двери, поскольку всегда есть щель. Я осознаю то, что я делала, я вижу, что мой собственный страх неуверенности привел к зависимости и сдерживанию. Очевидно, я не могла сдерживать каждую ситуацию, как бы мне этого ни хотелось, и именно поэтому я ограничивала свои контакты одним или двумя, которые я могла сдерживать и управлять ими. Все это я понимаю. Но как мне быть снова открытой, свободной и без опасения внутренней неуверенности?»

Вы видите необходимость быть открытой и чувствительной? Если вы не видите суть этого, то будете снова тайно строить вокруг себя стены. Видеть суть в ложном — вот начало мудрости, понимать ложное как ложное — вот наивысшее понимание. Понимание того, чем вы занимались все эти годы, может только привести к последующей борьбе и печали, реальному переживанию сути этого всего, что не просто устное принятие, но это положит конец той деятельности. Вы не можете добровольно сделать себя открытой, волевое усилие не сможет сделать вас чувствительной. Само желание быть чувствительным создает сопротивление. Только в понимании ложного как ложного есть освобождение от него. Пассивно наблюдайте ваши обычные реакции, просто осознавайте их без сопротивления, пассивно наблюдайте их, как бы вы наблюдали за ребенком, без удовольствия или отвращения отождествления. Само пассивное наблюдение — это свобода от защиты, от закрытия двери. Быть открытым миру — означает жить, удалиться от мира — означает умереть.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.