1.

1.

Классификаций политических режимов предложено довольно много. Но вполне допустимо выделить определенный mainstream, который заключается в разделении режимов на демократические и недемократические – авторитарные, «тоталитарные». Демократия согласно хрестоматийному определению Абрахама Линкольна, 16-го президента США(1861 – 1865 гг.), есть «government of the people, by the people, for the people».[223] Следовательно, при демократическом режиме самовластвует нация (или же – в порядке исключения – самовластвует нация и властвует «ограниченный» ею «монарх»). Обычно констатируется, что нация властвует через своих представителей, избранных на выборах и непосредственно. По аналогии сущность недемократических режимов можно определить как властвование над нацией отдельных персоналий и / или групп и их представителей. Вероятно, их также можно называть гегемоническими (греч. ???????? – предводительство, господство).

Часто еще утверждают, что если у нации есть возможность сменить правителя, правителей, правящую партию, коалицию и пр. посредством легальной выборной процедуры, то режим демократический. Если нет – недемократический. То есть в возможности сменить как раз проявляется самовластвование нации. Но считать ли возможностью смены власти возможность выбора между несколькими, а то и вовсе двумя партиями, конкурирующими между собой и одновременно сообща олигополизирующими или даже диаполизирующими политическое пространство? с другой стороны, оправданно ли отказывать в демократичности режимам, ограничивающим политическую конкуренцию, но опирающимся на подлинную поддержку нации, регулярно подтверждаемую на выборах? ответы на эти и подобные вопросы, как правило, сильно различаются в зависимости от политических убеждений отвечающих…

Правление и режим, безусловно, взаимно влияют друг на друга. Утверждают даже, что республиканское правление «по определению» востребует демократический политический режим, а режим недемократический превращает республику в «квазимонархию», тиранию (придумано множество политологических ярлыков вроде «цезаризма», «бонапартизма» и пр.). Между тем демократия совместима с монархией (в общепринятом понимании), опыт ряда «дуалистических» и «парламентских» монархий – тому свидетельство. А с республикой она совмещается отнюдь не всегда, но отсутствие демократии не обязательно влечет установление «квазимонархии» и тем более монархии. С другой стороны, демократизация (внедрение демократических институтов и практик) может «республиканизировать» монархию (в моей терминологии – деспотическое государство).

Вообще же четко отделять режим от правления бывает затруднительно. Так, институт выборов одновременно должен рассматриваться как элемент и правления, и режима. Впрочем, применительно к правлению имеет значение, кто, кого и как формально выбирает, а применительно к режиму – кого, кто и как выбирает фактически. Например, формально нация выбирает главу государства на прямых выборах, а фактически олигархат выбирает правителя или выдвигает нескольких кандидатов, нация же утверждает выбор или помогает выбрать одного из кандидатов, не имея при этом никакой возможности повлиять ни на процедуру выборов, ни на состав кандидатов (см. Далее). Часто проводимая в современной либеральной публицистике идея неразрывной связи демократии с федерализмом (приходится встречать определение федерализма как «территориальной демократии»[224]) абсолютно несостоятельна. Эдвард Гибсон, известный исследователь американских федераций, высказывается по этому вопросу следующим образом: «Федерализм – это всего лишь принцип организации территории государства. […] демократия же – это система, которая занимается взаимоотношениями индивидуума и государства. […] люди часто смешивают эти два понятия. Они считают, что большее количество федеральных элементов в государстве автоматически ведет к демократии, однако на самом деле существует масса унитарных государств, безупречных с точки зрения демократии». И далее: «Федерализм автоматически и сам по себе никого не делает более демократичным». Роберт алан даль отмечал, что когда люди говорят о демократии, они прежде всего думают об основополагающем правиле: один человек – один голос. Но федерализм, настаивает Гибсон, нарушает это правило: «Федерализм отдает предпочтение не людям, а территориям. Таким образом, правило «один человек – один голос» может быть нарушено тем, что один регион более репрезентативен, чем другой.[225]

Приведу еще одно мнение. Андерсон пишет: «[…] гарантий демократии […] федерализм может предоставить не больше, чем унитарное государство. […] Федерализм не гарантирует защиты […] от краха демократического устройства».[226]

В одних государствах в те или иные периоды федеративное устройство способствовало развитию демократических институтов и практик, в других – нет. Даже наоборот. Достаточно вспомнить порядки в южных штатах СШАв 1870 – 1960-х гг.[227]

Или «касикизм» в латиноамериканских федерациях XIX—XX вв. И в том и в другом случае в регионах сформировались и функционировали консервативные политические режимы, обособленные от центральной власти.[228]

Абсолютное большинство современных государств официально объявляют себя демократическими или идущими по пути демократизации. Характеристики политических режимов нередко приводятся в конституциях или заменяющих их актах. Так, в Конституции России наше государство названо демократическим (ч. 1 ст. 1).

Исключение составляют лишь несколько деспотических государств (Бруней, Катар, оман и др.[229]). Однако среди политологов и правоведов либерального толка также принято отрицать или по крайней мере ставить под сомнение демократичность любых режимов, хотя бы чем-то заметно отличающихся от западных либерально-демократических режимов (также для отдельных случаев используют понятия «нелиберальная демократия», «делегативная демократия», «управляемая демократия», «авторитарная демократия»). Содержательная дискуссия здесь затруднена, учитывая глубину идеологизированности и политизированности вопроса. Впрочем, нельзя не согласиться с тем, что отнюдь не любой режим, заявляемый как демократический, действительно является таковым, независимо от того, как понимать демократию.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.