«Чаша мудрости»

«Чаша мудрости»

Омар Хайям

Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури (1048–1131) – персидский поэт, суфийский мудрец, философ, математик, астроном и астролог. Омар Хайям знаменит во всём мире своими мудрыми, полными юмора и дерзости – четверостишиями рубаи. Читателю на первый взгляд может показаться, что их автор просто любитель спиртного и женщин. Однако за кажущимся внешним озорством стихов кроется глубокая суфийская философия, мудрость познания мира и созерцания Бога. А вино и девушки – лишь аллегория, скрывающая сокровенный смысл.

Омар Хайям родился в городе Нишапуре в Хорасане (ныне иранская провинция Хорасан-Резави). Сведений о родителях не сохранилось, однако литературное имя поэта «Хайям» в переводе с персидского означает «палаточник» или «палаточных дел мастер». Это указывает на принадлежность поэта к сословию ремесленников. Его родители, хотя и не были богаты, располагали достаточными средствами, чтобы сын мог учиться сначала в медресе Нишапура, аристократическом учебном заведении, готовящем крупных чиновников для государственной службы, а затем в медресе Самарканда и Балха. Омар Хайям довольно быстро овладел широким кругом точных и естественных наук: математикой, физикой, астрономией, философией, теософией, правоведением, историей, корановедением, медициной; познал теорию музыки, искусство предсказания по звёздам; изучил арабский язык и основы стихосложения.

Молодой Хайям обладал феноменальной памятью и однажды, отправившись в Исфахан, где его привлекла возможность познакомиться с арабским переводом «Альмагеста» – основополагающего труда древнегреческого астронома Птолемея, он прочитал рукопись семь раз и запомнил её наизусть. Как пишет персидский историк XI века Бейхаки, вернувшись в родной Нишапур, Омар Хайям продиктовал изученную им рукопись, и когда текст сравнили с оригиналом, большой разницы между ними не нашли.

Молодой учёный Омар Хайям считал своим учителем Абу Али ибн Сину (Авиценну). Первый успех на научном поприще пришёл к Хайяму в 25-летнем возрасте после выхода в свет его «Трактата о доказательствах проблем алгебры и алмукабалы». Во введении к этому трактату Омар Хайм даёт первое дошедшее до нас определение алгебры как науки. Этот научный труд поставил молодого учёного в ряд выдающихся математиков того времени. Позже Омар Хайям пишет «Комментарии к трудностям во введениях книг Эвклида», в которых разработал метод извлечения корней любой степени из целых чисел при помощи формулы, впоследствии получившей название бинома Ньютона.

Считается, что в своих работах по математике Хайям обогнал современную ему европейскую науку не менее чем на 500 лет.

Очень быстро Хайям становится придворным учёным, которому покровительствуют известные правители-меценаты. Сначала молодой учёный приглашается ко двору наследного принца в Бухаре, а затем возглавляет астрономическую лабораторию в столичном Исфахане при дворе могущественного правителя династии Сельджукидов Малик-шаха. Авторитет Омара Хайяма как придворного астролога был невероятно высок, слава о нём быстро разнеслась по всему Востоку. Однако после смерти Малик-шаха и визиря Низам ал-Мулька звёзды отвернулись от Омара Хайяма, самый продуктивный исфаханский период его жизни заканчивается. Сильная держава тонет в междоусобных распрях, обсерватория приходит в запустение. Авторитетному учёному, лишившемуся покровительства сильных мира сего, досаждают завистники и клеветники. Обвиненный в безбожном вольнодумстве, поэт вынужден покинуть сельджукскую столицу. Омар Хайям возвращается в Нишапур, где преподаёт в родном медресе и общается с очень ограниченным кругом учеников. Авторитет Хайяма-астролога остаётся по-прежнему чрезвычайно высоким, но обратиться к нему можно лишь при помощи узкого круга друзей. В нишапурские годы к славе Омара Хайяма как выдающегося учёного и астролога прибавилась еще крамольная репутация вольнодумца и вероотступника.

Научно-философское наследие Омара Хайяма невелико. В отличие от своего предшественника Авиценны, Хайям не дал целостной, разработанной им философской системы. Трактаты Омара Хайяма затрагивают лишь отдельные, правда, из числа важнейших, вопросы философии. До наших дней сохранилось пять философских сочинений Хайяма. Это «Трактат о бытии и долженствовании», «Трактат о существовании», «Трактат о всеобщности существования», «Ответ на три вопроса» и «Свет разума о предмете всеобщей науки». В целом сегодня известны десять трактатов, составляющих письменное наследие персидского учёного и философа.

Омар Хайям никогда не считал себя стихотворцем всерьез, однако стихи писал всю жизнь. Прекрасные строки рождались в часы раздумий и во время отдыха. Он писал свои рубаи «для души», иногда чтобы отвлечься, иногда подводя вкратце итог наблюдениям над жизнью, философским раздумьям, учёным трудам. Стихотворную форму поэт позаимствовал из устного народного творчества иранцев. В Персии рубаи выполняли приблизительно ту же роль, что и русские частушки. Однако Омар Хайям внёс неоценимый вклад в развитие жанра рубаи, наполнив свои четверостишия глубокой философией и вековой мудростью. Так, бытовой народный стишок превратился в прекрасную жемчужину мысли. Созданные почти тысячу лет назад, рубаи Омара Хайяма продолжают радовать читателей всего мира своей лаконичностью, яркостью и образностью и по сей день.

«Имам Хорасана, Учёнейший муж века, Доказательства Истины, Знаток греческой науки, Царь философов Востока и Запада» – таков, по утверждениям историков, далеко не полный перечень почётных титулов Омара Хайяма в зените его славы. Существует легенда, будто в своём родном Хорасане поэт перед смертью погрузился в созерцание, окунулся в мистицизм и углубился в самосознание. Однажды во время чтения «Книги об исцелении» Авиценны поэт почувствовал приближение смерти. Дойдя до раздела о едином и множественном, он заложил между страницами золотую зубочистку и сказал имаму Мохаммеду Багдадскому: «Позови народ, я сделаю завещание». Когда единомышленники собрались, он исполнил, согласно известным условиям, «стояние» (стояние на священной горе Арафат) и занялся молитвою. И отвратился от всего постороннего. Исполнив молитву на сон грядущий, он пал ниц на землю и сказал: «Боже! Поистине я познал тебя по мере возможности моей. Прости меня! Поскольку я познал тебя, постольку я к тебе приблизился!» Это были последние слова великого учёного, мудреца и поэта. За десять лет до этого в Балхе, в доме работорговца Абу Саида Джарре, Омар Хайям сказал: «Могила моя будет расположена в таком месте, где каждую весну ветерок будет осыпать меня цветами». Так оно и произошло. Могила поэта расположена у подножия стены, огораживающей сад. Грушевые и абрикосовые деревья, растущие там, свесили свои ветви через стену и скрыли всю могилу поэта под своими цветами. Сейчас в Нишапуре над могилой Хайяма воздвигнут величественный мавзолей, одно из красивейших мемориальных сооружений в Иране.

В своих четверостишиях Омар Хайям задал нам множество вечных вопросов, загадок, над которыми по-прежнему бьются не только исследователи его поэзии, но и философы, богословы, теософы и мистики.

Кристаллы мудрости Омара Хайяма

(в переводе Германа Плисецкого)

Всё, что видим мы, – видимость только одна.

Далеко от поверхности мира до дна.

Полагай несущественным явное в мире,

Ибо тайная сущность вещей – не видна.

* * *

Не завидуй тому, кто силён и богат.

3а рассветом всегда наступает закат.

С этой жизнью короткою, равною вздоху,

Обращайся, как с данной тебе напрокат.

* * *

Жизнь – мираж. Тем не менее – радостным будь.

В страсти и в опьянении – радостным будь.

Ты мгновение жил – и тебя уже нету.

Но хотя бы мгновение – радостным будь!

* * *

Мы – источник веселья – и скорби рудник,

Мы вместилище скверны – и чистый родник.

Человек – словно в зеркале мир, – многолик,

Он ничтожен – и он же безмерно велик.

* * *

Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь,

Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь,

Ни былой, ни грядущей минуте не верь,

Верь минуте текущей – будь счастлив теперь!

* * *

Словно ветер в степи, словно в речке вода,

День прошёл – и назад не придет никогда.

Будем жить, о подруга моя, настоящим!

Сожалеть о минувшем – не стоит труда.

* * *

Так как вечных законов твой ум не постиг —

Волноваться смешно из-за мелких интриг.

Так как бог в небесах неизменно велик —

Будь спокоен и весел, цени этот миг.

* * *

Чем за общее счастье без толку страдать —

Лучше счастье кому-нибудь близкому дать.

Лучше друга к себе привязать добротою,

Чем от пут человечество освобождать.

* * *

Недостойно – стремиться к тарелке любой,

Словно жадная муха, рискуя собой.

Лучше пусть у Хайяма ни крошки не будет,

Чем подлец его будет кормить на убой!

* * *

Много лет размышлял я над жизнью земной.

Непонятного нет для меня под луной.

Мне известно, что мне ничего не известно!

Вот последняя правда, открытая мной.

* * *

Каждый молится богу на собственный лад.

Всем нам хочется в рай и не хочется в ад.

Лишь мудрец, постигающий замысел божий.

Адских мук не страшится и раю не рад.

* * *

«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи.

Я, в себя заглянув, убедился во лжи:

Ад и рай – не круги во дворце мирозданья,

Ад и рай – это две половины души.

* * *

Ты при всех на меня накликаешь позор:

Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор!

Я готов согласиться с твоими словами.

Но достоин ли ты выносить приговор?

* * *

Знайся только с достойными дружбы людьми,

С подлецами не знайся, себя не срами.

Если подлый лекарство нальёт тебе – вылей!

Если мудрый подаст тебе яду – прими!

•••

Более подробно:

1. Хайям Омар. Сад истин. Рубаи. М.: «Эксмо», 2006 г.

2. Хайям Омар. Чаша мудрости. СПб.: «Реноме», 1998 г.

В сходном ключе:

1. Джами Абдуррахман. Книга мудрости Искандера. Перевод В. Державина. Сталинабад: Таджикгосиздат, «Полиграфкомбинат», 1949 г.

2. Имам аль-Газали. Лучи мудрости (Анвар аль-Хикмат). М.: «Рисалат», 2010 г.

3. Кабир. Грантхавали. Пер. с браджа и комментарий Н.Б. Гафуровой. М.: «Наука», 1992 г.

4. Рудаки Абу Абдаллах. Лирика. М.: «Художественная литература», 1969 г.

5. Саади. Бустан (Плодовый сад). Перевод В. Державина. Издательство «ИРФОН», 1968 г.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.