Отвергнутый и гонимый
Отвергнутый и гонимый
Учитель сказал:
– Ужасно я опустился и давно уже не вижу во сне Чжоу-гуна.
Чжоу-гун – сын чжоуского Вэнь-вана (XI в. до н. э.), один из наиболее чтимых Конфуцием правителей древности, основатель царства Лу.
Конфуций сказал:
– Феникс не появляется, и река не шлет своих знаний! Конец мне!
Самый яркий пример крушения надежд Конфуция – Небо в виде знамений перестало говорить с ним.
Когда Чэнь Чэн-цзы убил правителя Цзянь-гуна, Конфуций, совершив ритуальное омовение, пошел на аудиенцию к Ай-гуну, своему государю, и сказал:
– Чэнь Хэн убил своего государя. Прошу о его наказании.
Ай-гун сказал ему:
– Доложи трем именитым мужам.
Конфуций сказал себе: «Так как я тоже занимаю сановный ранг, то не смел не объявить об этом лично государю. А он говорит: «Доложи трем именитым мужам!» Конфуций доложил об этом мужам, но и они отказались. Тогда Конфуций сказал им:
– Поскольку я занимаю сановный ранг, то не мог не доложить.
Чэнь Чэн-цзы был советником правителя царства Ци Цзянь-гуна (484–481 гг. до н. э.) и, убив своего правителя, нарушил все нормы ритуальной морали. Конфуций отправляется к правителю своего царства и требует покарать нарушителя и восстановить справедливость. Но Ай-гун, используя бюрократическую процедуру, отказывается. Также отказываются и главы трех семей, в чьих руках фактически находилась власть в государстве. Здесь показан яркий пример того, что советы Учителя часто приходились «не ко двору» правителям того времени. Конфуций также подчеркивает, что он требует покарать нарушителя, потому что сам занимает пост и должен выполнять свои обязанности.
Вэй-шэн My, обратившись к Конфуцию, сказал:
– Цю, что ты здесь делаешь? Уж не собираешься ли опять продемонстрировать свое красноречие?
– Нет, – отвечал Конфуций, – я не собираюсь проявить свое красноречие, но я ненавижу упрямство.
Вэй-шэн Му, предположительно, был отшельником и мистиком из царства Лу. Здесь он, называя Конфуция по имени (Цю – то есть Конфуций), тонко насмехается над ним, так как Конфуций решил пойти на службу в царство Вэй к правителю Лин-гуну, известному своим неправедным поведением.
Учитель сказал:
– Люди не знают меня.
На это Цзы-гун спросил:
– Что значит вас не знают?
Учитель сказал:
– Я не ропщу на Небо, не виню людей и, изучая низшее, достигаю понимания высшего. Если кто и знает меня, то не Небо ли?
Цзы-лу заночевал в Шимэне.
Привратник у городских ворот спросил его:
– Ты откуда?
Цзы-лу ответил:
– От Конфуция.
Тогда привратник сказал:
– А, это тот, кто, сознавая невозможность исправить мир, тем не менее продолжает свое дело?
Чан-цзюй и Цзе-ни вместе пахали. Конфуций, проезжая, послал Цзы-лу спросить у них, где переправа. Чан-цзюй сказал:
– А кто это правит повозкою?
Цзы-лу отвечал:
– Это Кун-цю.
– А, это луский Кун-цю?
– Да.
– Так он сам знает, где переправа.
Цзы-лу обратился с тем же вопросом к Цзе-ни. Последний спросил его:
– Вы кто такой?
– Я Чжун-ю.
– Ученик луского Кун-цю?
– Да.
– Волны беспорядков, – сказал Цзе-ни, – разлились по всему миру. Кто-то усмирит их? Кроме того, чем следовать за ученым, удаляющимся от одного к другому, не лучше ли последовать за ученым, удалившимся от мира?
Сказав это, он снова принялся боронить. Цзы-лу удалился и доложил Конфуцию, который с досадою сказал:
– Нельзя быть человеку с животными в одном стаде. Если мне не иметь общения с людьми, то с кем же иметь его? Если бы в Поднебесной царил порядок, то моего участия в изменении ее было бы не нужно.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.