Вместо эпилога

Вместо эпилога

Если в названии значится слово «самоучитель» – это, как вы понимаете, означает, что автор фактически снимает с себя полную ответственность за достижение заявленной им в названии цели – будь то игра на гитаре или искусство пасьянса. Я и опечален, что дело обстоит именно таким образом, но, казалось бы, если тебя это так смущает – смени название… Однако же от этого ничего не изменится: назови я эту книгу «учебником» – результат все равно всегда дело рук своего творца. И если я мечтаю виртуозно играть на гитаре или с легкостью раскладывать пасьянсы – это ведь мое собственное умение, следовательно, мне, а не кому-нибудь придется его осваивать. Понятное дело, что такие цели, как «свобода», «философствование», «психологическая чуткость», – это еще более головокружительные номера, нежели музицирование или карточная игра. Так что…

Но это именно «самоучитель», и именно потому, что его цели – это свобода, умение думать корректно и психологическая чуткость. Этому просто нельзя учить – в этих вопросах недопустимо никакое давление, а школярство просто противопоказано. Но я очень хочу, чтобы всякий научился этому! – поэтому я и писал эту книгу. Если вы лишь мельком просмотрели ее, забавляясь персонажем, историями и «меткими замечаниями» автора, – эта работа не достигла своей цели, я сожалею. Каждый вопрос, поставленный в этой книге, требует принятия и истинно глубокого вопрошания – только тогда от ее прочтения будет какой-то толк. Все, что я говорю здесь, я отношу и к себе, причем к себе – в первую очередь. Вместе с тем помните: если что-то кажется вам нелепым – это вам так кажется, если же вы чего-то не можете понять – вы просто не хотите этого, и это ваше право; я со своей стороны лишь могу предложить вам то, что имею, рассчитывая, что это вам как-то поможет.

Так не пишут ни в предисловиях, ни в послесловиях, но я все-таки скажу: мне совершенно неинтересна критика моей работы, мне интересен ее эффект; я писал эту книгу, желая развенчать губительные социальные и мыслительные стереотипы, желая освободить человека для чистого познания. Кто может знать, насколько это мне удалось? Если же эта задача оказалась невыполненной в каком-то конкретном случае, не думаю, что это моя вина. По крайней мере, я не буду чувствовать себя виноватым (возможно, уже просто нечего было разрушать или же невозможно было разрушить). Сопротивляйтесь мне – я даже рад этому. Скажите, что я не открыл Америк, только не вешайте на них амбарных замков. Скажите, что все это уже было сказано; правда, здесь я отвечу: то, что сказано, что все уже сказано, уже было сказано – Экклезиастом.

Эта книга – собеседник. Она разворачивает мышление, переживание, пространство и время читающего, который все-таки задался целью перестать причитать и жаловаться на жизнь, решившись, наконец, достичь желаемого собственными силами. Я знаю, что это возможно, и я желаю этого каждому. Сделать же это за другого – не в моих силах, да и никто не сможет сделать это за другого: чтобы произошло наводнение, вода сама должна выйти из берегов, хотя помощников может быть тьма – тьмущая и они всегда есть, но не будет воды – не будет и наводнения…

Сейчас человечество неустанно кричит о грядущих трагедиях, впрочем, этот крик был популярен во все времена, только если раньше в большей мере опасались Страшного cуда и чумы, то сейчас экологической катастрофы и СПИДа… Кто осмелится утверждать, что что-то изменилось принципиальным образом?.. Я не думаю, что имеет смысл кричать, настало время отдаться своему страху, чтобы он в страхе же и ретировался. Беда ныне, как и прежде, ищется вовне. Я же полагаю, что основная проблема человечества спрятана глубоко в нас самих и, конечно, «далеко за» всеми этими формально – логическими опасениями. Человек – существо социальное, но социальность эта не в отношениях масс, организаций, государств, этике и эстетике, социальность человека – в глубоком и искреннем отношении между двумя. Если вы почувствовали такое отношение с Семен Семенычем (или со мной), эта книга уже дала замечательные результаты. А если не почувствовали – теперь вы знаете «нет», значит, когда-нибудь, при каких-нибудь иных обстоятельствах, яснее будет «да».

Мир слишком сложен – я знаю это, или кажется, что знаю. Но так или иначе, именно по этой причине я и написал «достаточно сложную книгу», ведь она о нем (если мне только это не кажется)… Я догадываюсь, что немногие сразу же вняли моим увещеваниям читать ее вдумчиво, не спеша, осознавая глубину живущих в ней символов, аллегорий, метафор, принципов и тенденций. Впрочем, я и сам дал к тому повод, потешаясь от одного рассказа к другому, отвлекая тем самым своего читателя от основной задачи; но я априори очень нежно отношусь к своему читателю, и нет ничего странного в том, что я хотел порадовать его, в меру своих скромных сил и возможностей.

Но я не писал эту книгу специально для этого, все имеющиеся в ней казусы и забавные эпизоды не придумывались мною специально, а как-то сами собой рождались по ходу. Они приходили ко мне, а я лишь акцентировал их, поскольку прекрасно знаю, что такое читать «философские тексты», которые, к сожалению, очень сложны в своей композиции, точнее, не то чтобы сложны… Они не предполагают читателя – вот что плохо. Я же упростил эти рассказы, насколько это было возможно, надеясь, что основное содержание моего труда родится не в форме слов на этих страницах, а мыслями в голове моего читателя. Только в том случае, если мне это удалось, я могу считать свою работу удачной.

Невозможно получить новое знание, перебирая старые идеи, а существующее философское и психологическое знание ни одного действительно мыслящего человека, на мой взгляд, удовлетворить не может. Философия ходит по кругу однажды поставленных ею проблем, не делая никаких принципиальных уровневых переходов в феномене познания. После Платона ничего лучшего создано не было, хотя вот подпортили многое. Обратитесь к его диалогам, и вы увидите в философском тексте живого человека, а потом почитайте современных экзистенциалистов… Вы поймете, что здесь уже речь идет (и это в лучшем случае!) о клинической смерти. Холодный интеллект растоптал человека как объект своего изучения, Платон же радовал тех, кто был рядом с ним…

Философия и психология в том виде, которые представлены здесь, – это инструменты нашего с вами существования, причем, как мне представляется, хорошие, удобные, эффективные инструменты. Это то, что нужно освоить, пробудить в себе всякому, кто хочет быть свободным и приносить радость любимым людям. Что может быть лучше возможности осчастливить любимого человека?.. Да и что еще в этой жизни может быть нам нужно?

Я благодарен каждому, кто читал эту книгу, и смею надеяться, что это время не было потрачено даром. А еще я надеюсь, что Вы не раз вернетесь к ней – к нашему Семен Семенычу. Спасибо! Удачи! И до свидания…

1996–2002

Андрей Курпатов

Данный текст является ознакомительным фрагментом.