Жизнь в деревне
Жизнь в деревне
В наши дни три четверти индийцев по-прежнему живут примерно в полумиллионе деревень с населением от 500 до 5000 человек. Деревня в Индии представляет собой небольшую общину, староста или панчаят которой избираются из ее членов. В большинстве деревень проживают семьи, составляющие двадцать и более джати, которые производят большинство необходимых жителям товаров и услуг. Тем не менее индийские деревни никогда не были полностью самодостаточными или автономными. В начале XIX века среди британских чиновников был распространен миф о том, что индийская деревня представляет собой некое подобие «независимой республики», однако они никогда не жили в деревне достаточно долго для того, чтобы обнаружить семейные и экономические связи между соседствующими селениями. Антропологические исследования, проводившиеся в течение последующих ста лет, позволили получить более точную картину: индийская деревня представляет собой, скорее, одну из взаимодополняющих и взаимозависимых ячеек в целой системе деревень, составляющих огромный и сложный механизм индийской цивилизации. Структура селений, их архитектура и системы управления существенно изменяются от севера к югу, каждый регион имеет свои уникальные обычаи, обряды, одежду, кухню и язык — все это заметно отличает одну деревню от другой. При этом все они объединены «Великой традицией» — общими для Индии санскритом, культурными идеалами и ритуалом поклонения божествам. Как Индия в целом, каждая деревня включает в себя разнообразные джати и верования, которые сосуществуют в рамках географического единства и следования древним традициям. Обычно в селении есть доминирующее джати, землевладельцы, которые могут быть брахманами, кшатриями или вайшьями, их представители занимают главенствующее положение в местных органах власти. Но статус джати, как и статус отдельной семьи, может изменяться; соперничающие группы всегда стремятся к власти, они стараются приобрести больше земли, получить больший контроль над водными и другими природными ресурсами, поскольку это ключ к могуществу, усилению влияния в деревне. Формальный статус жителя деревни, его каста, наследуется по праву рождения, тогда как отношение общины к нему зависит от принадлежности к определенной семье и джати. Деревенская девушка знает, что после свадьбы она переселится в семью мужа, это может быть как соседняя, так и достаточно удаленная от ее родного селения деревня. Она сможет приезжать домой на праздники, а также оставаться там перед рождением детей и несколько недель или месяцев после, но основным местом ее жительства будет дом родителей мужа. В наши дни многие девушки уезжают из родных деревень, чтобы попытаться устроиться и начать новую жизнь в ближайших городах или мегаполисах.
Темпы урбанизации в Индии во многом зависят от притока рабочей силы из деревень. Поработав немного в крупных городах, увидев уровень зарплат и оценив перспективы, многие приехавшие из деревень молодые люди решают остаться, даже если им приходится жить в густонаселенных трущобах. Но любовь к открытым просторам все еще удерживает большинство индийцев на своей земле, неважно, плодородная она или нет, они даже не пытаются уехать. И это не удивляет иностранных туристов, которые, посетив индийские деревни, обнаруживают, что это красивые, спокойные и, возможно, самые «чистые» места в Индии. Густозеленые поля молодого риса и золотые поля цветущей горчицы, чистые, аккуратно выбеленные известью дома, ровные улицы процветающих деревень — все это гармонично сочетается с живописной природой разных областей Индии и естественным образом порождает романтические идеи о пасторальных прелестях деревенской жизни. Однако воплотить в жизнь утопию индуистского ашрама удавалось лишь великим религиозным учителям, таким, как Шри Ауробиндо и Махатма Ганди — в Пондишери на юге Мадраса, Сабармати в предместьях Ахмедабада и Севаграме в центральной Индии.
В большинстве индийских деревень жителям едва удается обеспечивать себя; они от рассвета до заката трудятся в поле, выполняя необходимые сезонные работы. Как большинство крестьян в мире, индийские земледельцы с недоверием относятся к приезжим. Речь, манера одеваться и склонность вмешиваться в чужие дела, свойственные «чужакам», «городским» и «столичным», обычно раздражают крестьян. Подобно пресловутому фермеру из Миссури, они скептически относятся к любым переменам. Когда миссионеры Уильям и Шарлотта Уайзер впервые приехали в деревню Каримпур, все ее жители разбежались, скрывшись за глиняными стенами («За глиняными стенами» — так назвали Уайзеры свое исследование о жизни индийской деревни в период с 1930 по 1960 годы, а в 1970 Шарлотта издала ее продолжение). Первым, кто к ним подошел, оказался бывший неприкасаемый, Кристиан, — его ребенок умирал от дизентерии, и благодаря лекарству, которое дали Уайзеры, его удалось спасти. Вскоре после этого и другие жители деревни оставили свои укрытия, чтобы обратиться за помощью к чудесным незваным гостям, пришедшим издалека. Терпение и мудрость Уайзеров помогли им заслужить дружбу каримпурцев и позволили исключительно детально и точно отобразить и увековечить жизнь этой индийской деревни.
Название прекрасной книги Уайзеров символизирует не только темные стены, за которыми большинство жителей деревень прячутся при виде незнакомцев; потрескавшиеся глиняные стены домов крестьян также показывают нежелание и страх любой демонстрации собственного богатства. Ростовщики и сборщики налогов всегда узнавали или старались заметить внешние признаки благосостояния своих должников-крестьян. За несколько десятилетий в Каримпуре многое изменилось: появились новые семена, новые инструменты и колодцы, школы; многие семьи заменили глиняные дома на кирпичные, не разрушавшиеся из-за дождей. Ветер перемен продолжает дуть, но осторожные крестьяне и их консервативные лидеры боятся его, слишком быстрые и «горячие» перемены могут уничтожить деревню. Деревни остаются небольшими, но нерушимыми крепостями, сохраняющими религиозные ценности и уклад традиционной Индии.
Большинство деревенских жителей традиционно зависят друг от друга, в соответствии со строгими правилами иерархии джати и экономическими законами джаджмани. В деревне необязательно живут поставщики всех видов услуг. Например, один ювелир может обслуживать пять или десять деревень, как брахман-астролог, или может просто сидеть в своем «магазине» в городе, выполняя работу для приходящих к нему клиентов. С другой стороны, некоторые работники могут работать исключительно на богатого землевладельца; например, кузнецы могут обслуживать представителей влиятельного джати, периодически (ежегодно) получая от них фиксированную плату. Эта система была задумана как самовоспроизводящаяся на протяжении многих поколений, однако в условиях модернизации она все быстрее и быстрее разрушается: так, сын деревенского парикмахера может предпочесть работу на мельнице, в результате приходится искать нового парикмахера или ехать в город, чтобы подстричься, побриться и сделать педикюр.
Статус джаджмана означал много больше, чем просто «финансовый патрон», традиционно он уподоблялся богу и был достоин ежедневного и еженощного служения. Подобно богу, он щедро вознаграждал своих смиренных слуг, обеспечивая их необходимым пропитанием. Большинство джати в современной Индии расплачиваются друг с другом деньгами, их взаимоотношения можно охарактеризовать скорее как формально экономические, нежели традиционно ритуальные. Тем не менее дружба между представителями разных джати до сих пор встречается редко, а социальная пропасть между брахманами или представителями других высших каст и «нечистыми» или «внекастовыми» индийцами в большинстве деревень по-прежнему непреодолима. Разумеется, из каждого правила и традиции бывают исключения, спутниковое телевидение ежедневно популяризирует идеи светской конституции страны, а современное правительство продолжает наращивать темпы реформ, и свежий ветер демократического сознания достигает даже самых отдаленных областей и горных районов сельскохозяйственной Индии.
В большинстве деревень сохраняются панчаяты и посты старост, но, несмотря на пыльные проселочные дороги и извилистые тропы, к ним все чаще и чаще наведываются районные и областные чиновники, полицейские, а также представители налоговых инспекций, министерств и политических партий, давая местным правителям понять, как, на самом деле, мало значат их традиционная власть и полномочия.
В рамках осуществляемого правительством централизованного экономического планирования, начиная с 1954 года, были частично восстановлены правила древних сельскохозяйственных «советов пятерых» (панчаятов): они были призваны помогать правильно расставлять приоритеты при составлении местных планов, в то же время им по-прежнему запрещалось наказывать нарушителей традиционных законов джати (в древние времена панчаяты представляли собой силу, достаточно могущественную для того, чтобы изгнать нарушителя из общества). В наши дни старосты все еще имеют сильное влияние в деревне, благодаря своему возрасту, богатству, статусу землевладельцев или принадлежности к касте брахманов, но они лишились полицейских и юридических полномочий, которыми владели их предки. Деревенский староста (в большой деревне их может быть два, три или больше) и сегодня наделен некоторой административной властью, обычно это сбор налогов или предоставление полиции информации о приезжих и бродягах. Выполнение этих обязанностей избавляет старосту от необходимости платить налоги. Кроме того, благодаря своему преклонному возрасту, высокому происхождению и собственности староста пользуется большим уважением в деревне, с ним обычно советуются местные чиновники, а во время предвыборных кампаний и кандидаты в Лок сабху. Чем больше индийских деревень попадает в зоны покрытия спутникового телевидения и смотрят новости из Дели, чем больше асфальтированных дорог прокладывается в самые отдаленные уголки страны, тем больше власти и влияния забирают у местных лидеров бюрократы, политики и выпускники университетов. Несмотря на это в Индии по-прежнему глубоко уважают традиции, с почтением относятся к пожилым людям и из поколения в поколение передают и хранят религиозные верования. Близлежащие города с их промышленными предприятиями и относительно высокой оплатой труда все сильнее и сильнее притягивают деревенскую молодежь, особенно наиболее активных и любознательных, узнавших о существовании современного мира и желающих увидеть его своими глазами. Но даже больше, чем скорость изменений, в деревенской Индии поражает именно сохранение во многих сельскохозяйственных общинах преемственности и традиций, поддерживаемых терпеливым и трудолюбивым молодым поколением.
Рынки обычно располагаются в нескольких часах пути (пешком или на воловьей повозке) от каждой деревни. На еженедельных ярмарках деревенские жители могут приобрести все те необходимые им продукты, которые недоступны в маленьких общинах, а также продать излишки того, что производят сами. Рынки обычно устраивались на перекрестках дорог, и в наши дни многие из них превратились в небольшие торговые города со своим производством. Однако в большинстве отдаленных районов, как и прежде, функционируют передвижные ярмарки — купцы со своим товаром, нагруженным на повозки и велосипеды, обслуживают около шести деревень, переезжая из одной в другую, подобно бродячему цирку или «магазинам на колесах». Индийские крестьяне, особенно женщины, с ранней юности развивают в себе удивительную ловкость и чувство равновесия, ежедневно перенося на головах кувшины с водой и глиняные или медные горшки с продуктами. Крестьяне до рассвета пешком или на велосипедах отправляются на ближайший рынок или в город, чтобы продать там свежее молоко, которое для большинства деревенских детей остается редким лакомством.
На ярмарках, как и на религиозных праздниках и торжествах в честь местных божеств, деревенские жители получают возможность общения, а также экономическую выгоду и религиозный опыт. У индийских женщин часто нет других оправданных оснований, чтобы отойти так далеко от дома, и они используют свои походы на базар, чтобы встретиться со своими сестрами и прочими близкими родственниками, провести с ними время, посплетничать и рассказать о своей жизни. Мужчины отводят на ярмарки скота лишних коз и коров, эти ярмарки проводятся реже и располагаются дальше, чем местные продуктовые. Но они выполняют важную социальную функцию, там люди могут найти брачных партнеров для своих детей и договориться о свадьбе. Таким образом, базары и ярмарки становятся главным событием и днем отдыха для всей семьи. И большую часть этого дня индийская семья проводит в тесной и скрипящей воловьей повозке.
Наиболее важным фактором модернизации индийских деревень сегодня является образование. Конституция Индии называет «бесплатное и обязательное образование для всех детей» в возрасте до четырнадцати лет «основным принципом» развития страны. Полностью это пока осуществить не удается, но по крайней мере 50 % индийских детей получают начальное образование и как минимум половина из них продолжает обучение, миновав подростковый возраст. В каждой индийской деревне есть школа, иногда она представляет собой просто подметенную поляну, хотя чаще это все же специально возведенное здание из кирпича или бетона, где дети учат алфавит, начинают читать и писать, осваивают сложение и вычитание. Конечно, во время посевной и сбора урожая посещаемость минимальна, да и в большинство оставшихся дней дети ходят в школу не так регулярно, как это принято на Западе, но тем не менее прогресс есть, и общий уровень грамотности неуклонно растет. После того как первый шаг сделан, и деревенский ребенок научился самостоятельно читать, уже никто не может сказать, как далеко заведут его желания, амбиции и интеллект. Сначала это может быть старшая школа в соседнем городе, затем колледж в столице штата, возможно, благодаря государственным квотам, установленным для детей далитов. Для закончивших эти учебные заведения становятся доступны Нью-Дели или Мумбаи, или даже Лондон, Нью-Йорк и Лос-Анджелес. Образование и талант остаются самыми быстрыми средствами достижения высокого положения и перспективного роста в Индии, но конкуренция слишком жесткая, поэтому едва ли один ребенок из сотни тысяч деревенских мальчиков и девочек сможет достичь успеха в городе, решив встать на этот столь распространенный в западных странах путь. В начальных и средних школах Индии сегодня обучаются около 100 миллионов молодых индийцев, и около 6 миллионов продолжают образование в высших учебных заведениях. Несмотря на это, процент грамотности среди далитов вполовину ниже, чем у индусов высших каст, а среди женщин неграмотных гораздо больше, чем среди мужчин. Однако по сравнению с 1961 годом, это можно считать серьезным прогрессом, ведь тогда лишь 10 % далитов могли читать и писать свои имена. Если распространение образования сохранит свои нынешние темпы, то в 2050 году грамотным будет каждый индиец.
Проблемы, присущие западной системе образования, естественным образом углубляются в условиях индийской деревни с ее нищетой и разнообразием традиций и устоев. Сельским учителям платят очень мало, кроме того, зачастую они сами так плохо образованы, что можно считать чудом, если их ученикам удается хоть чему-нибудь научиться. В школах обычно недостает учебников, досок, мела и карандашей. Семьи высших каст могут себе позволить послать детей в частные школы, большинство которых патронируются миссионерами или организованы по образцу британской системы «общественного» образования. В деревне обычно несколько таких семей, и богатые землевладельцы по возможности нанимают частных преподавателей для своих сыновей, чтобы они научились дома хотя бы читать.
Обучение в индийских школах остается раздельным, мальчики сидят в одной половине класса, девочки — в другой, между ними достаточно широкий коридор, по которому прохаживаются учитель или воспитатель, охраняющие «нейтральную полосу» от искателей приключений. Кастовое разделение запрещено законом, но в реальной жизни среди детей зачастую бывают случаи, когда властные потомки брахманов и кшатриев притесняют робких и застенчивых детей далитов. Мусульман в большинстве деревень так мало, что они также чувствуют некую скованность и не спешат пользоваться равными возможностями, которые по закону предоставляются каждому жителю Индии. Права человека по-прежнему находятся на начальной стадии эволюции; найти в себе мужество отстаивать эти права — уже большое достижение. Индийские крестьяне по-прежнему держатся за традиции, основанные на иерархии и уважении к вышестоящим. Без доступности законодательной власти и ее представителей, откуда может возникнуть уверенность в себе и стремление к самоутверждению в умах и сердцах людей, воспитанных быть покорными и безропотными? Но, так или иначе, процесс идет. По крайней мере приняты соответствующие законы. И теперь многое зависит от людей, от каждого в отдельности и всех вместе, им нужно научиться жить по другим правилам как в частной жизни, так и в рамках системы, маленькой частью которой они являются.
В некоторых областях Индии звучали призывы к более радикальным политическим изменениям и аграрной революции, которая дала бы землю безземельным и работу безработным. В Западной Бенгалии, Керале и Трипуре в правительство штатов были избраны марксисты, но и им не удалось победить мрачные реалии нищеты сельской жизни и решить проблему перенаселения и, соответственно, недостатка земли. Им не удалось сделать счастливыми и полезными обществу людей, не имеющих ни образования, ни профессии. Ни Фонд Форда[31], ни Маргарет Сэнгер[32] не смогли убедить членов среднестатистической крестьянской семьи, по крайней мере ее мужскую часть, в том, что контролировать рождаемость и планировать семью гораздо более мудро и правильно, чем иметь так много сыновей, как это только будет возможно. «Сын рождается с двумя руками для работы и только одним ртом для еды», — говорит смышленый индийский крестьянин. С экономической точки зрения, рождение дочери гораздо менее желанно. При этом большинство крестьян знает не понаслышке, что рождение даже дюжины детей не гарантирует родителям достаточную поддержку и содержание в старости.
Архитектура и общая структура деревень в Индии весьма разнообразны. В плодородных и процветающих штатах Пенджаб и Харьяна, где собирают богатый урожай пшеницы, деревни часто самодостаточны, они электрифицированы, снабжены системами артезианского водоснабжения, там есть тракторы. Живут там в основном сикхи и джаты. В Раджастхане и Мадхья-Прадеше деревни тоже вполне самостоятельны, часто огорожены общей стеной, но они гораздо беднее, у них полуразрушенные или плохо отремонтированные дома, даже у доминирующих там семей раджпутов. В дождливой долине Ганги в центре Уттар-Прадеша, в восточном Бихаре и Западной Бенгалии основным продуктом питания является рис, а плотность населения настолько высока, что деревенские власти вынуждены просить разрешения расширить занимаемую территорию. Доминирующими джати там, как правило, являются брахманы тхакуры и варендры, а также каястхи. В Бенгалии и на Малабарском побережье штата Керала крестьянские дома часто возвышаются над рисовыми полями, их строят на бамбуковых сваях, чтобы максимально использовать влажную плодородную землю. Каждый год там собирают три, реже два, урожая риса. Взаимозависимые деревни распространены в Карнатаке и Махараштре, бывшем штате Майсур, там доминируют представители оккалига и лингаятов. В деревнях Декана большинство населения составляют маратхи. В этой части центральной Индии наиболее распространенными культурами являются просо, хлопок и сахарный тростник. Большинство деревень прибрежной части Ориссы населяют ории, а в ее горных областях живут племена кондх. Дальше на юг, в штатах Андхра и Тамилнад, быстро растет численность далитов ади-дравидов, это вынуждает остающихся в меньшинстве смарта брахманов и шри вайшнава брахманов жаловаться на жестокую дискриминацию. Таким образом, современные кастовые объединения и всеобщие выборы медленно, но неуклонно изменяют жизнь и структуру общества аграрной Индии, их роль в этом процессе сильнее и глубже, чем влияние новых промышленных городов и быстрорастущих перенаселенных мегаполисов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.