Хаос и Сатана
Хаос и Сатана
Хаос полон чудес и загадок,
Все и вся понамешено здесь.
Говорят: Абсолютный Порядок
Где-то здесь, среди Хаоса, есть!
Flaming Flam
Хаос как противостоящее Упорядоченному имеет однозначные ассоциации с Дьяволом. CaoV — зияющее, пропасть, тьма (слово происходит от греческого caskw — "зиять") — в том или ином виде присутствует практически в каждой мифологии. Хаос — это сила более глубокого порядка, чем мир и время. Он существует до по и после мира, и окружает его, объемлет в себе все. Неопределенное (не постигнутое), бесформенное, неразделенное, всеобъемлющее — это только некоторые эпитеты, которыми пытаются описывать Хаос. По сути это и есть Тьма, другое ее имя.
Здесь видны параллели с архетипом Сатаны: отсутствие деления на дихотомии и проч., изначальность и соответствие всей Вселенной как "области определения".
Эта massa confusa, выражаясь алхимическими терминами, содержит творческую потенцию, неудержимую мощь изменения; Хаос — это непроявленная суть всех вещей, готовых к овеществлению.[308] Хаос часто представляют в виде змея или дракона.
Психологически Хаос соответствует бессознательному,[309] и обретение самости — единение с бессознательным — метафизически выражается постоянным контактом с Сатаной. Это еще не инвольтация, но отсутствие неприязни к части своей психики. Бессознательное не относится ни к добру, ни ко злу в любой интерпретации этих терминов, оно — матрица всех потенциальных возможностей.
Интересно, что имя гностического архонта Илдабаофа в переводе означает "сын хаоса", что представляет интерес в связи с тем, кто кого создал.
И — заметьте — нет ни одного мифа, в котором было бы сказано, что "кто-то создал Хаос". Если принимается концепт Хаоса, как полной бесструктурности, из которой возникает любая структура, то вопрос о «дохаотической» структуре-Создателе просто теряет смысл. Создание — процесс/феномен, безусловно характеризующийся временной координатой (которая, даже будучи самой первой точкой отсчета на этой оси, прекрасно себе закономерно удаляется в прошлое). Но время — безусловная упорядоченность, и согласно первому концепту, тоже могло возникнуть только "из Хаоса". Следовательно — все, что экстраполируется на Время, не могло существовать (обладать сущностью) ранее Времени. А Создатель, безусловно, обладает сущностью.
Кстати говоря, в доисторическую эпоху разделения богов по системе отсчета "Порядок — Хаос" точно так же не существовало, как и деления по системе отсчета "Добро — Зло". В язычестве уже наблюдаются некоторое разделение по оси "Порядок — Хаос", или, говоря другими словами, на светлых и темных божеств. Но это разделение еще не принимает завершенного вида. Начиная с зороастризма, происходит подмена понятий. Порядок отождествляется с Добром, а Хаос со Злом. Вследствие этого Темным богам приписывают бессмысленное разрушение. Однако оно далеко не бессмысленно, а уничтожает чел-овеческий мир. Такое разрушение страшит только антропоцентристов, и они же в принципе не способны понять его смысла. Когда доходит до моральных догм, пресловутая диалектика на время «отменяется», и разрушение номинируется однозначно «плохим», «вредным», «злым» и пр., а с психологической точки зрения это равносильно выводу "разрушение является ненужным" — ведь кто будет желать себе зла? Но в природе все стремится к завершенности, и разрушение/деструкция/деструктуризация — обратная, дополняющая сторона созидания/создания и структуры/упорядоченности. Только в паре они обеспечивают изменение — движение материи по оси Времени. Т. е. то, что иначе называется — развитие. Таким образом, неприятие, отвержение разрушения автоматически является отвержением развития, необходимым условием которого это разрушение и является.
С укреплением позиций монотеистических религий деление на Добро и Зло (aka Порядок и Хаос)[310] приобрело столь законченный вид, что Хаосу (aka Сатана) стали приписывать отсутствие способности к творчеству ("обезьяна Бога"). В архетип это не вошло, так как слишком уж противоречит действительному творчеству Дьявола. Вероятно, что выдвижение тезиса "материальный мир — это Зло" произошло именно вследствие понимания того, что природа в обязательном порядке содержит элементы Хаоса. Знали бы бедные мистики того времени о фракталах и странных аттракторах и об их распространенности в природе…
Рассмотрим подробнее Левиафана, ту грань архетипа, которая наиболее соответствует Хаосу.
Левиафан[311] (?????). Он — олицетворение стихии воды.
Вода как стихия сама по себе часто олицетворяет Хаос. В Египте первоначальный Хаос, называющийся Нун, представлялся бескрайней водной гладью, окутанной тьмой. В Шумере знали океан-праматерь — Намму. В Греции сами боги клялись водами реки Стикс, признавая в ней высшую силу. Ряд философов и мистиков, включая Фалеса Милетского, считали именно этот элемент основой. Воды Океана омывают греческую Ойкумену. И позже, вплоть до Колумба его называли Морем Мрака. И соотношение Океан — Ойкумена составляет пропорцию с парой Хаос — Космос. Аналогичное место Океан занимал и в космогонии многих других культур. Если мы откроем первые страницы Книги Бытия, то и тут увидим, что Вода существовала до того, как Элохим приступил к сотворению мира. Прообразом Океана в данном амплуа является не что иное, как Хаос.
И Левиафан, как олицетворение стихии Воды и зверь из Хаоса известен во многих культурах. Как Лотан он известен в Ханаане, как Тиамат в Вавилоне и древнейших шумерских городах, как Вритра в Индии и т. д.
Как обитателю Бездны ему известно, как обойти очевидные законы этого мира, двигаясь тропами Хаоса, проходящими сквозь него, поэтому он олицетворяет магию.
Среди мифических сюжетов, где фигурируют такие хтонические чудовища, как Левиафан, центральное место занимает борьба персонажа, вознамерившегося стать творцом [мира]; он убивает олицетворение Хаоса и расчленяет, а части его тела используются, как строительный материал для возведения Космоса. Смысл этого предельно ясен — чтобы создать Космос, нужно убить Хаос (хотя бы в одном, отдельно взятом месте). И, поскольку Космос — это не что иное, как определенная упорядоченность, рассмотренная где-то среди Хаоса, т. е. отделенная от него не физически, а по смыслу, то для его создания и используются то, что уже содержалось в Хаосе.
Джеймс Фрезер в книге "Фольклор в ветхом завете" подробно рассмотрел мотивы ритуальной расчлененки и привел множество примеров. Идея состоит в том, что магическая энергия, пребывающая в организме,[312] при разделении его продолжает пробивать пространство, разделяющее части. Этим в пространстве создается поле благоприятного магического влияния.
В мире существует множество легенд, сюжет которых сводится к тому, что жертва была расчленена и захоронена в нескольких местах на периметре города или крепости, сделав ее неприступной. Аналогичный мотив можно усмотреть и в том, что тело Будды было поделено на множество маленьких «порций» и захоронено в ступах по всему буддийскому миру, обеспечив ему покровительство.
Другие идеи интересуют нас в данном контексте в меньшей степени.[313]
Если перенести эту идею на олицетворяющее Хаос чудовище из "отряда левиафановых", то получается что весь этот мир питается энергией Левиафана.
Стало быть, не рвется,
Никогда не рвется
То, что на крови.
Пикник
Мы уже начали говорить не об одном Левиафане как о воплощении Хаоса, а о целом их сонме. Первобытный Океан, олицетворяющий Хаос, представляется не безжизненным — он кишит сущностями — чудовищами-левиафанами. Некоторые из них убиваются очередным Демиургом, дерзнувшим навести среди дебрей Хаоса относительный порядок. А его тело, тело элемента Хаоса, служит ему строительным материалом. Но поскольку порядок относителен, то и смерть Левиафана тоже.
Но и от этой «смерти» Левиафан стремится воскреснуть — энтропия Вселенной повышается. И это когда-нибудь произойдет. И тогда "храм человеческих достижений будет погребен под останками Вселенной", говоря словами Рассела.
Бессмертные — смертны, смертные — бессмертны; смертью друг друга они живут, жизнью друг друга они умирают.
Гераклит Эфесский
Такого рода акт творения явился прообразом практически каждого кровавого ритуала. В космогонических представлениях практически всех культур фигурирует особое время, "дни творения". То была эпоха, когда все было возможно, когда совершались самые невероятные метаморфозы, и любая работа могла быть исполнена не примитивно физически, а благодаря магическим приемам. Творческая энергия, излившаяся на мир вначале, при расчленении Левиафана, постепенно оскудевает: иссякают ресурсы, слабеет сила магов. Для восполнения этой убыли самые древние слои подсознания толкают к повторению тех действий, что привели к созданию Мира. Вакханалия, из которой вытекает зарождение Нового Мира, соответствует Первобытному Хаосу. И родившейся Мир пьет не молоко Кибелы — это диета не для него, а для его питомцев, он пьет кровь Левиафана, он рождается из него как «чужой», через убийство своего родителя. И эту драму, эту роль, повторяли на алтаре добровольные и подневольные актеры во имя поддержания и омоложения Мира. И это обставляется соответствующими декорациями: мировая ось, алтарь, символизирующий центр Мира, сингулярность "Большого Взрыва", звездный купол, магический круг, отделяющий Космос от Хаоса…
И роль эта доставалась не только людям, но и богам. Очень яркий пример — тантрическая богиня Чиннамаста, связанная с кровью как жизненной силой. В руках она держит змею и собственную отрезанную голову. Три потока крови, бьющие из шеи, питают двух стоящих тут же йогини и собственную голову. Чиннамаста распределяет жизненную энергию между всеми существами. Тут же вспоминается образ, рожденный на другом полушарии Земли — мексиканская богиня Коатликуэ. То была богиня земли, мать главного бога Ацтеков, персонифицирующего Солнце. Самое известное ее изображение представляет ее с отсеченной головой и фонтанирующей двумя потоками, приобретающими форму змей, кровью.
Имеется отголосок этого мотива и в описаниях Дьявола. Согласно некоторым описаниям, Дьявол на шабаше воспламеняется и сгорает дотла. Пепел растаскивается ведьмами для приготовления всяческих снадобий. А Дьявол возрождается вновь, посвежевший и обновленный.[314]
Сюда же относится и смерть и воскрешение богов младшего поколения, связанных, как правило, с плодородием и загробным миров: Усир (по-гречески — Осирис), Адонис, Иннана и др. и связанные с этим ритуалы — это уже вторичное использование сюжета.
Можно еще сказать о том, какое отношение имеет к Левиафану Ад. Очень часто Ад (= Бездна) воображался как пасть Левиафана, что послужило вдохновляющей идеей многим архитектурных элементов. В качестве пасти чудовища оформлялись порталы, гроты и т. д. Причем эта деталь, конечно, встречается не одной культурной традиции.
Но не повсеместно акт творения воображался таким кровопролитным, хотя архетипическая идея окроплять кровью начинание и строить на крови чрезвычайно сильна… Но, тем не менее, кое-где постарались смягчить драму. Например, вместо расчленения выступает разлучение. Один из мифов о творении в Полинезии повествует о том, что сначала Земля и Небо лежали, слипшись, и порожденным ими богам было тесновато между двумя тушами. Вот и разодрали они объятия своих родителей, сотворив пространство между ними.
И Книга Еноха содержит мотив отделения друг от друга Левиафана и Бегемота, которые в состоянии первоначального Хаоса были слиты воедино.
Упомянутый Бегемот — также очень древний космогонический персонаж, чей архетип тесно переплетается с архетипом Левиафана так, что от культуры к культуре они имеют пересекающиеся черты. Он — олицетворение стихии Земли и известен также как Белиал. В Мексике чудовище Тлальтекутли, расчлененное ради сотворения мира, олицетворяло именно Землю. И обезглавленная богиня Коатликуэ, как мы помним, тоже.
Имя Бегемот древнее, специалисты углядывают в нем египетские корни. Однако, оно менее применимо в наши дни по сравнению с Белиалом ввиду осадка пошлости, накрывшего его. Средневековые составители демонологических реестров обычно не блистали умом и эрудицией. И вот, Бегемот у них получается один из демонов, олицетворяющих грехи, конкретно — курирует обжорство. Таким он представлен, в частности, в «Магусе» Баррета. И видок у него отдаленно напоминает индуистского Ганешу — толстопуз с головой слона. (По сути сравнение с Ганешей не зазорно, бог мудрости как-никак). Далее это название получили эстетически неприятные африканские животные. Ну а о том, для кого использовал это имя Михаил Булгаков, мы лучше вообще промолчим.
В противоположность этому имя Белиал (или Велиал) прежде имело не столь выдающееся значение. Оно мелькает лишь иногда в ведьмовских процессах.[315] У Вондела этот демон — хитрюга и дипломат. Но это совершенно другой архетип. Ему больше подходит та роль из Книги Иова, где Сатана ловко манипулирует волей всевышнего, побуждая его действовать в нужном ключе.
В заключение: архетипы Хаоса и Сатаны не эквивалентны и не являются подмножеством один другого, а пересекаются. Архетип Хаоса первичный. Он очень близок к архетипу Тьмы (промежуточному по времени возникновения между ним и архетипом Сатаны), как со стороны порождающей среды, так и с другой — сосредоточия. Главной демаркационной линией служит присущая Сатане разумность — если Хаос является олицетворением любого разрушения (но не только этого!), то для Сатаны разрушение является расчисткой места для творчества или же восстановлением гармонии Вселенной, если где-то развелось слишком много Порядка.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.