Религия и мистика

Религия и мистика

Религия и мистика — сестры. Во всякой религии есть значительный элемент мистики. И во всякой мистике есть значительный элемент религиозности (религиозной веры, трепета, страха, поклонения, экстаза). Возьмем христианскую религию. Она напрямую использует элементы мистики. Семь основных христианских обрядов именуются таинствами (по гречески мистериями). Это крещение, причащение, бракосочетание, священство, миропомазание, покаяние (исповедь), елеоосвящение (соборование). А чудеса, описанные в Библии?! Они не поддаются разумному объяснению и, следовательно, могут быть истолкованы только в мистическом духе.

Могут спросить: а что тут плохого? Разве мистика — плохо? Резонный вопрос. Артисты, музыканты, художники, писатели и представители некоторых других профессий употребляют порой слова «мистика», «мистический» в положительном смысле (как слова «наваждение», «экстаз», «вдохновение»…). Их можно понять. Они играют, в том числе словами. Эта игра не вполне серьезна и часто напоминает детскую забаву или хулиганские выходки подростков. К настоящей жизни она имеет лишь косвенное отношение, расположена как бы по касательной. (Все прекрасно понимают, что в искусстве всё понарошку, в отличие от жизни, где всё взаправду. Искусство есть искусство, а жизнь есть жизнь.)

Однако то, что для художника имеет лишь значение игры, для верующего или мистически настроенного имеет вполне реальный смысл (грозный, чудесный, роковой, фатальный и т. п.).

Мистика как мистическое умонастроение, как мистицизм — это уже серьезно, это род умственной болезни. В таком виде она не забава и не предмет игры, а нечто противоречащее разуму и разумному.

Спрашивается, откуда возникает мистическое умонастроение? Всякая болезнь есть результат отклонения от нормы, некоторого нарушения меры. Мистическое умонастроение возникает как результат нарушения баланса между логикой и интуицией в сторону переоценки (преувеличения роли, абсолютизации) интуиции, интуитивного мышления.

Интуиция — великая вещь, но без союза с логикой она беспомощна и даже вредна, превращается в легкомыслие и/или мистицизм.

В известной степени абсолютизацией интуиции является характерное для определенной части философов прошлого понимание ее как способности непосредственного постижения истины без предварительного логического рассуждения.[6] На самом деле интуиция не может дать готовое знание или готовую идею. Она в лучшем случае ведет к знанию или к идее, но не более. Дело в том, что интуиция не имеет доказательной силы и, кроме того, далеко не всегда «попадает в точку». Мысли, возникшие интуитивным путем, могут быть как истинными, так и ложными, как ценными, так и бесполезными. Поэтому, чтобы узнать, какие из них истинные (ценные), а какие ложные (бесполезные), нужно выйти за пределы интуитивного мышления и подвергнуть их логическому или эмпирическому/практическому испытанию или тому и другому вместе.

Интуицию можно принимать лишь постольку, поскольку она является источником новых мыслей; большего от нее ждать нельзя. Очень убедительно об этом сказал М. Бунге.[7]

От понимания интуиции как способности непосредственного постижения истины один шаг к мистическому умонастроению. Питательная почва последнего — это когда человек полагается только на интуицию, т. е. на воображение и чувство и не считается ни с какими доводами рассудка или разума.

Мистика (от греч. mystikos — таинственный) — стремление к таинственному или боязнь таинственного, страх перед таинственным. Таинственное, таинственность, таинство — все эти слова происходят от слова «тайна». Они так или иначе абсолютизируют тайну. Последняя — то, что мы не знаем, но предполагаем, что оно может оказывать влияние на нас.

Сама по себе тайна не содержит в себе ничего мистического. Очень много тайн люди хранят друг от друга. Известны такие виды тайн как военная, государственная, коммерческая, тайна вкладов, тайна исповеди, любовная тайна. В принципе, у каждого человека есть свои тайны, которые он хранит от других.

Тайна существует только в отношениях между людьми. Для нее нужны как минимум два субъекта. Один хранит тайну, а другой хотел бы раскрыть ее. Для тайны нужно, чтобы кто-то ее хранил и не просто хранил, но и охранял от кого-то. У природы нет тайн, так как она не субъект; она ничего не прячет и не охраняет. Приписывание тайны неодушевленным предметам или чему-то нечеловеческому — это уже мистика, мистическое умонастроение. Это приписывание является как раз результатом абсолютизации тайны, преувеличения ее роли в жизни человека. Преувеличенная тайна превращается в нечто таинственное, т. е. в такое, что нельзя раскрыть обычным, нормальным путем.

В основе мистического умонастроения — страх перед неизвестным или, напротив, желание чуда или надежда на него.

Своеобразную патографию мистического мышления дают авторы книги «Экспедиция в гениальность». Вот что они пишут: «Известно, что особенность мистического мышления заключается в недостатке внимания. Между тем именно внимание вносит порядок в хаос явлений и группирует их так, что они уясняют нам мысль, преобладающую в уме наблюдателя. когда внимание отсутствует, мировая картина представляется наблюдателю однообразным сцеплением загадочных явлений, то возникающих, то исчезающих, ничего не говоря ни уму, ни сознанию. Необходимо постоянно иметь в виду этот основной факт душевной жизни. Возбуждаемость, достигающая патологического уровня, заставляет мистически ориентированного субъекта также делать выбор между явлениями, но руководствуется он при этом не сознательным вниманием, а влечениями бессознательной возбуждаемости. Он воспринимает только то, что согласуется с его настроением; наоборот, то, что не согласуется с его настроением, для него вовсе не существует. (С. 265)

…мистическое мышление, мышление легко возбуждаемых натур, лишенных способности быть внимательными, позволяет им иногда схватить очень ясно тот или другой образ, находящийся в связи с их возбуждением, но не позволяет им уяснить себе разумную связь между отдельными образами именно потому, что необходимое для этого внимание у них отсутствует. (С. 296)" (Г.П. Колупаев и др. Экспедиция в гениальность. М., 1999).

* * *

Мистика, религия и политика. Передо мной листовка баркашовской организации «Русское национальное единство», попавшая ко мне через почтовый ящик в подъезде дома. Эта листовка имеет заголовок «ИНН — печать Антихриста». Речь идет о вводимом сейчас в России идентификационном номере налогоплательщика (ИНН). По мнению авторов листовки любой штрих-код ИНН содержит число 666. «…суть дела — „число зверя-антихриста. О нем говорит Иоанн Богослов в Апокалипсисе: „Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое, число это шестьсот шестьдесят шесть“ (Откровение Святого Иоанна Богослова, 13).» В сущности, в политических целях используется так называемая мистика чисел, да притом с ссылкой на Священное писание — Новый Завет. Во-первых, с большой натяжкой штрих-коду ИНН можно приписать число 666. Это надо иметь хорошее воображение и очень-очень избирательные память-внимание. Ведь между тремя двойными полосами, интерпретируемыми как три шестерки, всегда имеются другие цифры, в том числе шестерки. Реально показаны только цифры между тремя двойными полосками, которые в данном случае выполняют роль разделителей. Как можно полоски-разделители интерпретировать как число 666?! Во-вторых, допустим даже, что в штрих-коде просматривается число 666. И что из того? Как можно одно из миллионов-миллиардов разных чисел наделять каким-то качественным-содержательным смыслом?! Нет никакого разумного основания это делать. Да, действительно, некоторые числа, привязанные к каким-то качественным отношениям, могут иметь индивидуальную характеристику. Например, число p (пи — 3,14…) соответственно отношению окружности к диаметру круга. Или число, обозначающее атомный заряд химического элемента. Например, числу 66 соответствует атомный заряд химического элемента диспрозия. В этих и им подобных случаях числа получают путем научных изысканий: через измерения, эксперименты, наблюдения, теоретические расчеты, основывающиеся на открытых или вновь открываемых законах природы. Приписывание числу 666 свойств зверя-антихриста не основано ни на каких научных наблюдениях, экспериментах и теоретических расчетах. Это означает, что мы должны принимать на веру сказанное об этом числе древним автором Апокалипсиса (почти две тысячи лет тому назад!). Кроме суеверного страха перед указанным числом такая слепая вера ничего не может породить.

* * *

Об использовании понятия «энергия» вне физической науки и ее практических приложений в технике. Основное значение слова «энергия» определяется его функционированием в физических формулах и законах. Его популярность обусловлена именно этим — достижениями физики и ее практических приложений в технике. Недобросовестные и/или наивные люди используют столь уважаемое физическое понятие энергии в разных других сферах: в медицине, в психологии, вообще во всем, что касается жизни человека. Они вольно или невольно эксплуатируют авторитет науки (в данном случае физики) для достижения своих целей. Они не понимают или не хотят понять, что использование слова или понятия «энергия» вне физики и ее практических приложений в технике автоматически меняет смысл этого слова-понятия, просто обесценивает его. Из точного научного термина «энергия» превращается в метафору, в слово, употребляемое в переносном значении. А употребляемое в метафорическом или переносном значении, оно становится расплывчатым, неопределенным. Им можно крутить-вертеть как угодно, наделять какими угодно дополнительными значениями… И сохранять при этом его легенду как научного понятия, как фундаментальной физической величины.

Основной порок всех употреблений слова «энергия» вне физики и техники (точнее, вне процедур измерения физической величины энергии) состоит в редукционизме, в сведении высшего к низшему, сложного к простому, а именно в том, что вольно или невольно все сложные, высшие явления жизни, психики, духовной сферы пытаются напрямую, непосредственно объяснить через понятие-явление неорганической природы, т. е. через нечто относительно простое, свойственное всей неорганической природе. Человек, жизнь, дух низводятся до явлений физического мира. Ведь с точки зрения физического понятия энергии человек не отличается от камня, луны, молекулы, атома, элементарной частицы…

Конечно, и живое в определенном смысле не чурается энергетических понятий. Есть биомеханика (механика движений и усилий живого), есть приход и расход калорий в обмене веществ, есть весьма сложная биотехнология выработки-утилизации химической, тепловой и механической энергии. Это всё так. Однако во всех этих случаях энергия вполне физична, измеряема, вычисляема.

А что же нам предлагают, когда говорят об энергетическом вампиризме, психической энергии, биоэнергии… и при этом забывают об измерениях-вычислениях? Ведь без последних понятие энергии теряет всякий научный смысл, превращается в игрушку, в объект манипуляций для всяких шарлатанов и проходимцев.

Сейчас очень модно говорить об энергетическом вампиризме. Журналы и газеты пестрят сообщениями-рассказами об этом. На самом деле нет никакого энергетического вампиризма. Есть люди нормальные, порядочные, добрые — их подавляющее большинство. И есть люди злые, подлые, с отклонениями и разной патологией — их незначительное меньшинство. Сейчас нередко этих людей называют энергетическими вампирами. Обычную подлость и злобу мистифицируют. Наделяют некоторых злых или просто неприятных людей какими-то сверхъестественными качествами. Будто бы эти люди не по своей воле и сознанию действуют, а потому что они энергетические вампиры. Получается, с них снимают всякую ответственность за недобрые поступки. Они-де не вольны в своих воздействиях на окружающий мир.

Отсюда, кстати, и необычные способы борьбы с такими людьми: снятие порчи, сглаза и т. д. и т. п.

* * *

Суеверия. Своеобразным бытовым мистицизмом являются различного рода суеверия.

Суеверие — суетная, пустая вера. Ближайшими причинами суеверия являются страх, надежда и невежество.

Страх и невежество порождают суеверия, связанные с ожиданием дурного, худшего (дурные предчувствия, приметы, сны, предзнаменования).

Надежда и невежество, наоборот, порождают суеверия, связанные с ожиданием хорошего, лучшего (счастливые приметы, хорошие сны, гадания).

Суевериям больше подвержены женщины. Почему? Потому что они в целом более бязливы или, напротив, более восторженны по сравнению с мужчинами.

Суеверных людей много среди моряков, летчиков и артистов. Почему это так? Потому что представители этих профессий работают в условиях, связанных с большим риском. Чтобы как-то смягчить, нейтрализовать тревожные чувства они ищут опору в магических действиях (перекреститься, поплевать через левое плечо, постучать по твердому предмету и т. п.), предметах (талисманах и амулетах).

* * *

О вере в судьбу. Слово «судьба» имеет два основных значения. Первое значение: жизнь в целом, прожитая жизнь, состоявшаяся жизнь, непростая (сложная, трудная) жизнь (см. кинофильм «Судьба человека»). Когда «верят в судьбу», то под словом «судьба» имеют в виду нечто иное, употребляют его в другом — втором — значении.

Второе значение: мифологический, полумифологический или просто суеверный образ будущего, возможности, в котором слиты наивные представления об объективном характере случайности и необходимости. В одних случаях люди подчеркивают аспект необходимости, неизбежности, говоря: «От судьбы не уйдешь», «чему быть — того не миновать», «что на роду написано, так тому и быть». В других случаях они выделяют аспект случайности, причем в двух вариантах: благоприятном (подарок судьбы) и неблагоприятном (удары судьбы). «Человек надеется и заботится потому, — пишет В.Н. Шердаков, — что его жизнь, с одной стороны, зависит от него самого, от его усилий, а с другой стороны, складывается в зависимости от обстоятельств, помимо его воли. Слово «судьба» и обозначало зависимость, предопределенность жизни от неподвластных человеку факторов — эпохи, природных, наследственных данных, воспитания, случая и т. д. Это понятие чаще всего имело мистический смысл, однако не следует забывать и о его реальном основании. Не случайно слово «судьба», уже лишенное религиозного смысла, удерживается в обиходной речи».[8]