VI

Мог ли бы кто-нибудь из прохожих на большой дороге увидеть Иисуса, идущего с двумя учениками в Эммаус? Или кто-нибудь из членов Синедриона, заглянув сквозь замочную скважину дверей, мог ли бы увидеть Его в Сионской горнице? «Нет, не мог», – отвечает Петр, по несомненному для него опыту всех бывших «видений-явлений» Воскресшего:

…Бог дал Ему являться не всему народу, а (только) свидетелям предызбранным от Бога, – нам. (Д. А. 10, 40.)

Чем же такое «явление» разнится исторически-физически от того, что мы называем исторически же и физически «видением», «галлюцинацией»?

«– Верите ли вы в привидения? – спрашивает Свидригайлов Раскольникова.

– А вы верите?

– Да, пожалуй, и нет… То есть не то что нет… Ведь обыкновенно как говорят?.. Ты болен, стало быть, то, что тебе представляется, есть только один несуществующий бред. А ведь тут нет строгой логики. Я согласен, что привидения являются только больным; но ведь это лишь доказывает, что привидения могут являться не иначе, как больным, а не то, что их нет самих по себе.

– Конечно, нет!

– Нет, вы так думаете?.. Ну, а что, если так рассудить (вот помогите-ка): «привидения – это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью… Ну, а чуть заболел, чуть нарушился здешний порядок, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше человек болен, тем и соприкосновений с другим миром больше, так что, когда умрет совсем, то прямо и перейдет в другой мир».[1057]

Все ученики Господни – больные, в горячечном бреду, или полупомешанные, – это не так-то легко доказать, если дело идет о людях, способных в самую минуту «бреда», «галлюцинации», сомневаться в них так, как Фома сомневается. Но если бы даже это было доказано, то все же вопрос Достоевского-Свидригайлова оставался бы открытым: что такое «галлюцинации», хотя бы и больных людей, – только ли «несуществующий бред» или также «клочки и отрывки иных миров»? – «Если бы даже все рассказы о привидениях оказались лживыми, оставалась бы возможность действия того мира на этот», – соглашается и Кант с Достоевским.[1058]

Где же в «явлениях» Воскресшего граница между внутренним и внешним, между тем, что «кажется», и тем, что есть? Или нигде, или там, где открывается первая, в этих «явлениях», точка нового бытия.

Се творю все новое. (Откр. 21, 1.)

Главное для видящих Иисуса воскресшего – не «бессмертие души», а «воскресение плоти». Незачем бы Христу жить, умирать и воскресать, если бы дело шло о такой общеизвестной истине, как «бессмертие души»: люди и до Христа верили в него и после Христа будут верить. Если Христос не победил смерти физически – не воскрес во плоти, то «напрасно умер» (Гал. 2, 21), и «вера наша тщетна» (I Кор. 15, 17).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.