8 сентября
8 сентября
Даже звёзды можно увидеть в этом хорошо освещённом городе, и звуки здесь есть иные, чем рёв уличного движения, — воркование голубей, чи-риканье воробьев; и запахи есть не только окиси углерода, но и другие — запах осенних листьев и аромат цветов. Сегодня рано утром на небе было немного звёзд и кудрявые облачка — и вместе с ними пришло это интенсивное проникновение в глубины неизвестного. Мозг был спокоен, так спокоен, что он мог услышать малейший шум, и поскольку он был спокоен и потому не способен вмешиваться, было движение, которое начиналось ниоткуда и шло через мозг в неизведанные глубины, туда, где слово теряет свой смысл. Оно проносилось через мозг, и происходило вне пространства и времени. Описываемое — не фантазия, сон или иллюзия, а действительный факт, который имел место, но то, что имеет место, — это не слово, не описание. Была огненная энергия, взрывная, немедленная жизненность, и с ней пришло это проникновенное движение. Оно было подобно ужасному ветру, набирающему силу и ярость по мере движения, разрушая, очищая, оставляя за собой пустоту. Было полное осознание всего этого, и была огромная сила и красота— не сила и красота, которые создаются, а красота и сила чего-то абсолютно чистого и неподвластного порче. Это продолжалось десять минут по часам, но было чем-то неподдающимся измерению.
Солнце взошло среди славы облаков, фантастически живых и глубоких по цвету. Городской гул ешё не начался, и голуби и воробьи были на своих местах. Как удивительно мелок мозг; какой бы тонкой и глубокой ни была мысль, она, тем не менее, рождается из поверхностного. Мысль скована временем, а время ограниченно; именно эта ограниченность, мелкость, и препятствует «видению». Видение всегда мгновенно, как понимание, и мозг, который сформирован временем, препятствует видению, искажаетего. Время и мысль нераздельны; положите конец одному, и вы положите конец другому. Мысль не может быть уничтожена волей, ибо воля — это мысль в действии. Мысль — одно, а центр, из которого выходит мысль, — другое. Мысль — это слово, а слово — накопление памяти, опыта. Существует ли мысль без слова? Есть движение, которое не является словом, и оно не от мысли. Это движение можно описать мыслью, но само оно — не от мысли. Это движение появляется, когда мозг спокоен, но активен, и мысль никогда не может найти, обнаружить это движение.
Мысль — это память, а память — накопленные реакции, так что мысль всегда обусловлена, сколько бы она ни воображала себя свободной. Мысль механична и привязана к центру своего знания. Расстояние, которое покрывает мысль, зависит от знания, а знание — это всегда остатки от вчерашнего дня, от движения, которое ушло. Мысль может проецировать себя в будущее, но она привязана к прошлому. Мысль строит себе тюрьму и живёт в ней, будь та тюрьма в будущем или в прошлом, золочённая или простая. Мысль никогда не может быть спокойной; по природе своей она неугомонна, всё время рвётся вперёд и отступает. Механизм мысли всегда в движении, шумном или спокойном, на поверхности или же скрытым образом. Она не может исчерпать себя. Мысль может себя очищать, контролировать свои блуждания, может выбирать себе направление и соответствовать окружению.
Мысль не может выйти за пределы самой себя; она может функционировать в узких или широких полях, но она всегда будет в пределах ограничений памяти, память же всегда ограничена. Память должна умереть, психологически, внутренне, функционируя только внешне. Внутренне — необходима смерть, а внешне — чувствительность к каждому вызову и отклику. Внутренняя озабоченность мыслью препятствует действию.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.