XVIII

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

XVIII

Вдруг кто-то запел:

Душенька сирая, бедная,

Тела гостья недолгая,

Ныне куда убегаешь ты?

Бледная, зябкая, голая,

Больше не будешь играть!

И скучно, страшно стало людям под эту веселую песенку, точно разверзлась под ними, зевая, черная пасть преисподней, и глянул им в очи сам хозяин пира с несолеными яствами, ветхий деньми Сатана, царь скуки.

Всякая соль потеряла силу, пресною сделалась всякая пища. «Скука жизни, taedium vitae», сжала горло тошнотою смертною. Как бы жизнь остановилась, нечем было дышать. «Скорей бы нашествие варваров!» – может быть, думали последние римляне, так же как мы, или дети, внуки наши, подумают: «Скорей бы вторая война!» То, что врачи называют facies Hippocratia, лицо смерти, выступило на лице мира.

Но свежее дыхание повеяло в воздухе, как в знойный день, над пыльной дорогой, из грозовой тучи, запах дождя. «Скоро всему конец!» – сказали христиане с радостью, а язычники – с ужасом.

Мир погибал, и погиб бы, если бы не пришел Христос.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.