6

(1) Теперь я желал бы, чтобы благоговейнейшие защитники и охранители отеческих законов и обычаев сказали мне о своей верности, о своем почтении и повиновении постановлениям предков, если они ни от одного из них не отступили, если они ни в одном из них не произвели изменений, если они не уничтожили всего необходимого и наилучшего для дисциплины.

(2) Куда же исчезли те законы, которые воспрещали роскошь и тщеславие, которые повелевали тратить на обед не более ста ассов и подавать на стол не более одной курицы и притом неоткормленой, которые изгоняли из сената патриция, как мужа тщеславного, за то, что он имел десять фунтов серебра, которые разрушали театры немедленно после их появления, так как они развращали нравы, которые не дозволяли без основания и ненаказанно пользоваться почетными должностными и родовыми знаками?

(3) Ибо я вижу и сотенные обеды, которые должно так называть потому, что на них затрачивают уже сотни тысяч сестерций, – и слитки серебра, обращенного в блюда, и это последнее не только у сенаторов, но даже и не у вольноотпущенников или у тех, которые еще рвут бичи.

Вижу я театры, не совсем одинокие и не обнаженные. Ибо, чтобы бесстыдное удовольствие не озябло и зимою, лакедемоняне первые выдумали для зрелищ ненавистную пенулу. Вижу, что между матронами и публичными женщинами не осталось никакого различия в одежде.

(4) Исчезли также и те институты предков, которые охраняли умеренность и воздержность женщин, когда ни одна женщина не носила золота, исключая одного пальца ради брачного кольца, которое жених давал в залог любви, когда женщины так воздерживались от вина, что одна матрона за отпечатание шкафчиков винного погреба была наказала от своих родственников голодною смертью, а другая во времена Ромула была безнаказанно умерщвлена своим мужем Метеннием за то, что дотронулась до вина.

(5) Женщины должны были целовать своих родственников для того, чтобы последние могли судить о первых по их дыханию.

(6) Где то счастие браков, которое зависело, конечно, от добрых нравов и благодаря чему почти в течение 600 лет от основания Рима ни один брак не был расторгнут? А теперь всякий член женщин обременен золотом, ни одни женские уста не свободны от вина, а развод сделался предметом желания и как бы необходимым результатом брака.

(7) Даже то, что отцы ваши мудро постановили по отношению к самим богам вашим, вы, послушнейшия чада их, также отменили. Отца Либера с его мистериями консулы по постановлению сената изгнали не только из Рима, но даже из всей Италии.

(8) Сераписа, Изиду и Арпократа с его Собачьею головою консулы Пизон и Габиний, которые, конечно, не были христианами, удалили из Капитолия, то есть, из курии богов, разрушив даже их жертвенники, чтобы положить конец их культу, полному суеверий и безнравственности. А вы, возвратив их, оказали им величайшую почесть.

(9) Где тут ваша религиозность? Где тут у вас должное уважение к предкам? Вы оставили их одежду, пищу, домашнюю обстановку, образ мыслей и наконец самую речь.

Вы постоянно хвалите старину, а между тем ежедневно живете по новому. Так как вы отступили от хороших институтов своих предков, то отсюда ясно, что вы удерживаете и охраняете только то, что не должно удерживать и охранять, тогда как не охраняете того, что должно охранять.

(10) В своем месте я покажу, что и то, преданное вам отцами, что вы, по-видимому, весьма верно сохраняете, за нарушение чего вы считаете христиан особенно виновными, – я разумею вашу ревность в почитании богов, относительно чего древность особенно заблуждалась, – вы также презираете, пренебрегаете и вовсе уничтожаете вопреки авторитету предков, хотя вы соорудили жертвенники Серапису, уже римскому, хотя вы совершаете неистовство в честь Бахуса, уже италийского.

(11) Ибо теперь я буду отвечать на обвинение нас в тайных преступлениях, чтобы очистить себе путь к критике явных преступлений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.