2. Животные смотрят вниз, люди смотрят вверх

2. Животные смотрят вниз, люди смотрят вверх

Тому, кто задает вопрос, какова же главенствующая точка зрения, с которой следует рассматривать отношения полов и воплощать их на практике, тому следует дать следующий ответ.

Этот вопрос не может быть решен каким-то особым образом, как будто сексуальная жизнь – некое суверенное государство, управляемое собственными законами. Нет, отношения полов нужно крепко-накрепко связывать со всеми другими интересами, со всей ответственностью человеческой личности в целом, и эти отношения должны – как и все прочее множество человеческих желаний и интересов – занять свое место в иерархии ценностей, которая все человеческие устремления ставит на службу высшему благу. Поэтому, собственно говоря, нет никакой особой «сексуальной этики», есть только применение универсального нравственного опыта ко всем конфликтам и сложностям, возникающим из половой природы человека.

Даже Гёте, которого особо современные люди так охотно цитируют как гаранта всяческой свободы, со временем пришел в своих взглядах на супружество к строгой серьезности и величайшему благоговению перед святостью формы, потому что судил о браке не с абстрактных высот, а исходя из глубокого жизненного опыта. Его новелла «Избирательное сродство», где наказывается супружеская неверность даже в мыслях, представляется прямым протестом против легкомысленности романтиков. И этот протест великого поэта с годами обострялся все больше, хотя, протестуя, Гёте пришлось самому многое признать и осудить в собственной жизни и поступках. Слова священника в «Избирательном сродстве», без сомнения, выражают его собственную точку зрения: «Кто против брака, кто словом, а то и, хуже того, делом расшатывает эту основу всякого нравственного общества, тот будет иметь дело со мною. Брак – это начало и вершина всякой культуры. Грубого он смягчает, а человеку образованному дает наилучший повод доказать мягкость своего нрава. Брак должен быть нерушим, ибо он приносит столько счастья, что какое-нибудь случайное горе даже и в счет не идет по сравнению с ним. Да о каком горе тут может быть речь? Просто человека время от времени одолевает нетерпение, и тогда ему угодно считать себя несчастным. Но пусть пройдет эта минута, и вы будете счастливы, что все осталось так, как было. Для развода не может быть вообще достаточного основания. Человек и в радостях, и в горестях стоит так высоко, что совершенно невозможно исчислить, сколько муж и жена друг другу должны. Это беспредельный долг, и отдать его можно только в вечности. Порой брак становится неудобным, не спорю, но так оно и должно быть. Разве не такими узами мы соединены с нашей совестью, от которой мы часто рады бы избавиться, потому что она причиняет нам больше неудобств, чем муж и жена друг другу?»

Житье-бытье человека, если его пустить на самотек, похоже на клубок извивающихся змей: там добро и зло, правда и ложь, верность и предательство, созидание и разрушение – все вперемешку. И задача человека в том, чтобы ориентироваться на то, что произошло в начале всех начал: когда свет был отделен от тьмы, суша от воды, так и человек должен в своем собственном мире привести в порядок все неупорядоченное – сверху и наверх. А что же это значит – сверху и наверх? Попробую объяснить это как можно проще и без высокой философии: человек в целом, конечно же, не то же самое, что клубок сплетенных змей, с которым мы сравнили его житье-бытье. Ведь ему свыше дана сила наложить на всю эту неразбериху закон и заменить противоречивый беспорядок своих желаний и стремлений иерархической лестницей, на которой все преходящее и материальное будет подчинено нашим вечным интересам. Животные смотрят вниз, человек смотрит вверх. У животных голова растет прямо из тела и служит его потребностям. Голова человека, как у знаменитой статуи Аполлона Бельведерского, идеальной не только по форме, но и по содержанию, свободно парит над плечами, и назначение ее в том, чтобы управлять телом, подчиняя его высшим целям человека. Но что представляют собой эти «высшие цели»? Человек создан для чего-то большего, чем упорядочивать функции собственного тела. Он должен сделать все для того, чтобы единение людей в любви на земле, сотрудничество самых различных талантов, обуздание всех все еще идущих снизу вожделений стало реальностью. И как раз благодаря работе по созданию такого сообщества любви, благодаря повышению интеллекта и расширению кругозора, вытекающего из такой работы, через самообладание и преодоление самого себя, необходимые при этом, человек должен стать точным подобием того высшего существа, которое за всеми чудесами этого непостижимого мира правит им, наводя в нем порядок.

Кто увидит эту цель, кто обнаружит в самом себе призвание способствовать ее осуществлению, тот тем самым, все более обретая зрелость, пойдет навстречу Создателю. Ну, разве можно всерьез поверить, что половой инстинкт или пищевой инстинкт, или примитивное стадное чувство с его элементарными проявлениями имеют право на то, чтобы стать законодателями нашей жизни? Ведь очевидно, что все эти естественные функции нужно заставить служить сверхъестественной цели, которая воспитает их под своим крылом! Вот тогда и наступил бы триумф духа над материей.