4. Человек Нового времени в европейской философии

4. Человек Нового времени в европейской философии

Философская антропология Нового времени формируется под влиянием зарождающихся капиталистических отношений, научного знания и новой культуры, получившей название гуманизм. Если религиозная философия средневековья решала проблему человека в мистическом плане, то философия эпохи Возрождения (Ренессанса) ставит человека на земную основу и на этой почве пытается решить его проблемы. В противоположность учению об изначальной греховности человека, она утверждает естественное стремление его к добру, счастью и гармонии. Ей органически присущи гуманизм и антропоцентризм. В философии этого периода Бог не отрицается полностью. Но несмотря на пантеизм, философы делают своим знаменем не его, а человека. Вся философия оказывается проникнутой пафосом гуманизма, автономии человека, верой в его безграничные возможности.

Так, согласно Пико делла Мирандоле (1463—1494), человек занимает центральное место в мироздании. Это происходит потому, что он причастен всему земному и небесному. Астральный детерминизм он отвергает в пользу свободы воли человека. Свобода выбора и творческие способности обусловливают то, что каждый сам является творцом своего счастья или несчастья и способен дойти как до животного состояния, так и возвыситься до богоподобного существа.

В философской антропологии этого периода уже достаточно отчетливо слышны мотивы приближающегося индивидуализма, эгоизма и утилитаризма, связанные с нарождающимися капиталистическими общественными отношениями и господством частного интереса. Так, Лоренцо Валла со всей определенностью заявляет, что благоразумие и справедливость сводятся к выгоде индивида, на первом месте должны стоять свои собственные интересы, а на последнем – интересы родины. И вообще, по его мнению, сохраняет «свою силу славнейшее изречение «там для меня родина, где хорошо».[365]

Влияние господства частного интереса на представления о человеке, мотивы его поведения и жизненные установки со всей очевидностью выражены в концепции Т. Гоббса. В противоположность Аристотелю он утверждает, что человек по природе своей существо не общественное. Напротив, «человек человеку – волк» (homo homini lupus est), а «война всех против всех» является естественным состоянием общества. Его методологический индивидуализм и номинализм тесно связаны с социологическим и этическим индивидуализмом. Глубинной же основой такого состояния является всеобщая конкуренция между людьми в условиях новых экономических отношений. Сам он в этой связи пишет:

«Человеческая жизнь может быть сравнима с состязанием в беге… единственная цель и единственная награда каждого из участников, это – оказаться впереди своих конкурентов».[366]

Влияние развития науки на представления о человеке и обусловленный им антропологический рационализм ярко обнаруживается в философских взглядах Б. Паскаля (1623—1662), который утверждал, что все величие и достоинство человека «в его способности мыслить».

Однако основателем новоевропейского рационализма вообще и антропологического рационализма в частности по праву считается Р. Декарт. Согласно ему, мышление является единственно достоверным свидетельством человеческого существования, что вытекает уже из его основополагающего тезиса: «Мыслю, следовательно, существую» (cogito ergo sum). Кроме того, у философа наблюдается антропологический дуализм души и тела, рассмотрение их как двух разнокачественных субстанций, имевший большое значение для разработки психофизической проблемы. Согласно Декарту, тело является своего рода машиной, тогда как сознание воздействует на него и, в свою очередь, испытывает на себе его влияние.

Этот механистический взгляд на человека, рассматриваемого в качестве машины, получил широкое распространение в философии Нового времени. Знаменем такой концепции может служить название работы Ж. Ламетри – «Человек – машина», в которой представлена точка зрения механистического материализма. Согласно ему, существует лишь единая материальная субстанция, а человеческий организм – это самостоятельно заводящаяся машина, подобная часовому механизму.

Подобный взгляд характерен для всех французских материалистов XVIII в. (Гольбах, Гельвеции, Дидро). Другая отличительная черта их философской антропологии – рассмотрение человека как продукта природы, абсолютно детерминированного ее законами, так что он «не может – даже в мысли – выйти из природы»[367]. Стоя на принципах последовательного механистического детерминизма, они, конечно», не могли ни в какой мере признать свободу воли человека. Еще одна характерная черта этих мыслителей состояла в том, что, критикуя христианскую догматику об изначальной греховности человека, они утверждали, что человек по своей природе изначально добр и не греховен.