Где астрономия встречается с религией и психологией

Где астрономия встречается с религией и психологией

Некоторые философы спорят с физиками и астрономами, доказывая, что сотворение должно относиться не к области физики, а к сфере теологии. В конце концов, мы не можем экспериментально воспроизвести начало Вселенной – по крайней мере пока. Некоторые люди говорят, что эта сфера должна относиться к религии, поскольку мы никогда не будем способны увидеть сам Большой Взрыв. Мы можем видеть только то, что происходило вскоре после Большого Взрыва, когда Вселенная достаточно остыла, чтобы излучать, начать свое расширение и проявиться.

Физика черных дыр исключает возможность того, что мы когда-либо будем способны видеть начало Вселенной. Начало Вселенной, если оно было, было бы невидимым. Математически это можно выразить так, что большой взрыв происходил в мнимом пространстве и времени, за пределами построений общепринятой реальности, в той сфере, где события должны были произойти, однако никогда не стать видимыми. Если Вселенная начиналась как черная дыра, то наша способность наблюдать Вселенную в общепринятой реальности имеет теоретический предел. Если мы никогда не можем видеть начало Вселенной в ОР, что тогда?

Согласно теории, мы можем видеть только фазу ее остывания, поскольку до этого излучение не могло вырываться наружу, тем самым давая информацию о том, что происходило в первые мгновения. Глядя в телескопы и видя свет отдаленных звезд, мы смотрим назад во времени, поскольку свету требуется время, чтобы дойти от этих событий до нас. Например, солнце, которое мы сегодня видим, – это солнце, каким оно было восемь минут назад во времени. Глядя дальше в пространство, мы смотрим дальше назад во времени. Когда наши телескопы станут лучше, мы сможем смотреть еще дальше и открывать галактики, которые не можем видеть с помощью сегодняшних инструментов. Возможно, к 2010 году мы сможем видеть, что происходило сразу после Большого Взрыва, и будем больше знать о том, когда начиналось время.

Для того чтобы видеть назад во времени до того момента, когда охлаждение сжатой Вселенной позволило вырваться свету и информации, нам нужны действительно мощные телескопы. Однако до тех пор, как бы ни были хороши наши телескопы, в принципе не существует способа смотреть достаточно далеко, чтобы увидеть начало Вселенной.

В следующие несколько лет новые телескопы будут показывать нам события, происходившие сразу после Большого Взрыва; мы увидим события, которые происходили в то время, когда Вселенная впервые начинала излучать. Тогда мы будем знать больше, но у нас, возможно, никогда не будет экспериментального метода, позволяющего заглянуть в черную дыру; возможно, мы никогда не будем знать точно, бесконечна Вселенная или конечна.

Чтобы видеть начало Вселенной, мы должны видеть быстрее скорости света, а такие скорости запрещены теориями Эйнштейна. При скоростях, больших скорости света, его уравнения дают мнимые числа, которые сегодняшняя физика не способна интерпретировать. Таким образом, закон, согласно которому ничто в общепринятой реальности не может двигаться быстрее скорости света, создает еще один принцип неопределенности в нашей жизни, так как говорит, что у нас никогда не будет общего мнения о том, с чего начиналась Вселенная.

Однако мы должны помнить, что пределы наблюдаемости общепринятой реальности никогда не мешали людям узнавать в необщепринятой реальности и сновидении вещи, которые происходят синхронно, до того, как они происходили. Вам может присниться вспышка на солнце еще до того, как вы это увидите восемь минут спустя.

Данте писал «Божественную комедию» за шестьсот лет до Римана и за семьсот лет до Эйнштейна. Он изучал сущность и происхождение Вселенной и видел карту, похожую на ту, что мы используем сегодня. Поэтому мы должны подозревать, что сновидящие поэты видят за пределами сигналов общепринятой реальности, ограниченных скоростью света.

Математика относительности и квантовой механики допускает возможность сигналов, распространяющихся быстрее скорости света; однако они существуют в области мнимых чисел. Эти числа подразумевают, что у Вселенной есть как реальные, или относящиеся к ОР, так и мнимые характеристики, относящиеся к НОР Из существования этих чисел следует, что начало Вселенной было не реальным, а мнимым. Иными словами, мы можем исследовать начало Вселенной, как с помощью телескопов, так и с помощью сновидения.

Математик Оссерман, указавший на сходство представления о Вселенной у Данте, Римана и Эйнштейна, всего лишь демонстрирует структурное сходство между Вселенными поэта, математика и физика. Однако мы должны подчеркнуть, что привидевшаяся поэту структура позднее отразилась в математике Римана и теории относительности Эйнштейна.

В квантовой механике мы видели, что наблюдатель соучаствует с наблюдаемым в призрачном заигрывании, происходящем в необщепринятой реальности. Это сновидение лежит в основе наблюдения. То же самое должно быть справедливо и в отношении общепринятой реальности астрономии. Образ Вселенной, предстающий нам в ОР, неотделим от того, о чем мы сновидим.

Добиваясь «реальных фактов» о начале Вселенной, мы должны принимать всерьез и свои фантазии о нем. Мнимые измерения нашей математики заставляют нас возвращаться к рассмотрению «одного мира», описанного в мифологии египетской богини Нун и индийского бога Пуруши. Нам необходимо соединять математику Римана, скорость света Эйнштейна и закон Хаббла с мифологией. Совокупная Вселенная, которую мы видим и переживаем, – это сочетание мифологии и общепринятой реальности, действительных и мнимых чисел. Вселенная одновременно представляет собой карту нашей потенциальной человеческой самости и карту потенциальных путей в пространстве-времени, по которым должны следовать космические корабли.