§ 37

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§ 37

Разделительное суждение утверждает, что из определенного числа исключающих друг друга гипотез одна необходимо истинна. Там, где оно, как закон исключенного третьего, не касается обоих членов антифазиса, оно всегда предполагает простое суждение, которое лежит в основе различных гипотез и содержание которого определяет и ограничивает круг возможностей чаще всего так, что или субъект, или предикат допускает замкнутый ряд исключающих друг друга ближайших определений, перечислить которые составляет задачу частичного разделительного суждения.

1. Если гипотеза «А есть В» недостоверна, то ближайшим выражением этого служит то, что ни ее утверждение, ни ее отрицание не могут быть выполнены; я стою перед нерешенным выбором. Но я знаю, что если утверждение истинно, то отрицание ложно, и наоборот; и что если утверждение ложно, то отрицание истинно, и обратно.

Но такой выбор среди различных гипотез может производиться не только между утверждением и отрицанием. В отношении к тому же самому субъекту возможны различные гипотезы – «А есть, быть может, В, быть может, С, быть может, D» и т. д. Пока предикаты В, С, D безразличны друг к другу, эти гипотезы не вступают ни в какое дальнейшее взаимодействие (так я могу сказать себе о царице Семирамиде, что она, быть может, была высока ростом, имела черные глаза и т. д.). Если один предикат необходимо влечет за собой другой, тогда возникает условное суждение. Но если они несовместимы, то допущение одного предиката исключает допущение остальных, и я стою, следовательно, перед несоединимыми положениями, из которых каждое само по себе является возможной гипотезой.

Частица «или» имеет своей функцией связывать такие несоединимые гипотезы, которые являются одинаково недостоверными; и притом не только предикаты одного и того же субъекта, но вообще допущения, которые – в силу какого-либо основания – исключают друг друга, отношение которых, следовательно, может быть высказано в условном суждении, связывающем утверждение одного допущения с отрицанием другого. Частица «или» содержит, следовательно, оба утверждения, что положения недостоверны и что они исключают друг друга. «А есть В или С» значить «А есть, быть может, В, быть может, С, если оно есть В, то оно не есть С, если оно есть С, то оно не есть В».

2. Подобное же сопоставление получается из тех суждений, которые высказывают возможность. Суждения «вода может быть жидкой, твердой, газообразной», «человек может бодрствовать и спать», будучи отнесены к одному и тому же какому угодно моменту времени, могут выражаться также в форме «вода бывает жидкой или твердой, или газообразной»; «человек спит или бодрствует». И точно так же «или» выступает там, где менее определенное представление допускает еще дальнейшие детерминации; «треугольник бывает плоским или сферическим» и т. д.; «плоская прямолинейная фигура бывает треугольной или четырехугольной, или пятиугольной» и т. д. При простом обозначении вещи посредством менее определенного слова остается еще место для более определенных, исключающих друг друга предикатов. Относительно чего я лишь знаю и говорю, что оно треугольник, – этому могут принадлежать еще различные, несовместимые друг с другом определения.

3. Если теперь относительно ряда таких гипотез утверждается, что одна из них необходимо истинна; если, следовательно, вместе с перечисленными оказываются исчерпанными все субъективно или объективно возможные, исключающие друг друга предикаты, то тем самым дано разделительное суждение «или имеет силу А есть В, или А есть С»; «А есть или В или С, или D». Утверждение разделительного суждения направлено, следовательно, на необходимую значимость одной из определенного числа возможных несоединимых гипотез.

4. Наипростейший случай разделительного суждения образует сам антифазис, поскольку по отношению к нему имеет силу закон исключенного третьего. Из обоих суждений «А есть В» и «А не есть В» одно необходимо истинно, другое ложно. Но именно потому, что разделение это настолько понятно само собой, оно и обладает лишь ограниченной ценностью (см. выше, § 25); полноценными являются те разделения, которые ограничивают выбор среди положительных суждений с определенными предикатами.

5. Среди этих последних ближе всего стоят те, которые высказывают ограниченное число более близких, исключающих друг друга определений, допускаемых более общим представлением. «Линия есть или прямая, или кривая», «треугольник или прямоугольный, или косоугольный», «человек или мужчина, или женщина», «вода бывает или жидкой, или твердой, или газообразной». «Возможность», какая предполагается отдельными членами, имеет силу в смысле § 34, 5. Значение разделения заключается в том, что то самое, о чем я только знаю, что оно подпадает под общее представление А, должно иметь еще какое-либо из возможных в А различий. Оно лучше всего выясняется в том условном выражении, какое вполне указывает смысл приведенных выше разделений: «если нечто есть линия, то оно или кривая или прямая линия». Тут предполагается, следовательно, такое суждение, которое приписывает субъекту какой-либо более общий предикат и познание замкнутого ряда исключающих различий, какие возможны в нем.

6. Если совокупность отдельных субъектов, которые могут подпасть под А, а тем самым и различия, мыслятся как действительно положенные, то то же самое отношение может быть выражено в так называемом частичном разделительном суждении: «линии суть отчасти прямые, отчасти кривые», «люди суть отчасти мужчины, отчасти женщины». И этому соответствует в отношении изменений той же самой вещи, если весь круг предполагается пройденным, такая форма: «вода бывает то жидкой, то твердой, то газообразной». При этом в применении к отношению частичного разделительного и просто разделительного суждения имеет место то различие, что там, где мы исходим просто из опыта, частичное разделительное суждение обосновывает просто разделительное. Так как фактически совокупность людей распадается на мужских и женских индивидуумов, то отсюда делается вывод, что нечто третье невозможно; на этом основывается разделительное суждение «всякий человек есть или мужчина, или женщина». Тогда как в математике, например, предшествует разделительное суждение «треугольник бывает или прямоугольным, или остроугольным, или тупоугольным» и отсюда только следует надежность полного перечисления видов треугольника. Равным образом предшествует: «плоскость, которая пересекает прямой конус, пересекает его или параллельно основанию, или не параллельно основанию, и тогда или все боковые линии, или не все боковые линии, и в последнем случае или параллельно боковой линии или не параллельно» – и из познания, что тем самым исчерпаны все возможности, вытекает лишь частичное деление: «конические сечения суть отчасти круги, отчасти эллипсы, отчасти параболы, отчасти гиперболы». Грамматически частичное разделительное суждение облекается, конечно, также и в форму союзного (копулятивного) суждения «круг, эллипс, парабола и гипербола суть вообще конические сечения» (die Kegelschnitte), причем член «die» указывает на тождество объемов.

7. Потребность выразить полноту перечисления более определенно, нежели это достигается при помощи «отчасти – отчасти», привела к тому, что и частичное разделительное суждение облекается в форму просто разделительного: «все линии суть или прямые, или кривые», «люди суть или женщины, или мужчины». Но этот способ выражения приводит к двусмысленности. Ибо суждения, между которыми полагается разделение, не суть: «все линии суть прямые, все линии суть кривые»-как суждение «люди происходят или от одной пары, или от различных пар», разделяет два положения: «люди происходят от одной пары» и «люди происходят от различных пар». Разделение, напротив, имеет силу лишь относительно всякой отдельной линии; и также здесь, следовательно, условная форма является недвусмысленным выражением: «то, что есть линия, есть или прямое, или кривое».

8. От этих разделений, члены которых суть ближайшие определения субъекта и которые, следовательно, могут быть сведены к частичным разделительным суждениям, разделяющим понятие на его виды, отличны другие, которые развивают предикат определенного субъекта в его различия77. Если говорится, что планеты или обладают собственным светом, или свой свет заимствуют от Солнца, то это не значит, что вместе с бытием планетой даны обе эти возможности, и планеты отчасти светятся собственным светом, отчасти освещены Солнцем. Напротив, здесь предположено определенное суждение: «планеты светят», и спрашивается о ближайшем качестве этого света и о возможности объяснить его при данных обстоятельствах. Если говорят: «мир или есть от предвечности, или он возник, и или благодаря свободной причине или в силу слепой необходимости», то в первом случае предположено: «мир есть», и речь идет только о продолжительности этого существования; во втором: «мир возник» и притом в силу какой-либо причины, и речь идет только о различных видах причин. Если говорят: «он или лицемер, или безумный», – тот тут предположено, что он ведет себя неразумно, и вопрос касается источника этого поведения. Содержатся ближайшие определения предиката в нем самом соответственно его значению или они приобретены путем размышления над конкретными возможностями единичного случая – все это составляет дальнейшее различие.

9. Такие суждения, как «или зло несет кару – или нет Божественного правосудия», сводятся к условным суждениям как к своему основанию и покоятся на том законе, что вместе со следствием уничтожается основание, а также на законе исключенного третьего. «Если есть Божественное правосудие, то зло несет кару», «или зло карается, или нет» – в последнем случае предпосылка уничтожена.

10. Учение о том, что разделительное суждение «А есть или В или С» может быть сведено к двум условным суждениям: «если А не есть В то оно С» и «если А есть В то оно не С», – это учение, само собою разумеется, правильно. Однако отсюда не следует, что разделительное суждение не обладает будто бы наряду с условным никаким самостоятельным значением. Ибо утверждать отрицание как основание для утверждения возможно лишь в том случае, если разделение уже установлено. Лишь в том случае, если установлено, что свет есть или материя, или движение, может быть высказано суждение «если свет не есть материя, он есть движение».

11. Из существа утверждения, какое заключает в себе разделительное суждение, вытекает, что суждения «А есть или В, или С», «А может быть или В или С» и «А должно быть или В или С» говорят совершенно одно и то же.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.