20

20

Вопрос нигилизма «зачем?» ведет происхождение от нашей давней привычки, в силу которой цель казалась установленной, данной извне как требование именно неким сверхчеловеческим авторитетом. После того как мы разучились верить в этот авторитет, мы все еще по старой привычке ищем иного авторитета, который мог бы говорить с безусловностью и мог бы предписывать нам задачи и цели. Авторитет совести выступает теперь на первый план (чем мораль свободнее от богословия, тем она становится повелительнее) как возмещение утраты личного авторитета. Или же авторитет разума. Или общественный инстинкт (стадо). Или, наконец, «история» с неким имманентным духом, история, имеющая цель в себе и которой можно свободно отдаться. Мы хотели бы избегнуть необходимости воли, воления цели, риска самим ставить себе цель, хотели бы сложить с себя ответственность (мы приняли бы фатализм). В конце концов, счастье и, с некоторой долей тартюфства, счастье большинства.

Мы говорим себе:

1) определенная цель вовсе не нужна,

2) предусмотреть ее невозможно.

Как раз теперь, когда нужна воля в высшей мере ее силы, она всего слабее и малодушнее. Абсолютное недоверие к организующей способности воли для целого.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.