Истерия (Hystérie)

Истерия (Hyst?rie)

Невроз, заставляющий страдающего им человека замы каться в избранной им внешней манере поведения, превращающий его в своего рода пленника собственного поверхностного представления о себе. Неправильно думать, что истерии в основном подвержены женщины. Есть и мужчины-истерики, и ряд психиатров утверждают, что число их в последнее время растет. Истерия связана не с физиологией, а с психопатологией. И, по всей видимости, ее появление настолько же зависит от личных обстоятельств отдельного индивидуума, насколько и от эволюции общества. Серьезные истерические припадки, подобные тем, что описал Шарко (123), встречаются все реже (правда, мне пришлось в своей жизни наблюдать один из них). Причина этого, возможно, кроется в том, что наше общество, в котором все – шоу, больше не нуждается в подобных эксцессах, а истерия, широко распространившись, внешне стала выглядеть гораздо банальнее. Общество шоу неизбежно становится истеричным обществом. Чтобы посмотреть на истерика, больше нет нужды бегать по больницам – достаточно пройтись по улице или включить телевизор.

Фрейд считал истерию одним из следствий подавления желаний. Если подойти к этому вопросу философски и не вступать в противоречие с Фрейдом, то, как мне представляется, истерия – это скорее неспособность выносить истину, своего рода попытка бегства во внешнее, замыкание в видимость. Это болезнь лжецов, но лгущих в первую очередь самим себе. Истерик – искренний симулянт, напоминающий актера, принимающего себя за персонаж, роль которого он играет. Он хочет, чтобы публика ему поверила, и действительно она ему верит, – но в конце концов он и сам начинает верить в им же создаваемую иллюзию. Ему хочется нравиться другим, и часто ему это удается. Но в результате он лишь еще больше отрывается от реальности, замыкаясь в притворстве, подделке, поверхностности. Он достигает сверхвыразительности, но тратит ее впустую; его эмоции бьют через край, но не затрагивают ни ума ни сердца. Словоохотливость идет рука об руку с высокой внушаемостью и склонностью к пустым фантазиям. Внешний шарм скрывает глубокую внутреннюю пустоту. Истерик все делает чересчур, но его чрезмерность во всем лишь прячет от других (и от него самого) недостаточность бытия. Его многоцветье поверхностно; за ним не стоит никакой глубины. Он множит число знаков, чтобы убежать от смысла. Психические переживания говорят языком тела, отсюда – театральность поведения и донжуанство. Истерик отчаянно нуждается в чужом восхищении, но сам не способен ни любить, ни наслаждаться. Это своего рода экстравертированный нарциссизм, который не может любить себя иначе, как ловя собственное отражение в чужих глазах. Но с возрастом это становится все труднее, а риск депрессии и ипохондрии возрастает. Печальна участь актера, от которого отвернулся зритель.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.