5. Проблемы образования

5. Проблемы образования

Нам трудно заглянуть в будущее. Но мы уже знаем достаточно, чтобы не сидеть сложа руки. Так, мы знаем с абсолютной достоверностью, что человек должен воспринимать себя частью Природы, а не ее господином, как думал Френсис Бэкон или учила христианская традиция. Надо научиться жить в согласии с Природой и ее законами. И эти принципы должны войти в кровь и плоть человека. Значит, первое, что можно и нужно делать сегодня, - понять, принять эти принципы и решать проблемы образования и воспитания, которые помогли бы впитать подобные принципы с молоком матери… Я отдаю этим проблемам первый приоритет: новая цивилизация должна начаться даже не с новой экономики, а с новых научных знаний и новых образовательных программ. Именно так я понимаю первый и важнейший шаг СТРАТЕГИИ “sustainable development”.

Без соответствующего уровня образованности человечества не может возникнуть и идеология и тем более реализоваться нравственный императив! И образовательный процесс должен приобрести строго фокусированный характер.

Сегодня много говорят об экологизации образования, и общая позиция здесь определена достаточно точно: экологическое (лучше сказать, энвайроментальное) воспитание и образование должны охватывать все возрастные категории. Экологическими знаниями, подобно арифметике, должны обладать все, независимо от специальности и характера работы, места обитания и цвета кожи.

Этот принцип постепенно начинает реализовываться практически во всех развитых странах. Там проблемам энвайроментального образования и воспитания посвящают значительные усилия и государство, и общество. На Западе такая деятельность локализована прежде всего во внешкольной сфере. Созданы многочисленные центры экологического образования, и изданы прекрасные учебные пособия. Но такой подход требует, увы, много денег.

В России этой проблемой также начали заниматься, причем тоже весьма интенсивно. И подобное происходит, несмотря на нашу катастрофическую бедность. В стране уже существует множество отдельных и весьма эффективно работающих очагов экологического образования. Это наглядно показала Всероссийская конференция по экологическому образованию, которая была проведена Российской национальной организацией Зеленого Креста весной 1995 года в Москве. Она собрала более 400 учителей со всех концов страны. И я должен сказать, что, несмотря на дефицит бумаги, дороговизну изданий, общую бедность и неустроенность, у нас есть много оригинального, представляющего общий интерес. Мы не только учимся у Запада, но можем многому и обучить Запад. Мне как одному из организаторов этой конференции не было стыдно перед нашими зарубежными гостями за то, что продемонстрировали учителя не только Москвы и Петербурга, но и Перми, Красноярска и других городов страны.

Пожалуй, главное достоинство наших педагогов - в их стремлении не ограничиваться локальными методическими находками, а в небезуспешных попытках создать “систему образования”, объединяющую школьное образование, внеклассную работу и специальные экологические знания с экологизацией преподавания остальных предметов. Создать нечто единое целое. В традициях нашей русской культуры есть на что опереться. Вспомним Тютчева:

Не то, что мните Вы, Природа,

Не слепок, не бездушный лик.

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

В этих четырех строчках сконцентрировано то истинное отношение к Природе, которое изначально присуще нашей русской цивилизации. Ее особенность и уникальность заметил еще Данилевский в начале 60-х годов прошлого века. А через 70 лет подобное утверждение повторил Тойнби. И я думаю, что нам будет легче, чем странам, расположенным на Европейском полуострове, создать полноценную и более совершенную систему непрерывного экологического образования. Лучше сказать, воспитания в единстве с Природой - были бы деньги и соответствующее руководство страной. Ее создание будет важнейшим шагом на пути к эпохе ноосферы и развитию процесса ноосферогенеза. И тем самым - вкладом русской культуры в мировую цивилизацию.

Но одного экологического образования недостаточно. Людям предстоит преодолеть множество трудностей, перестроить свой менталитет, изменить шкалу ценностей, решить проблемы регулирования семьи (надо честно смотреть в глаза реальности и не строить иллюзий: без сокращения населения планеты добиться гармоничного развития Природы и общества, вероятнее всего, невозможно!), научиться вместе решать и вместе выполнять решения. Вот почему я убежден, что вступить в эпоху ноосферы сможет только высокоинтеллигентное общество, каждый член которого способен понимать и чувствовать ответственность за судьбу общества и вести себя сообразно с этой ответственностью. А для этого человек должен иметь широкое, не только специальное, но и гуманитарное образование. Я убежден, что XXI век должен стать веком гуманитарных знаний! Самые трудные вопросы, с которыми мы приходим в соприкосновение, это проблемы человека, проблемы воспитания человека, способного следовать новым идеалам. И, конечно, их создание!

Другими словами, и естественнонаучное образование должно стать гуманитарным! Сказанное не парадокс, а необходимость.

Но это все требует и перестройки общественных отношений, самой природы общества. Самоорганизация общества вступает в новую фазу, и развитие событий будет определяться противоборством двух противоречивых тенденций. Одна - сохранение чисто “рыночных” отношений: гражданское общество и Коллективный Разум (в том числе и государство) должны быть вне сферы производства, производственных отношений, а тем более проблем реконструирования общества.

Другая тенденция - строго противоположная: все большая и большая активность гражданского общества и Коллективного Разума, который становится его составляющей в вопросах производственной деятельности и взаимоотношений Природы и общества. Победа первой приведет к таким сценариям развития, которые окажутся однажды тупиковыми. Но сейчас разворачиваются сценарии именно этого типа. Возможности продолжения пути восхождения к Разуму тесно связаны с проблемами образованности людей, а может быть, и определяются образованностью. Хотя бы потому, что знания рождают не только грусть, как учил Экклезиаст, но и качественно иные потребности, чем те, которые демонстрируют сегодня “новые русские”.

С этой позиции меня очень волнует судьба моей страны. Я всю жизнь занимался образованием, читал лекции, заведовал кафедрой, более 20 лет был деканом. Много ездил по разным заграницам, читая лекции в разных университетах, наблюдал и сравнивал. И у меня сложилось убеждение, что в России была создана лучшая в мире система образования. Причем не столько образования элиты, сколько образования нации в целом.

Эта система имеет давнюю традицию, и опиралась она на наше миропредставление, весьма отличное от протестантско-католического, на тысячелетнюю традицию народа, оказавшегося способным создать великую цивилизацию в самой северной, самой холодной и труднодоступной стране мира - северной Евразии. В основе этой образовательной системы лежали земские школы. Очень удачна была система реальных училищ и гимназий, созданных в конце прошлого века. Но особенно хороша была система вузовского, особенно высшего инженерного образования. Вовсе не случайно наши инженеры, оказавшись в эмиграции после революции 1917 года, очень неплохо устроили свою судьбу. Может быть, они меньше, чем их западные коллеги, стремились к рекламе и сиюминутному успеху. Но они обладали той широтой образования и привычкой к фундаментальным знаниям, которые и дают “настоящий успех”, хотя и не сиюминутный, может быть, и не столь яркий, как дает насыщенное рекламой западное образование, но зато на длительном отрезке времени.

Наконец, в России была традиция формирования научных школ, когда сами собой возникали научные содружества ученых и инженеров, объединенных вокруг талантливого руководителя, чаще всего неформального, или вокруг некоторой идеи. В них, кроме обычной соревновательности, присутствовал и коллективизм, забота всех членов школы о ее судьбе и отдельных ее участниках. Замечу, что кроме России научные школы в нашем понимании существовали только в Германии. Однако они были разрушены фашизмом и практически не восстановились и сейчас! Германия, видимо, навсегда потеряла те позиции в науке, которые она имела в начале нынешнего века.

Я хочу обратить внимание на одно явление, которое уместно назвать “феноменом Советского Союза”. За 10 послевоенных лет, после гибели десятков миллионов людей и страшной разрухи, Советский Союз смог сделаться второй научной державой мира. Этот факт очень поучителен. Но его не очень стремятся расшифровывать. Он объясняется не только усилиями государства, не только энтузиазмом нации, одержавшей эпохальную победу в самой трудной войне, которую знало человечество, но и тем, что правительству удалось сохранить научные школы. У моего поколения, пришедшего в науку после фронта и демобилизации, были учителя, способные передать эстафету культуры и знаний, а настрой общества (я его называю послевоенной эйфорией) обеспечил стремление молодежи принять эту эстафету. Это то, что сейчас встречается все реже и реже: сегодня наш опыт и наши мысли чаще всего просто отбрасываются как отработанный материал. А если и воспринимаются, то скорее за рубежом, чем дома. И это трагично не только для России.

Теперь ситуация изменилась в корне! Как будто бы по злой воле, направляемой неким демоном, научные школы распадаются, уровень образованности падает, разрушается сама система образования - последнее особенно страшно. Мы неуклонно погружаемся в невежество. Еще десять-двадцать лет - и по уровню образованности нации мы окажемся в состоянии Соединенных Штатов. Но у них есть деньги, и они могут приобретать интеллектуальный потенциал в России, в Индии, Китае - всюду, где его неспособны содержать. А мы?

Мы можем рассчитывать только на себя - понимают ли это власть имущие? Понимают ли они, что наш единственый шанс подняться на ноги - образованность нации!?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.