2. Предсказание

2. Предсказание

С понятием сильного (номологического) объяснения непосредственно связано понятие предсказания.

Предсказание — это выведение описания нового явления из установленного общего положения и соответствующих начальных условий.

Схема предсказания та же, что и схема объяснения: из общего утверждения (желательно закона природы или общества) выводится частное или единичное утверждение о предсказываемом явлении. Объяснение и предсказание отличаются лишь своей временной направленностью: объяснение направлено к прошлому, предсказание — к будущему. При объяснении объясняемое явление уже известно, для него подбирается то общее положение, на которое может опереться объяснение. При предсказании сначала устанавливается общее положение, из него выводится описание предсказываемого явления и ищется его подтверждение. Всякое объяснение потенциально представляет собой предсказание (предсказание, направленное в прошлое, или ретросказание), а каждое предсказание дает объяснение предсказанным событиям. Предсказание, в сущности, отличается от объяснения только тем, что речь идет о неизвестном еще факте.

Против «симметрии» объяснения и -предсказания выдвигались многие возражения, но ни одно из них нельзя признать убедительным[315].

Объяснение и предсказание играют неоценимую роль в процессе обоснования научных теорий, концепций, общих положений. Выявление многообразных связей, имеющихся между утверждениями теории, представляет собой важный момент в обосновании как самой теории, так и входящих в нее утверждений. Особую ценность в систематизации теории играет прослеживание тех цепочек утверждений, которые ведут от общих положений теории к утверждениям, непосредственно связанным с опытом. Такие цепочки существенно проясняют внутреннюю структуру теории. Но, что важнее, они привязывают ее к фактам, к тому, что дано в эксперименте и непосредственном наблюдении. Тем самым теория превращается в достаточно надежное средство ориентации в окружающем мире.

По своей структуре объяснение совпадает с рассматривавшимся ранее косвенным подтверждением (подтверждением следствий обосновываемого общего положения).

Объяснение — это выведение единичного утверждения из некоторого общего положения. Если выведенное следствие подтверждается, то тем самым косвенно подтверждается и общее утверждение. Скажем, из утверждений «Все металлы ковки» и «Ниобий металл» вытекает утверждение «Ниобий ковок». Если последнее утверждение находит эмпирическое подтверждение, то тем самым эмпирически подтверждается и общее положение «Все металлы ковки».

Вместе с тем, можно заметить, что «подтверждающая сила» объясняемого явления заметно выше, чем та поддержка, которую оказывает общему утверждению произвольно взятое подтвердившееся его следствие. Формально говоря, из общего утверждения можно вывести неограниченное число следствий. Не все они равноценны с точки зрения влияния их подтверждения на подтверждение общего утверждения. Следствия могут быть ожидаемыми и неожиданными, и вклад вторых в подтверждение общего утверждения существенно выше, чем вклад первых. Следствия могут описывать ключевые для теории факты и могут касаться второстепенных с точки зрения теории фактов. Подтверждение первых может быть решающим для судьбы теории, в то время как подтверждение вторых может оказаться несущественным для нее.

Особая «подтверждающая сила» получивших объяснение фактов связана в первую очередь с тем, что объяснения строятся как раз для ключевых, имеющих принципиальную важность для формирующейся теории фактов, для фактов, представляющихся неожиданными или даже парадоксальными с точки зрения ранее существовавших представлений и, наконец, для фактов, которые претендует объяснить именно данная теория и которые необъяснимы для конкурирующих с нею теорий. Подтверждение подобных фактов, достигаемое в результате их объяснения, придает теории особую силу и крепость.

Кроме того, хотя объяснение совпадает по общему ходу мысли с косвенным подтверждением, эти две операции преследуют прямо противоположные цели. Объяснение включает факт в теоретическую конструкцию, делает его теоретически осмысленным и тем самым «утверждает» его как нечто не только эмпирически, но и теоретически несомненное. Косвенное подтверждение направлено не на «утверждение» эмпирических следствий некоторого общего положения, а на «утверждение» самого этого положения путем подтверждения его следствий. Эта разнонаправленность объяснения и косвенного подтверждения (объяснение мира и укрепление теории) также сказывается на особой «подтверждающей силе» фактов, получивших объяснение, в сравнении с фактами, служащими исключительно для подтверждения теории. В некотором смысле объяснять мир важнее, чем строить о нем теории, хотя эти две задачи во многом неотделимы друг от друга.

Сказанное о роли объяснений в подтверждении и укреплении теории относится также к предсказаниям, отличающимся от объяснений только по своей временной направленности.

«...Если прогресс науки является непрерывным и ее рациональность не уменьшается, — пишет К.Поппер, — то нам нужны не только успешные опровержения, но также и позитивные успехи. Это означает, что мы должны достаточно часто создавать теории, из которых вытекают новые предсказания, в частности, предсказания новых результатов, и новые проверяемые следствия, о которых никогда не думали раньше»[316]. Поппер упоминает в числе предсказаний, подтверждение которых сыграло особую роль в судьбе предложивших их теорий, предсказание того, что при определенных условиях движение планет должно отклоняться от законов Кеплера, и предсказание, что свет, несмотря на свою нулевую массу, подвержен гравитационному притяжению. Еще одним примером может служить предсказание Дирака, что для каждой элементарной частицы должна существовать античастица. «Нам нужны успехи такого рода. Недаром крупные научные теории означали все новые завоевания неизвестного, новые успехи в предсказании того, о чем никогда не думали раньше»[317].

Хорошим примером того, как серия успешных, можно сказать блестящих, предсказаний привела к быстрому утверждению теории является теория атома Н.Бора. Бор вывел формулу для диаметра электронных орбит и получил размер водородного атома, равный примерно 10-8 см. С одной стомиллионной сантиметра физики давно уже были знакомы по косвенным оценкам размера этого атома. Теперь данная величина вытекала непосредственно из теории. Бор указал еще одно число: 109 000 для константы Ридберга, входившей во все спектральные формулы. Экспериментальное значение этой константы было 109 675. Эти количественные совпадения теории с опытом произвели очень сильное впечатление.

Успешные объяснения и предсказания — необходимое условие истинности независимо проверяемой теории. Но они не являются достаточным условием ее истинности. Подобно косвенному подтверждению теории (подтверждению вытекающих из нее следствий) подтвердившиеся объяснения и предсказания повышают правдоподобие теории и способствуют ее утверждению, но не делают ее истинной.

В этой связи можно вспомнить старую теорию флогистона («огненной материи»), которая внесла в свое время существенную упорядоченность в большой ряд физических и химических явлений. Она объяснила, почему некоторые тела горят, а другие нет (первые богаты флогистоном, а вторые бедны им) и почему металлы имеют намного больше общих друг с другом свойств, нежели их руды (металлы полностью состоят из различных элементарных земель, соединенных с флогистоном, а поскольку флогистон содержится во всех металлах, он создает общность их свойств). Кроме того, теория флогистона объяснила ряд реакций получения кислоты при окислении веществ, подобных углероду и сере. Она также объяснила уменьшение объема, когда окисление происходило в ограниченном объеме воздуха, — флогистон высвобождался при нагревании, которое «портит» упругость воздуха, абсорбирующего флогистон, точно так же, как огонь «портит» упругость стальной пружины. Несмотря на все эти успешные объяснения теория флогистона оказалась все-таки ошибочной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.