Эльберфельдские речи

Эльберфельдские речи

Текст двух выступлений Энгельса на коммунистических собраниях в Эльберфельде 8 и 15 февраля 1845 г. был опубликован в сентябре того же года. Прошло четыре месяца, после того как было составлено описание коммунистических колоний. Как это будет видно из дальнейшего, круг идей автора, его представления о будущем мало изменились. Цель осталась та же – пропаганда, только теперь уже не в письменной, а в устной форме. Сохранилось красочное описание обстановки, в которой проходили эти собрания (27, 21 – 22; 2, 526 – 528).

Б?льшую часть своего первого выступления Энгельс посвятил характеристике коммунистического общества, его преимуществ по сравнению с существующим, буржуазным обществом. Свои представления о будущем он развивает здесь подробнее, чем во всех предыдущих случаях.

Приведем наиболее важные фрагменты его речи. «В коммунистическом обществе, – говорит он, – где интересы отдельных людей не противоположны друг другу, а объединены, конкуренция исчезает. О разорении отдельных классов, о классах вообще, подобных тем, какими в настоящее время являются богатые и бедные, разумеется, не будет и речи… В коммунистическом обществе легко будет учитывать как производство, так и потребление… А так как производство уже не будет тогда находиться в руках отдельных частных предпринимателей, а будет находиться в руках общины и ее управления, то нетрудно будет регулировать производство соответственно потребностям» (2, 535).

Многие моменты нам уже знакомы, но впервые Энгельс прямо говорит здесь об уничтожении классов (что является, конечно, следствием уничтожения частной собственности).

Вслед за рядом своих предшественников (56, 203, 205; 58, I, 303; 63, I, 272) обращает он внимание и на ту роль, которую будет играть в коммунистически организованном обществе учет – прежде всего учет в сфере производства и потребления. Такой интерес к проблеме учета можно понять. Ведь это тот механизм, который призван заменить действие стихийных факторов, проявляющихся в анархии капиталистического производства, в конкуренции и периодических кризисах. В отличие от всех предшествующих форм общества коммунистическое общество должно функционировать не стихийно, а сознательно. И необходимое средство такой, как говорит Энгельс, «разумной организации общества» (2, 536) – учет[12].

Развивая мысль об учете при переходе к коммунизму, Энгельс указывает на необходимость сразу же («в течение одного-двух лет») организовать всеобщую статистику (2, 537).

Отметим, что, как говорит Энгельс, производство будет находиться в руках общины и ее управления и что тогда нетрудно будет регулировать производство соответственно потребностям. Мысль о необходимости регулировать производство, т.е. сознательно управлять им, будет развиваться впоследствии и Марксом, и Энгельсом, и Лениным неоднократно. Присмотримся несколько внимательнее к другому моменту. Энгельс говорит об общине и ее управлении. Впоследствии, акцентируя положение об отмирании государства, Маркс и Энгельс в течение многих лет не будут прямо, специально касаться вопроса об органах управления в будущем, коммунистическом обществе. И только в 70-х годах, борясь против анархистов, они снова вернутся к тому же вопросу. Здесь же, говоря об управлении общины, Энгельс пока непосредственно примыкает к некоторым из своих предшественников.

Существующее общество, говорит он далее, для борьбы с преступлениями нуждается в сложном аппарате административных и судебных органов. «В коммунистическом обществе это тоже будет бесконечно упрощено, и именно потому, – как это ни кажется странным, – именно потому, что в этом обществе управлению придется ведать не только отдельными сторонами общественной жизни, но и всей общественной жизнью во всех ее отдельных проявлениях, во всех направлениях» (2, 537).

Отметим в этом рассуждении два момента.

Во-первых, Энгельс предвидит расширение функций управления: в коммунистическом обществе управление будет ведать всей общественной жизнью, во всех ее проявлениях. Но, могли бы мы к этому добавить, поскольку исчезнут классовые различия, это управление вместе с тем утратит и свой политический характер, свои политические функции. Одним словом, произойдет сужение функций управления в одном и расширение в другом отношении.

Во-вторых, упрощение функций управления Энгельс мотивирует, опираясь в сущности на такую последовательную цепь положений: в коммунистическом обществе не будет частной собственности, противоположности интересов, классов и классовой борьбы, преступлений, следовательно, функции управления упростятся.

В коммунистическом обществе, говорит он далее, «каждый получает все необходимое для удовлетворения своих физических и духовных потребностей» (2, 538). Это одна из основных характеристик будущего общества, где принцип распределения выражается формулой «по потребности».

Обратимся теперь к одному из важнейших мест в речи Энгельса. «В коммунистическом обществе, – говорит он, – никто не станет и думать о постоянном войске. Да и зачем? Для охраны внутреннего спокойствия страны? Но мы уже видели, что никому и в голову не придет нарушать это внутреннее спокойствие… Для захватнической войны? Но как может коммунистическое общество дойти до того, чтобы предпринять захватническую войну… Для оборонительной войны? Для этого оно не нуждается в постоянной армии, так как легко будет научить каждого годного для войны члена общества, наряду с его другими занятиями, владеть оружием настолько, насколько это необходимо для защиты страны, а не для парадов. И примите при этом во внимание, что член такого общества в случае войны, которая, конечно, может вестись только против антикоммунистических наций, должен защищать действительное отечество, действительный очаг, что он, следовательно, будет бороться с воодушевлением, со стойкостью, с храбростью, перед которыми должна разлететься, как солома, механическая выучка современной армии. Вспомните, какие чудеса совершал энтузиазм революционных армий с 1792 по 1799 г. – армий, которые боролись ведь только за иллюзию, за мнимое отечество, и вы поймете, какова должна быть сила армии, борющейся не за иллюзию, а за нечто реальное и осязаемое. Итак, это бесчисленное множество рабочих рук, которые теперь отнимаются у цивилизованных народов для армий, были бы при коммунистической организации возвращены к труду…» (2, 539).

Здесь мы имеем дело с целым комплексом интереснейших мыслей.

Прежде всего, мы впервые встречаем у Энгельса положение о том, что в будущем обществе не будет постоянной армии. Эта мысль не является оригинальной. Требование уничтожения постоянной армии, замены ее всеобщим вооружением народа было выдвинуто уже предшественниками научного коммунизма. В течение определенного периода основоположники марксизма вполне его разделяли. Однако впоследствии Энгельс внес существенные коррективы в свои первоначальные представления.

Далее, Энгельс здесь прямо утверждает, что в случае оборонительной войны против антикоммунистических наций члены коммунистического общества будут защищать действительное отечество (ср. 4, 444).

Энгельс подчеркивает, что сама природа коммунистического общества исключает возможность военных столкновений между коммунистическими странами, что для коммунистического общества возможна только оборонительная война и «только против антикоммунистических наций».

Но в этом случае армия коммунистического общества неизбежно проявит необыкновенный энтузиазм, стойкость, храбрость и потому будет обладать невиданной силой. Исторический опыт периода гражданской войны и иностранной военной интервенции, как и Великой Отечественной войны, на примере первого социалистического государства блестяще подтвердил это предвидение.

Впрочем, Энгельс не был в этом отношении первым. Начиная с самых отдаленных и кончая ближайшими предшественниками научного коммунизма, подобное предвосхищение высказывалось многими социальными мыслителями[13]. В своих воззрениях Энгельс близко примыкает к Дезами и Вейтлингу, развивая их взгляды дальше. Характерно, что, как и у Дезами, перед мысленным взором Энгельса стоит опыт великой французской революции. По ее образцу, на примере этой модели классической буржуазной революции, пришедшей в столкновение с реакционными государствами Европы, стремится он представить и уяснить себе возможные в будущем взаимоотношения коммунистического общества и антикоммунистических стран.

Что особенно важно для нас, так это – явно выраженное здесь представление Энгельса об определенном периоде сосуществования (и противоборства) коммунистического общества и некоммунистических (и даже антикоммунистических) стран.

В допущении такого периода нет ничего удивительного. По существу, все представители утопического коммунизма, начиная с Т. Мора и кончая непосредственными предшественниками Маркса и Энгельса, считали, что в конечном счете коммунистический строй будет установлен во всех странах мира. Вместе с тем никто из них не считал, что это может произойти во всех странах сразу[14]. Отсюда логически вытекало, что будет определенный период сосуществования коммунистических и некоммунистических стран, а следовательно, и возможность военных столкновений между теми и другими[15].

Как и его предшественники, Энгельс еще не приходит к выводу о необходимости победы коммунистической революции в группе стран, о пролетарской революции как едином процессе, охватывающем капиталистические страны, он еще не затрагивает вопроса об условиях устойчивой победы коммунизма. Этот следующий шаг вперед он сделает уже вместе с Марксом в конце того же 1845 г. в их совместном труде – «Немецкой идеологии».

Резюмируя свой анализ экономических преимуществ коммунизма, Энгельс делает вывод, что в обществе уже созрели экономические предпосылки для организации его на коммунистических началах: «…Человеческое общество располагает избытком производительных сил, которые ждут только разумной организации, упорядоченного распределения, чтобы начать действовать с величайшей пользой для всех. Исходя из всего этого, вы можете судить, насколько необоснованы опасения, будто при справедливом распределении общественной деятельности на долю каждого выпало бы такое бремя труда, при котором занятие другими делами сделалось бы для него невозможным. Наоборот, можно полагать, что при такой организации обычное теперь рабочее время каждого сократится наполовину, вследствие использования тех рабочих рук, которые теперь совсем не используются или используются нецелесообразно» (2, 541). Одним словом, когда труд станет всеобщим, рабочее время каждого сократится («наполовину» – ориентировочно конкретизирует Энгельс).

Затем Энгельс продолжает: «Однако те преимущества, которые дает коммунистическое устройство в результате использования ныне расхищаемых рабочих сил, являются еще не самыми важными. Самая большая экономия рабочей силы заключается в соединении отдельных сил в коллективную силу общества и в таком устройстве, которое основано на этой концентрации до сих пор противостоявших друг другу сил» (2, 541).

В заключение он говорит: «Это только некоторые примеры тех многочисленных преимуществ, которые в экономическом отношении должны вытекать из коммунистической организации человеческого общества» (2, 543).

Во второй речи, произнесенной 15 февраля, Энгельс резко отмежевывается от всякого рода аскетизма и подчеркивает всестороннее развитие каждого, удовлетворение всех потребностей человека в условиях коммунистического общества. «…Следует помнить, что речь идет о создании для всех людей таких условий жизни, при которых каждый получит возможность свободно развивать свою человеческую природу… Мы вовсе не хотим разрушать подлинно человеческую жизнь со всеми ее условиями и потребностями, наоборот, мы всячески стремимся создать ее» (2, 554).

Подведем некоторые итоги. В «Эльберфельдских речах», главным образом в первой из них, Энгельс подробнее, чем во всех предыдущих случаях, развивает свои представления о будущем, коммунистическом обществе. Эти представления в основе своей еще не оригинальны, они непосредственно примыкают к воззрениям предшественников-коммунистов (Оуэна, Дезами, Вейтлинга и др.). Энгельс опирается на высшие достижения своих предшественников и в то же время удачно избегает их ошибок и слабостей. Целью его выступлений была пропаганда коммунизма. За ними не стояла еще сложившаяся научная теория. Но предпосылки и элементы такой теории были уже налицо. Наиболее характерной особенностью созданной Энгельсом картины коммунистического общества является то, что это общество противопоставляется буржуазному прежде всего и главным образом в экономическом плане. Экономические преимущества коммунистической организации человеческого общества – вот суть картины Энгельса.