Е. Я. Архиппов Из воспоминаний[117]

Е. Я. Архиппов

Из воспоминаний[117]

Прохождение к кафедре

1913 г.

Когда В. О. Ключевский шел по коридору в аудиторию, а затем вдоль стены, почти боком, с наклоненной головой быстро проходил к кафедре, часто хотелось хоть на мгновение (знаю, что это нелепость) остановить его, броситься к нему, пожертвовать всем самым дорогим, ощутить холод или теплоту Его руки, коснуться Его одежды, чем-либо облегчить, украсить Его священную, но уже согбенную принятым на себя подвигом жизнь, не отрываясь зарисовать в своем молитвенно-ученическом сознании это драгоценное, русское историческое явление: повседневное прохождение Василия Осиповича к кафедре.

На кафедре

Разве можно найти слова, чтобы характеризовать манеру Василия Осиповича говорить, читать, произносить. Слово «красноречие» меньше всего здесь может помочь. Красноречивый оратор неизбежно олицетворяет собою дух пошлости. Отделанность голоса, щегольство, создание эффектов, показная сторона и построение фразы – это все то, что было чуждо речи Василия Осиповича. Вспоминая выдающихся ораторов-профессоров и сопоставляя их с Василием Осиповичем, чувствуешь одно желание: отвернуться от них, забыть их европейский блеск, их гладкостилье, их внутренний холод при разгоряченности стиля и, забыв, приникнуть душевно к старинной наставительной речи великого старца, где-нибудь в далеком монастыре, слушать биение национальной великорусской стихии в голосе, падающем до шепота и расширяющемся до предсказательного, четкого, немного жуткого впечатления текста.

Положение на кафедре (осанка, наклон головы, положение рук) зарисовано достаточно (Л. Пастернак, А. Герасимов, М. Добров). Всегда на ступеньках, всегда стоя, положив в локте правую руку на левое крыло кафедры, а левую всегда в одном и том же положении удерживая на бедре, Василий Осипович был мастером именно произносимого слова. Негромкий голос, взгляд, падающий на первые четыре ряда аудитории через верхнюю часть очков.

При произнесении особенных мест курса: формул, магически кратких характеристик, определений в стиле эпохи – Василий Осипович еще более наклонял голову, взгляд падал на аудиторию поверх очков: и в нем открывалась вся неразгаданная до сих пор сложность: ирония мудреца, казнящая улыбка и те лучи, что светили и уводили в погребенный лабиринт великорусской истории. Покров за покровом падал со столетий и лиц, но тайна только начинала светить: все ниже, заповедней ступени, все глуше голос путеводящий и все прозрачнее тайна и настороженность, ведущие к сослужению триединства: духа нации, духа церкви и государства. Вот почему всегда несоответственно звучал в конце лекции ошеломляющий треск аплодисментов, и полным диссонансом с шумом казался торопливо скрывающийся обаятельный силуэт Василия Осиповича.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.