XXIX (Знание света. Женщины)

XXIX

(Знание света. Женщины)

Лондон, 5 сентября ст. ст. 1748 г.

Милый мой мальчик!

Получил твое письмо с вложенным туда немецким письмом на имя м-ра Гревенкопа, которое, как он уверяет, написано отлично, принимая во внимание, что вообще ты этим языком очень мало занимался. Так как самые большие трудности ты уже преодолел, прошу тебя, продолжай заниматься так же прилежно и в совершенстве изучи все остальное. Человек, не владеющий свободно языком, никогда не предстает в выгодном свете или даже таким, каков он есть, когда будет на этом языке говорить или писать: мысли его скованны и кажутся неубедительными и путаными, если он не может найти нужных слов и фраз, для того чтобы их выразить. Поэтому я хочу, чтобы ты непременно писал раз в две недели по-немецки м-ру Гревенкопу: таким образом ты привыкнешь писать на этом языке. Помимо этого, когда ты уедешь из Германии и будешь жить в Турине, я попрошу тебя писать по-немецки даже мне, чтобы тебе было легко сохранить в памяти то, чему ты с таким трудом научился. Я хочу также, чтобы, живя в Германии, ты пользовался каждым удобным случаем говорить по-немецки – это единственный способ как следует изучить этот язык. Тебе надо непременно попросить твоего учителя немецкого языка, чтобы он научил тебя величать как положено людей разных званий и надписывать им письма. На это в Германии обращают чрезвычайное внимание, и известны многие случаи, когда письма возвращались нераспечатанными из-за того только, что на конверте забывали поставить один какой-нибудь титул из двадцати.

Приближается день св. Фомы, когда ты должен будешь покинуть Саксонию и ехать в Берлин, и смею думать, что, даже если в твоих знаниях об этом курфюршестве и есть кое-какие пробелы, ты восполнишь их перед тем, как уехать. Ты, конечно, понимаешь, что я разумею под этим отнюдь не количество церквей, приходов или городов, а государственное устройство, армию, доходы и ремесла этого курфюршества. Надо только задать несколько благоразумных вопросов благоразумным людям, и ты получишь все необходимые сведения: мне хочется, чтобы ты записал все это в свою книжечку.

Берлин откроет для тебя совершенно новое поприще, и я смотрю на твое появление там как на первый шаг, который тебе предстоит сделать в незнакомых краях. Постарайся только, чтобы этот первый шаг был правилен, и не споткнись на пороге. Ты встретишь там самое многолюдное общество, в каких тебе до сих пор не случалось бывать; тем большее значение там будут иметь предупредительность и манеры. Быть приятным в обществе – это единственный способ сделать пребывание в нем приятным для самого себя. Ум и знания – это первые и самые необходимые условия для того, чтобы понравиться в обществе, но этого отнюдь не достаточно, знай, что качества эти никогда не будут в должной степени оценены, если к ним не присоединятся предупредительность и манеры. Приобрести же и то и другое тебе легче всего, часто бывая в свете; только ты должен взять за правило внимательно все там усваивать, наблюдать и подмечать. А то ведь я знавал людей, которые всю свою жизнь бывали в хорошем обществе, но при этом оставались настолько невнимательными и ненаблюдательными, что сами нисколько не стали лучше и продолжали быть столь же неприятными, неловкими, вульгарными, как будто вообще никогда в жизни не видели ни одного светского человека. Когда ты попадешь в хорошее общество (под хорошим обществом я разумею высшие круги того или иного города), внимательно наблюдай обходительность и манеры этих людей и сообразуйся с ними, вырабатывая свои.

Но и это еще не все – надо заглянуть глубже: присмотрись к их характерам и сумей вникнуть в их сердца и умы с возможно большею полнотой. Сумей отыскать основное их достоинство, владеющую ими страсть или самую большую их слабость – и ты будешь знать, какую приманку насадить на крючок, чтобы легче всего изловить их. Человек состоит из множества разнообразных элементов, и надо потратить немало времени и труда, для того чтобы их все изучить, ибо хотя у каждого из нас есть общие всем составные части, как-то: разум, воля, страсти и влечения, однако соотношения их и комбинации в разных людях настолько различны, что они-то и образуют великое многообразие характеров, которые в той или иной части отличают одного человека от другого. Управлять всем этим в целом следовало бы разуму, но такие случаи редки. И тот, кто обращается исключительно к разуму другого человека, не пытаясь привлечь на свою сторону также и сердце, никогда не добьется успеха, подобно тому как не добьется его и тот, кто обратится к официальным лицам при дворе короля и минует королевского фаворита. ‹…›

Коль скоро женщины составляют значительную часть общества, и уж во всяком случае их достаточно много, и коль скоро мнения их немало значат для репутации человека в свете, а репутация эта очень важна для его карьеры и места в обществе, которое он хочет занять, необходимо нравиться им. Вот почему я хочу посвятить тебя в некие arcana[77]; тебе будет очень полезно их постичь, но ты должен хранить все это в тайне и никогда не показывать виду, что ты их знаешь. Итак, женщины – это те же дети, только побольше ростом; они прелестно лепечут и бывают иногда остроумны; но что касается рассудительности и здравого смысла, то я за всю свою жизнь не знал ни единой женщины, которая могла бы последовательно рассуждать и действовать в течение двадцати четырех часов кряду.

Какое-нибудь пристрастие или прихоть всегда заставляет их изменить самые разумные решения. Если люди не признают за ними красоты или пренебрегают ею, дают им больше лет, чем им на самом деле, или недооценивают их мнимый ум, обида мгновенно оборачивается вспышкой гнева, которая начисто опрокидывает всю эту последовательность, к какой они только сумели прийти в самые осмысленные минуты своей жизни. Здравомыслящий мужчина лишь шутит с ними, играет, старается ублажить их и чем-нибудь им польстить, как будто перед ним и в самом деле живой своевольный ребенок, но он никогда не советуется с ними в серьезных вещах и не может доверить им ничего серьезного, хоть и часто старается убедить их, что делает то и другое, – и они этим больше всего на свете гордятся. Они ведь до чрезвычайности любят совать свой нос в дела (которым, между прочим, вмешательство их обычно только вредит), и, по справедливости подозревая мужчин в том, что те чаще всего относятся к ним несерьезно, они начинают просто боготворить того, кто говорит с ними как с равными, притворяется, что доверяет им, и даже спрашивает у них совета. Я говорю «притворяется», потому что люди слабые делают это всерьез, люди же умные только делают вид, что совет этот имеет для них значение.

Никакая лесть не может быть для женщин слишком груба или слишком низка: с жадностью поглотят они самую неприкрытую и с благодарностью примут самую низкую, и ты спокойно можешь льстить любой женщине, превознося в ней все, что угодно, начиная от ума и кончая изысканным изяществом ее веера. Женщинам, неоспоримо красивым или неоспоримо безобразным, легче всего льстить, прославляя их ум или, по крайней мере, их обаяние: ведь каждая женщина, если она не отменный урод, считает себя недурной. Ей, однако, нечасто приходится слышать похвалы своей наружности, и она поэтому чувствует себя особенно благодарной и обязанной тем, кто превозносит ее красоту. Что же касается настоящей красавицы, знающей, что она красива, то такая принимает всякую дань своей красоте лишь как нечто должное, – и ей хочется блистать своим умом и снискать признание именно за то, что она умна. Женщина, до такой степени безобразная, что сама хорошо это знает, прекрасно понимает, что на ее долю не остается ничего, кроме ума, который становится (и, может быть, не только в одном смысле) ее слабой стороной.

Но все это секреты, которые ты должен ревниво хранить, если не хочешь, чтобы все женщины на свете растерзали тебя, как Орфея[78]. Напротив, человек, который собирается вращаться в высшем обществе, должен быть галантным, учтивым и оказывать женщинам знаки внимания, дабы всем им понравиться. Слабость мужчин приводит к тому, что при всех дворах женщины в той или иной степени пользуются влиянием: они, можно сказать, чеканят репутацию человека в высшем свете и либо пускают ее в обращение, либо опротестовывают ее и отказываются принять. Поэтому совершенно необходимо быть с ними обходительным, нравиться им, льстить и никогда не выказывать и тени небрежения, ибо этого они никогда не прощают. Тут они, впрочем, не одиноки, ибо с мужчинами происходит то же самое: любую несправедливость они прощают гораздо легче, чем простую обиду.

Нельзя сказать, что каждый человек тщеславен, алчен или вспыльчив, но у каждого в душе достаточно гордости, чтобы почувствовать самое незначительное пренебрежение и презрение и затаить обиду. Поэтому помни, ты должен тщательнейшим образом скрывать свое презрение к человеку, каким бы справедливым оно ни было, если не хочешь нажить в нем непримиримого врага. Мужчины скрывают свои слабости и недостатки более ревниво, чем преступления, и достаточно только намекнуть человеку, что считаешь его глупым, невежественным или просто невоспитанным и неловким, и он будет ненавидеть тебя больше и дольше, чем если ты скажешь ему, что он мошенник. Никогда не поддавайся соблазну, очень свойственному большинству молодых людей, выставлять напоказ слабости и недостатки других, чтобы поразвлечь общество или выказать свое превосходство. В ту минуту это действительно вызовет смех, но зато ты наживешь себе врага навеки, и даже тот, кто будет смеяться с тобой тогда, пораздумав, станет потом тебя бояться и ненавидеть; помимо всего прочего, это безнравственно, и человек с добрым сердцем больше старается скрыть, нежели выставить напоказ чужие слабости и недостатки. Если ты наделен остроумием, употреби его на то, чтобы понравиться, а не на то, чтобы кого-то обидеть: ты можешь светить, как солнце в странах с умеренным климатом, не оставляя ожогов. Там оно – желанный гость, а на экваторе люди его боятся.

Таковы некоторые мысли, которые мой долгий опыт жизни в высшем свете позволяет мне сейчас высказать; если ты отнесешься к ним со вниманием, они могут пригодиться тебе в твоем путешествии по свету. Мне хочется, чтобы оно принесло тебе счастье: во всяком случае, уверен, что, если это будет иначе, виноват будешь только ты сам.

Поклонись от меня м-ру Харту, мне очень было грустно узнать, что он нездоров. Надеюсь, теперь он уже поправился. Прощай.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.