LXVI.

LXVI.

Реки-моря владычествуют

над долинами и ущельями,

ибо по доброй воле

сами до них нисходят.

И оттого становятся

долин-ущелий владыками.

Вот отчего, жаждая

над народом возвыситься,

должно себя ставить

в речах — ниже народа;

жаждая же возглавить,

руководя народом,

должно «свое» ставить

после всего народа.

Вот отчего постигший

и вознесен высоко,

но народу — не в тягость,

шествует же — передним,

но не вредит народу.

Вот отчего Поднебесная

во всем ему уступает

и — не небрегает,

ибо он не соперничает

и с ним во всей Поднебесной

нет способных соперничать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читайте также

Глава LXVI. (Что) познание ближе всего подходит к высшей сущности при посредстве разумного сознания Итак, поскольку ясно, что ничто из этой природы нельзя воспринять (прямо) через ее собственные свойства, но можно только косвенно, через иное, то достоверно, что ее познание

ГЛАВА LXVI Не зарываясь в бесчисленные подробности, скажу кратко, что христианская вера, по-видимому, сродни некоему виду глупости и с мудростью совершенно несовместна. Ежели хотите доказательств, то вспомните прежде всего, что ребята, женщины, старики и юродивые особенно

Глава LXVI Глупость говорит: Не зарываясь в бесчисленные подробности, скажу кратко, что христианская вера, по-видимому, сродни некоему виду глупости и с мудростью совершенно несовместна. Ежели хотите доказательств, то вспомните прежде всего, что ребята, женщины, старики и

LXVI Реки и моря потому могут быть господином горным ручьям, Что они расположены ниже всего. Вот так они владеют ручьями в горах. Посему премудрый человек, желая быть над людьми, Должен в речах своих быть ниже их. А желая быть прежде людей, Должен в поступках своих быть

Письмо LXVI Сенека приветствует Луцилия! (1) После долгих лет вновь встретил я Кларана, моего соученика; я думаю, ты не ждешь от меня добавления «старца», — нет, право же, дух его бодр и могуч в борьбе с телом. Природа поступила несправедливо и дала высокому духу плохое жилище;

LXVI Развращенным эллино-римскою внешнею красивостью – не красотою – нам понятно поклонение милой бабочке, нежной голубке, гордому льву и даже змее, таинственно-тихой; но смрадный козел, свирепый крокодил, безобразная лягушка, – нам кажется, что надо сойти с ума, чтобы