Урбанистическая революция

Урбанистическая революция

Ускоряющиеся темпы урбанизации — мощный и сложный процесс, который способствует трансформации индийского общества. Около четверти населения Индии сосредоточено в небольших и крупных городах с населением более 5000 жителей, плотность населения в них достигает тысячи и более человек на квадратный километр. В этих городах по меньшей мере 75 % мужчин заняты на работах, не имеющих отношения к сельскому хозяйству. Многие индийские деревни превосходят по количеству жителей небольшие города, и различия между ними в целом незначительны, потому что в больших селах также есть промышленные предприятия, но они, как правило, производят только кирпич для собственных нужд и для ближайших деревень поменьше. Более 50 % горожан живут в городах с населением, превышающим 100 тысяч человек, в числе которых пятьдесят крупнейших мегаполисов Индии, миллионников и многомиллионников, их жизнь так же далека от жизни крестьян, как далека деревня от системы скоростных шоссе в Нью-Дели и сталеплавильного завода в Джамшедпуре. В Мумбаи сегодня живет более 16 миллионов человек, а в Нью-Дели, площадь которого 640 квадратных километров — 15 миллионов.

Города появились в Южной Азии по меньшей мере 4000 лет назад, с развитием Индской цивилизации. На месте современного Дели находятся руины без малого семи городов, в разные эпохи служившие столицами исчезнувших ныне династий. Торговая деятельность Ост-Индской компании привела к тому, что на месте британских фортов у Калькутты, Мадраса и Бомбея, выросли большие портовые города, которые развивались на протяжении нескольких последних веков и превратились в современные великие и ужасные мегаполисы. Распространение начавшегося в Манчестере процесса индустриализации привело к тому, что Индии в ХГХ веке в какой-то момент была свойственна деурбанизация: миллионы горожан не выдержали конкуренции с британской промышленностью и были вынуждены вернуться к крестьянскому труду в свои деревни. Однако к концу столетия в Гуджарате, Бомбее, Бенгалии и Мадрасе появились небольшие промышленные города, в которых производили хлопковые, джутовые и другие ткани, способные конкурировать с дешевым британским импортом.

Индустриальное развитие Индии долго подавлялось Британской империей, отказывавшейся поддерживать местных предпринимателей. Однако в ходе Первой мировой войны Великобритания ощутила потребность в индийской продукции, и это пересилило ее нежелание позволять индийским производителям получать прибыль. Дальновидный пионер индийской промышленности Джамшид Н. Тата[33] (1839–1904) смог открыть металлургический завод без поддержки правительства. Во время Второй мировой войны гигантский промышленный комплекс Тата в Джамшедпуре разросся и стал крупнейшим предприятием этой отрасли во всей Британской империи.

После обретения независимости в Индии появилось множество промышленных предприятий, металлургических и электрохимических, производящих электронику и атомную энергию. Крупные города в Индии растут в два раза быстрее небольших деревень. За последние двадцать лет население Нью-Дели увеличилось в четыре раза, входящий в него район Старый Дели утроил число своих жителей, теперь в его трущобах живет больше людей, чем где-либо еще, за исключением разве что трущоб Мумбаи и Колкаты. Более 30 процентов новых делийцев — нищие поселенцы, они живут в трущобах, где нет никаких коммунальных удобств, и это в самом сердце Нью-Дели, великолепной современной столицы. Более того, даже в предназначенных для стабильного среднего класса спальных районах на южной, западной и восточной окраинах Нью-Дели после 6 часов утра не бывает воды и нередки проблемы с электричеством: в сети, перегруженной из-за постоянно включенных бесчисленных кондиционеров, скачет напряжение. Та же ситуация в Мумбаи и Колкате.

Городские «котлы» в Индии служат «скороварками» социальных перемен. Крестьяне, которые приехали в город и нашли работу в офисных центрах или на заводах, пользуются городским транспортом: в переполненных автобусах, трамваях, пригородных поездах они оказываются в непосредственной близости от других пассажиров, чьи джати, религиозные убеждения, место рождения, равно как и моральные устои, определить невозможно. В суете большого города не остается времени на то, чтобы беспокоиться об удобствах, проявлять любопытство или заботиться об условностях провинциального этикета. Если чистый брахман просто перейдет улицу в Мумбаи или Колкате, он соприкоснется с таким количеством «грязных» тел, что вожделенная мокша отдалится от него на несколько инкарнаций. Городские служащие научились разделять свою жизнь: возвращаясь вечером домой, они моются, переодеваются, поют свои мантры и предлагают цветочные гирлянды или немного гхи[34] божествам, изображенным на домашнем алтаре.

Во многих городах Индии плотность населения в некоторых районах составляет более 2000 человек на гектар, во многих домах есть только одна раковина с краном, нет чистых резервуаров для воды и нет закрытой канализации. Трущобы Ахмедабада, Ченнаи, Мумбаи и Колкаты — худшие из таких районов.

Нью-Дели во многих отношениях нетипичный индийский город, это скорее отдельная метрополия, нежели столица страны «третьего мира». В 1982 году щедрые капиталовложения для подготовки города к Азиатским Олимпийским играм позволили возвести в Нью-Дели крупнейший в Азии освещенный стадион, более чем вдвое увеличить число пятизвездочных отелей, построить современную систему скоростных шоссе, украсить фонтанами центральный правительственный квартал и превратить город в символ современной власти и могущества. Тем не менее движение на дорогах там осталось таким же опасно хаотичным, как и везде в Индии. На некоторых перекрестках есть светофоры, но ни они, ни нарядные дорожные инспекторы в белой форме, в перчатках и со свистками, стоящие в круглых прозрачных кабинах, не в состоянии контролировать хаотическое движение автомобилей, автобусов, мотороллеров, велосипедов, а также пешеходов и животных, скапливающихся на дорогах в часы пик.

Индийские дороги, даже в сердце Нью-Дели, напоминают сложную систему варна-джати, с ее сложной иерархией. Мерседесы с тонированными стеклами и Сузуки с кондиционерами, украшенные правительственными флагами на крыльях и капотах, остаются пукка сахибами[35] на любой дороге.

Они пользуются такими же привилегиями, как западные машины скорой помощи с мигалками и сиренами, или правительственные кортежи, или пожарные машины с их приоритетным правом остановить движение остальных автомобилей и двигаться на максимальной скорости. Далее на иерархической лестнице стоят лимузины и внедорожники кшатриев и вайшьев, на них нет флагов, но они сами по себе являются символом богатства и власти представителей правящего класса, которые могут себе позволить роскошь. Далее следуют оборудованные кондиционерами автобусы с иностранными туристами — новыми дважды рожденными в современном мире. Священные коровы с оседлавшими их бородатыми садху, разумеется, идут туда, куда пожелают. Относительно свободны в движении и мотоциклы. Старые грузовики и муниципальные автобусы, трехколесные ламбретты, запряженные волами повозки, а также рикши и велорикши на дороге соответствуют шудрам и внекастовым. Тяжелые грузовики не приближаются к «мертвому» центру, но по удаленным дорогам они движутся, никого не боясь и ни на кого не обращая внимания. В общем, неудивительно, что смертность в результате дорожно-транспортных происшествий в Индии в двадцать раз выше, чем в Америке.

В 1947–1948 годах в окрестностях Дели обосновались миллионы беженцев из Пакистана, сикхов и индусов, их лагеря со временем превратились в города-спутники, они были построены при поддержке комиссии по реабилитации министерства социальной юстиции и правопорядка. Во время чудовищной оргии насилия, последовавшей за убийством премьер-министра Индиры Ганди в конце 1984 года, толпы озверевших, жаждущих мести индусов подожгли несколько сикхских поселений на окраине Дели, превратив их в крематории: за те семьдесят два часа, которые длились беспорядки, в огне погибли тысячи невинных сикхов. Так самый современный город Индии превратился в самое варварское место в стране, такова опасность урбанизации, о которой давно знают жители Запада, бывшие свидетелями расовых беспорядков в Чикаго, Филадельфии, Детройте, Лондоне, Белфасте и Бейруте. Тем не менее трагедия в Дели стала мрачной иллюстрацией несостоятельности городского планирования в Индии. Через месяц после того кошмара, все опасности ускоренной урбанизации ощутили на себе мирно спящие жители Бхопала, нефтехимической столицы Индии. Ее население стало расти с катастрофической скоростью с тех пор, как в 1970-х годах там был построен завод удобрений фирмы Union Carbide. В Бхопале произошла тяжелейшая в современной Индии промышленная катастрофа: резервуары, в которых скапливался смертельно-ядовитый газ, оказались ненадежными, газ попал в город и унес жизни по меньшей мере 1700 жителей, оставил инвалидами с повреждениями глаз и легких еще 200 тысяч человек, которым чудом удалось выжить. Бхопал стал единственным городом в Индии, население которого уменьшилось за счет массового возвращения мигрантов в свои деревни и небольшие городки.

Третий по величине город в Индии — Колката, в его состав входит около сотни городских единиц с общим населением около 14 миллионов человек. В сердце этого сложного комплекса городов и районов расположен старый город, раскинувшийся на берегах реки Хунгли. Его в 1690 году основал британский купец Джоб Чарнок, а двести лет спустя Киплинг пророчески описал его как «Город страшной ночи», хотя в те времена Колката была сравнительно безопасной и пустынной. Колката стала первым индийским городом, получившим у британцев «муниципальный» статус. К началу прошлого века ее население составило миллион жителей. Три четверти семей в городе живут в убогих однокомнатных квартирах, в которых нет внешних дверей, водопровода и нормальной канализации. Зато это первый в Индии город, потративший целое состояние, чтобы проложить линию метро длиной в одну милю в шикарном районе вокруг крепости Форт-Уильям. Его примеру последовал и Дели, где в 2006 году была открыта первая ветка сразу ставшего популярным метрополитена. Марксистское правительство Западной Бенгалии не смогло превзойти своих предшественников и решить острые проблемы городской нищеты и неравенства. И без того недостаточно очищенная вода течет в Колкате по ржавым трубам водопровода, построенного еще британскими инженерами в 1870 году, максимальный срок эксплуатации этого водопровода составляет 100 лет. Центральную городскую канализацию, при постройке рассчитанную на обслуживание 600 тысяч человек, сейчас используют более 3 миллионов человек. Ховрах, промышленный близнец Колкаты, стоящий на другом берегу реки Хунгли, до сих пор связан со своим братом всего двумя мостами, движение по которым представляет собой постоянный затор.

В последние десятилетия Мумбаи занял место основного финансового, торгового и делового центра страны. Западная столица штата Махараштра опередила восточную столицу Бенгалии как по количеству населения, так и по богатству. Но в процессе борьбы с Колкатой, Мумбаи пал жертвой тех же болезней городского упадка и незапланированного роста, что и ранее искалеченная ими Колката. Его воздух сильно загрязнен выхлопными газами автомобилей и дымом из труб промышленных предприятий, водоснабжение ограничено, а вода дурно пахнет, улицы и переулки переполнены транспортом, близлежащие поля и болота стихийно заселяют толпы ежедневно прибывающих бедных переселенцев из деревень. Последние десять лет Мумбаи постепенно превращается из наиболее процветающего и перспективного в наиболее опасный и деградирующий город Индии. Нельзя сказать, что поблекла красота подобной сверкающему ожерелью набережной Marine Drive, или что фондовые и товарные биржи приходят в упадок. Кроме того, наиболее ценным активом города остается порт, украшенный уникальными древними статуями, главная из которых — гигантская тримурти (трехликая) голова Шивы на острове Элефанта, по-прежнему, как магнит, притягивает туристов. Расположенный на соседнем острове Центр ядерных исследований — главный бастион современной мощи Индии.

Международный аэропорт Мумбаи занимает второе место после Нью-Дели по количеству обслуживаемых авиарейсов. Обеспечиваемые им торговые авиаперевозки вносят существенный вклад в национальную авиатранспортную индустрию, доход от которой уже превышает 40 % дохода Индии от морской торговли. Нигде в Индии не платят 50-процентный налог на прибыль, как это делают богатые жители и кинозвезды Мумбаи, в этом поистине космополитическом центре расположены торговые дома и киностудии, возглавляемые представителями самых разных национальных групп, таких как парсы, марвари, джайны и мусульмане-шииты. В Мумбаи и окрестностях расположены более 5000 предприятий в самых различных отраслях, от крупнейших хлопковых и химических до машиностроительных заводов, обеспечивающих работой более миллиона человек. В новой промышленной зоне построены Центр атомных исследований имени Хоми Бабы, несколько нефтеперерабатывающих заводов, тепловых электростанций, а также нефтехимические заводы и предприятия по производству удобрений. В самом Мумбаи сегодня проживает около 100 тысяч человек на квадратный километр.

Ченнаи остается основным центром урбанизации в Южной Индии и быстро приобретает качества своих более крупных моделей — Колкаты и Мумбаи. Когда-то сонный городок, возведенный в 1639 году Ост-Индской компанией вокруг форта Сент-Джордж на одном из самых красивых песчаных пляжей Коромандельского побережья, превратился в город, где как грибы растут трущобы, где полным-полно шумных базаров, постоянные заторы на дорогах, загрязнены воздух и вода. Его население продолжает увеличиваться за счет постоянного притока тамильских беженцев со Шри-Ланки, стремящихся найти приют в Тамилнаде, штате, названном «Землей тамилов». Стекаются в Ченнаи и деревенские переселенцы из северных и западных районов, они надеются найти работу на заводах или киностудиях, наняться в строительные компании, которым требуются армии неквалифицированных рабочих, чтобы носить кирпичи и цемент и собирать бамбуковые леса. Чтобы приезжие могли выжить, для них возводят многоэтажные бараки. Нефтехимические и автомобилестроительные заводы, фабрики по производству резины и другие промышленные предприятия расположились севернее коммерческой и жилой части Ченнаи. На юго-западе находятся крупные киностудии, там начали свой путь к славе и богатству многие южноиндийские политики. «N.T.R.», Нандамури Тарака Рама Рао, популярнейший актер, дравид по происхождению, в 1980-х годах стал главным министром штата Андхра, в 1989 проиграл выборы и вернулся в кино, чтобы сыграть бога Вишну. Другой любимец публики, М. Г. Рамачандран (M.G.R.), основал в Тамилнаде Всеиндийскую федерацию дравидийского прогресса и оставался ее лидером вплоть до своей смерти в 1989 году.

Каждый крупный город Индии сталкивается с одинаковыми проблемами: жилье, транспорт, вода, школы и больницы. И никто не планирует особых изменений, разве что осталась надежда на «образцовый» город Чандигарх, который спроектировал французский архитектор Ле Корбюзье и которому лично благоволил Джавахарлар Неру, называя его урбанистическим символом Новой Индии. Но даже Чандигарх, в 1966 году ставший столицей сразу двух штатов — Пенджаба и Харьяны, заразился свойственными всем индийским городам болезнями: вокруг него разрослись трущобные районы незаконных поселенцев, перенаселенные, плохо обслуживаемые и некачественно построенные. Кроме того, во всех индийских городах становится весьма проблематичной доставка почты: в Нью-Дели, Мумбаи, Ченнаи, Колкате, Бангалоре, Майсуре, Пуне и Чандигархе на окраинах одному названию улицы и номеру дома часто соответствуют несколько улиц и домов. Из-за слабости муниципальных властей большинство этих районов лишено электричества, даже если в домах есть розетки и проложены кабели.

Индийцы, конечно, научились приспосабливаться, и многое из того, что происходит в Индии, кажется западному человеку загадочным. Гость может появиться в самое неожиданное время, «почувствовав», что человек, к которому он пришел, хочет его видеть, пообщаться или выпить чаю за компанию. Жизнь в городах более жестокая и более непредсказуемо опасная, чем в деревнях. Каждое десятилетие новая муниципальная власть создает комиссию по планированию, которая тратит время и деньги на изучение нужд города и разработку проектов городов будущего, но все эти проекты, какими бы правильными и полезными они не казались, никогда не доходят до стадии реализации, а прямиком отправляются в архив, становясь частью истории Индии.

Регулируемая или нет, индийская урбанистическая революция продолжает набирать обороты, где-то быстро и громко, где-то медленно и тихо. Непрекращающиеся потоки переселенцев днем и ночью движутся, привлекаемые блеском и могуществом, деньгами и надеждой, которые будто бы обещают крупнейшие города Индии. Но блеск и сияние городов меркнут, потому что там уничтожается последняя растительность и остатки чистого воздуха.

Незаметно, коварно, непрестанно и беспричинно огни города, его транспорт, звуки и запахи изменяют умы и сердца сельских жителей. Страхи и предрассудки, воспитанные системой джати, исчезают перед лицом более пугающей реальности, подобно тому как металлургический завод или ткацкая фабрика стирают воспоминания о рисовых и пшеничных полях. Появление в крупных городах большого количества недавних крестьян тормозит темпы урбанизации, или по крайней мере уменьшает скорость той «модернизации», к которой мы привыкли на Западе. Индийская модернизация представляет собой столь же оригинальную версию модернизации, как индийский английский язык по сравнению с британским или американским английским. Городское планирование в Индии в лучшем случае осуществляется эпизодически, без согласования с соседними районами и службами, а в худшем — просто отсутствует, уступая место анархии. Индийские города растут в пугающих и взрывоопасных условиях недостатка руководства, контроля и разумно направляемых усилий.

Сегодня население Индии составляет более 1,2 миллиарда человек. Приблизительно треть живет в городах. И если в ближайшем будущем не будут созданы централизованно управляемые службы городского планирования, то индийская урбанистическая революция станет самой серьезной проблемой Индии, более серьезной, чем все остальные ее проблемы вместе взятые.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.