Меняя субъект
Меняя субъект
Можно будет без опасений сказать, что нет никого, кто когда-либо не развлекал себя мыслью о существовании свободы воли, потому, что она как абстрактная идея содержит великое обещание. Живучесть этого понятия связана с фактом, что большинство из нас чувствуют себя свободными авторами наших собственных мыслей и действий (при том, что это обстоятельство может быть трудно определить в логических или философских терминах). Следовательно, идея свободы воли исходит из чувственного опыта. Однако, очень легко утратить видение этой психологической истины, когда мы начинаем говорить о философии.
В философской литературе можно найти три главных подхода к проблеме: детерминизм, либертарианизм и компатибилизм. Детерминизм и либертарианизм основаны на том, что если основные причины нашего поведения полностью определены, свобода воли иллюзия. (По этой причине они считаются «инкомпатибилистами»). Детерминисты считают, что мы живем в таком мире, где либертарианцы (не имеют никакого отношения к политическому движению с таким же названием) воображают, что человеческое действие может магическим образом повлиять на физические условия. Либертарианцы иногда обращаются к некоей нефизической сущности, такой как душа в качестве двигателя нашей свободно действующей воли. Компатибилисты, однако, заявляют, что и детерминисты, и либертарианцы заблуждаются и что свободная воля совместима с истинностью детерминизма.
Сегодня единственный принятый философский подход, подтверждающий существование свободы воли - компатибилизм - потому что мы знаем, что детерминизм в отношении человеческого поведения верен. Неосознанные события в нервной системе определяют наши мысли и действия - и они сами по себе определены предшествующими событиями, о которых мы субъективно не имеем сведений. Однако, «свобода воли», которую отстаивают компатибилисты, - не та свобода воли, которую большинство людей чувствуют, что имеют.
Компатибилисты в общем заявляют, что человек свободен, так как он свободен от внешних и внутренних навязчивостей, что может помочь ему избежать воздействия его действительных желаний и намерений. Если вы хотите съесть еще один шарик мороженого, и никто не заставляет вас это делать, тогда поедание второго шарика полностью демонстрирует вашу свободу воли. Правда, однако, состоит в том, что люди претендуют на большую независимость, чем эта. Наши моральные представления и ощущение личной силы крепятся на испытанном опыте того, что мы - сознательный источник наших мыслей и действий. Когда мы принимаем решение, на ком жениться или какую книгу прочитать, мы не чувствуем принуждения со стороны предшествующих событий, над которыми мы не имеем контроля. Свобода, которую мы располагаем для себя и с готовностью признаем за другими, ощущается как смещение влияния внеличностных исходных причин. В тот момент, когда мы видим, что такие причины порождают явственные последствия - как любая детальная картина, которую нейрофизиология человеческой мысли и поведения может предоставить - мы не можем больше определить местоположение представлений о личной ответственности{5}.
Что имеется в виду, когда говорится, что насильники и убийцы совершают преступления по свободной воле? Если это утверждение в какой-то степени оправдано, то это означает, что они могли бы действовать по-другому, не основываясь на случайных влияниях, которые они не могут контролировать и как сознательные действующие субъекты были свободны думать и действовать по-другому. Сказать, что они были свободны не насиловать и убивать - это тоже самое, что сказать, что они могли сопротивляться импульсу сделать это (или вообще могли избежать порыва и импульса) - причиной которого была Вселенная, включая их мозги, которые были в таком же состоянии, в котором они были в момент совершения преступления. Допуская, что жестокие преступники имели такую свободу, мы автоматически обвиняем их за деяния. Но без этого утверждения, причина для нашего обвинения внезапно исчезает, и даже наиболее ужасающие социопаты начинают сами казаться жертвами.
Компатибилисты написали массу литературы в попытках сформулировать эту проблему{6}. Больше, чем в других сферах академической философии, результат походил на теологию. (Я подозреваю, что это не случайно. Попытка первоначально была не позволить законам природы избавить нас от столь лелеемой иллюзии). Согласно компатибилистам, если человек хочет совершить убийство, он совершает его потому, что таково его желание; его действия свидетельствуют о его свободе воли. Этот взгляд с моральной и научной точки зрения, является намеренным упрощением. У людей есть много противоречащих друг другу желаний - и некоторые желания являются патологическими (нежелательными) даже для тех, у кого они возникают. Большинство людей управляют множеством взаимоисключающих желаний и стремлений. Вы хотите закончить работу, но также склоняетесь к тому, чтобы перестать работать, так чтобы вы могли поиграть с вашими детьми. Вы стремитесь бросить курить, но вы также страстно желаете следующей сигареты. Вы боретесь за то, чтобы сэкономить деньги, но вас также прельщает идея купить новый компьютер. Где свобода в том, когда одно из этих противоположных друг другу желаний необъяснимо одерживает верх над соперничающим?
Однако проблема компатибилизма лежит глубже: где свобода в том, чтобы хотеть что-то без каких-либо внутренних конфликтов? Какая свобода в том, чтобы быть идеально удовлетворенным своими мыслями, намерениями и последующими действиями, когда они являются продуктом предшествующих событий, к созданию которых ты не имел никакого отношения?
Например, я выпил стакан воды, и почувствовал себя в полном согласии с решением сделать это. Я хотел пить, и выпиваемая вода полностью соответствовала моему видению того, кем я хотел быть, имея потребности в воде. Если бы я добрался до пива в начале дня, я мог почувствовать себя виноватым; но стакан воды в этот час абсолютно невинен, и я полностью удовлетворен собой. Где в этом свобода? Вероятно, если я хотел бы поступить иначе, я бы сделал это, но все-таки я вынудил себя сделать то, что для меня более полезно. И я не мог определить мои желания, или заранее решить какие будут эффективнее. Мои мысли определяются окружающей действительностью. Почему я не решил выпить стакан сока? Эта мысль не пришла ко мне. Свободен ли я делать то, что просто не пришло мне в голову сделать? Конечно, нет.
И здесь нет способа влияния на мои желания, какими средствами влияния на них я мог бы воспользоваться? Другими желаниями? Сказать, что я бы сделал по-другому, если бы я захотел, то же что сказать что, я хотел бы жить в другой вселенной, и ждать от этого соответствующего результата. Компатибилизму больше нечего добавить к следующему высказыванию: марионетка свободна до тех пор, пока она любит свои веревки.
Компатибилисты вроде моего друга Дэниела Деннета{7} настаивают, что даже если наши мысли и действия - продукт неосознанных причин, они все еще наши мысли и действия. Все, что наш мозг делает или решает, неважно сознательно или нет, является чем-то что мы сделали или решили. Факт того, что мы не можем всегда быть субъективно настороже относительно причин наших действий не отрицает свободу воли - потому что наша бессознательная нейрофизиология является настолько же “нами”, насколько нами являются наши сознательные мысли.
Как говорит Том Кларк из Центра Натурализма:
"Харрис, конечно, прав, говоря, что у нас нет сознательного доступа к нейрофизиологическим процессам, которые лежат в основе нашего выбора. Однако, как Деннет часто отмечает, эти процессы настолько же являются нашими собственными, настолько же являются нами, насколько и наша сознательность. Мы не должны отделять себя от нашей собственной нейрофизиологии и предполагать, что наше сознательное “я”, о котором Харрис думает, как о настоящем “я” (возможно, как и многие другие), действует по милости наших нейронов. Скорее можно сказать, что как выделенные, отдельные личности мы состоим (помимо других вещей) из нейронных процессов, некоторые из которых поддерживают сознательность, а некоторые нет. Таким образом, это не иллюзия, как говорит Харрис, что мы - авторы наших мыслей и действий; мы только свидетели того, как причинность возникает. Мы, как взятые отдельно физические личности, действительно осуществляем преднамеренные действия, выбираем и действуем, даже если все это происходит неосознанно. Так что ощущение авторства и контроля является истинным.
Кроме того, нейронные процессы, («каким-то образом», что является серьезной проблемой в исследованиях сознания) поддерживающие сознательность, являются основными при выборе, поскольку свидетельства подразумевают, что они связаны c ответными действиями и восприятием информации в механизме контроля поведения. Но это сомнительно, что сознание (феноменальный опыт) само по себе ничего не добавляет к этим нейронным процессам при управлении воздействиями.
Человеческая личность не имеет контр-причинной свободы воли. Мы не являемся маленькими богами, которые сами определяют причины своего существования. Но мы настолько же реальны, насколько реальны генетические и механические процессы, которые создали нас и ситуацию, в которой мы делаем выбор. Процессы выбора, поддерживающие эффективные действия, настолько же реальны и эффективны, как и многие другие процессы в природе. Так что мы не должны говорить так, будто мы реальные субъекты, которые могут создать мотивационно полезную иллюзию действий, вот что, как мне кажется, говорит нам Харрис ближе к концу его рассуждений о свободной воле. Самоопределяющийся действующий субъект переживает детерминизм{8}."
Это прекрасно показывает разницу между взглядом Деннета и моим собственным (Деннет согласен{9}). Как я уже сказал, я думаю компатибилисты, как Деннет подменяют предмет: они выдают психологический факт - субъективный сознательный опыт, который есть у субъекта действия - за действительное понимания себя как личности. Это наживка и подлог. Психологическая истина в том, что люди отождествляют себя с определенным информационным каналом в своем сознании. Деннет утверждает, что мы представляем из себя больше, чем просто этот опыт, мы имеем отношение ко всему, что происходит внутри наших тел, неважно сознательно или нет. Это как сказать, что мы сделаны из звездной пыли - а по сути так и есть. Но мы не ощущаем себя как звездная пыль. И знание, что мы являемся звездной пылью не управляет нашей моральной интуицией или нашей системой уголовного права{10}.
В этот самый момент вы делаете бесконечное количество бессознательных “решений” с помощью органов, отличных от вашего мозга - но эти решения не те события, за которые вы чувствуете ответственность. Производите ли вы красные кровяные тельца или пищеварительные энзимы в этот момент? Конечно, ваше тело делает эти вещи, но если оно “решит” поступить по-другому, вы скорее станете жертвой этих измений, чем их причиной. Сказать, что вы ответственны за все, что происходит внутри вашей кожи потому что это все “вы”, это то же что сделать заявление, которое не несет абсолютно никакой связи с ощущением действующего субъекта и моральной ответственности, которые делали идею свободной воли основополагающей проблемой для философии.
В вашем теле больше бактерий, чем человеческих клеток. Фактически, 90 процентов клеток вашего тела - микробы вроде кишечной палочки (и 99 процентов функциональных генов в вашем теле принадлежат им). Многие из этих организмов выполняют необходимую функцию - они - это «вы» в более широком смысле. Вы чувствуете идентичность с ними? Если они неправильно себя ведут, вы морально ответственны?
Люди чувствуют (или предполагают) свое авторство на мысли и действия, которое является иллюзорным. Если мы бы определили их сознательный выбор с помощью сканера мозга за секунды до того, как они узнали о них, они были бы по-настоящему ошеломлены - потому что это был бы прямой вызов их статусу сознающих субъектов действия в контроле над их внутренней жизнью. Мы знаем, что мы можем провести такой эксперимент, по крайней мере, в принципе, и если мы настроим машину точно, участники эксперимента смогут почувствовать, что мы читаем их мысли (или контролируем их){11}.
Мы знаем, что иногда чувствуем себя ответственными за события, причиной которых мы не являлись. Давая правильные экспериментальные манипулирующие установки, людей можно заставлять верить, в то что они сознательно намеревались действовать, когда они не имели выбора или не имели контроля над своими движениями. Во время одного из экспериментов, участников попросили выбрать картинки на экране используя компьютерный курсор. Они были склонны верить, что они намеренно ведут курсор к особой картинке, даже когда тот был под полным контролем другого человека, если они слышали название картинки сразу перед тем, как курсор остановился{12}. Людям, которые склонны к внушению, можно дать подготовленные установки делать странные вещи, и когда их потом будут спрашивать о причинах их странного поведения, многие будут рассказывать о таких причинах, которые не имеют ничего общего с настоящей. Ясно, что наш вклад в сознательное действие может быть серьезным заблуждением. Я считаю, что это всегда так.
Представьте, что человек заявляет, что он не нуждается ни в какой еде - например, что он может питаться солнечным светом. Время от времени, индийские йоги хвастают такими вещами, к большому удовольствию скептиков. Нет нужды говорить, что нет причин относится к таким заявлениям всерьез, неважно, насколько худы йоги. Однако, компатибилист вроде Деннета может начать защищать шарлатана: этот человек питается светом - все мы это делаем - потому что если вы проследите происхождение любой еды, вы придете к чему-то, что зависит от фотосинтеза. Жуя говядину мы потребляем траву, которую съела корова, а трава питается солнечным светом. Так что йоги в конечном счете не лгут. Но это не та способность, о которой заявлял йог, и его настоящее заявление остается неверным (или заблуждением). В этом и состоит проблема с компатибилизмом. Он решает проблему “свободы воли”, игнорируя ее.
Каким образом мы можем быть “свободны”, как сознательнательный действующий субъект, если все что мы осознанно делаем является следствием событий происходящих в нашем мозге, которые мы не в состоянии планировать и о которых мы полностью не осведомлены?
Мы не можем. Говоря, что «мой мозг» решил подумать, действовать, сознательно или нет, каким-то определенным образом и говоря, что это является основой моей свободы, мы игнорируем основной источник нашей веры в свободу воли: чувство осознанного действия. Люди чувствуют, что они авторы своих мыслей и действий, и это единственная причина, по которой им кажется, что проблема свободы воли достойна обсуждения.