ПОЧЕМУ ЭТОТ МИР — НАИХУДШИЙ ИЗ ВОЗМОЖНЫХ?

ПОЧЕМУ ЭТОТ МИР — НАИХУДШИЙ ИЗ ВОЗМОЖНЫХ?

Знаменитый, но почти не понятый при жизни Артур Шопенгауэр (1788—1860 гг.) оказал большое влияние на лучшие умы второй половины XIX века. Прочитав его книгу «Мир как воля и представление», Фридрих Ницше едва не сошел с ума: настолько резко она перевернула почти все его привычные представления о жизни и философии. Шопенгауэр выступил если не родоначальником, то как минимум провозвестником новой философии — «философии жизни».

Родился он в городе Данциге, в семье коммерсанта. Его отец был поклонником Вольтера и недолюбливал Пруссию за то, что та намеревалась присоединить к себе свободный город Данциг. Когда в 1793 году это все же произошло, то семья, возмущенная таким событием, переехала в Гамбург, хотя и понесла из-за этого значительные убытки. В 1797 г. девятилетний Шопенгауэр на два года уехал с отцом в Париж, после чего тот с удовлетворением отметил, что мальчик почти забыл немецкий язык. В 1803 г. родители поместили сына на учебу в пансион в Англии. Отец готовил юного Артура к поприщу коммерсанта, но после его смерти Шопенгауэр отказался от роли продолжателя семейной традиции и поступил в Геттингенский университет на медицинский факультет.

В университете он окончательно решил заняться философией. До этого Шопенгауэр увлекался древнегреческой и древнеиндийской философиями. Его любимым мифом был миф о Нирване, который он воспринимал как миф о постепенном «угасании» человека. В университете Шопенгауэр увлекся философией Канта, бюст которого с тех пор всегда стоял в его кабинете, как и бронзовая статуэтка Будды. В 1813 г. он написал докторскую диссертацию по философии, через пять лет опубликовал книгу «Мир как воля и представление», переведшую европейскую философию на новые рельсы.

В чем же состоял переворот, произведенный Шопенгауэром? Европейская философия в центр своего внимания поставила человека с его познавательными способностями, «сердцем» которых был разум. И вдруг Шопенгауэр сделал резкое заявление о том, что сущность человеческой личности составляет отнюдь не разум, но воля — «слепое хотение», неотделимое от человеческого существа. Для Шопенгауэра воля была центром не только человека, но и всего мира. Мировая воля, выступающая как слепая воля к жизни, составляет, по мысли философа, содержание всего сущего, бытия. Все явления мироздания есть лишь «объективированная» воля.

Воля к жизни, считал Шопенгауэр, буквально «тащит» человека, да и весь мир, неизвестно куда и зачем, заставляет человека желать. Воля творит мир как представление, он явлен человеческому сознанию как объект человеческих желаний. Человек стремится к удовлетворению своих желаний, в противном случае он испытывает страдания. Но здесь-то, считал философ, и кроется главная «ловушка» воли. Ведь даже если человек наконец достигнет желаемого, то взамен страдания от неудовлетворенного желания, возникнет особый вид страдания от пресыщения — скука, отчаяние. Удовлетворенное желание приносит человеку не меньшие страдания, чем неудовлетворенное. И даже большие, ведь человек от скуки и отчаяния теряет желание жить, теряет тот смысл жизни, который, как ему казалось, существует.

Состояние «счастья», к которому так стремится большинство людей, Шопенгауэр охарактеризовал как иллюзию. Мир, считал он, создан не для счастья человека, а для страдания. В отличие от Лейбница, называвшего этот мир «лучшим из возможных», Шопенгауэр называл его «наихудшим из возможных миров». Оптимизм, писал он, это просто насмешка над страданиями человека.

До Шопенгауэра европейская философия почти боготворила познание и науку, считая, что они облагораживают жизнь человека, дают ему возможность понять смысл собственной жизни. Но великий скептик Шопенгауэр доказывал, что наука является на самом деле лишь «служанкой» воли, удовлетворяющей ее практическим интересам. Каждый индивид, считал Шопенгауэр, считает себя «всей волей к жизни» и рассматривает всех прочих людей как нечто зависящее от него. Поэтому человек может быть беспредельно эгоистичен и направлять научные достижения на службу своим эгоистическим интересам. Таким образом, Шопенгауэр уже в начале XIX века предупреждал о том, что наука может пойти не только на пользу человечеству, но и во вред ему.

Единственным положительным видом познания Шопенгауэр считал незаинтересованное созерцание, а единственным достойным для человека занятием — отвлеченное эстетическое творчество. Понятие «незаинтересованности» означает, что человек не ищет в том, что он делает, практической пользы. Если, например, художник рисует картину для того, чтобы ее продать, то ни о каком «незаинтересованном» творчестве не может быть и речи. Если же он рисует картину просто потому, что любит рисовать, потому что хочет иметь ее перед собой как предмет эстетического удовольствия, то есть рисует картину ради нее же самой, то это — «чистое», или «незаинтересованное», творчество. Шопенгауэр заимствовал этот термин из эстетики Канта. «Незаинтересованное созерцание» художника позволяет ему понять сущность воли. В творчестве воля выступает в своем чистом виде — здесь-то и можно разглядеть те механизмы, с помощью которых «воля к жизни» формирует мир.

Через год после опубликования книги Шопенгауэр стал приват-доцентом философии в Берлинском университете. Ему нельзя отказать в самолюбии, переходящем даже в самонадеянность — он назначал свои лекции на те же часы, когда их читал сам Гегель. Результат не заставил себя ждать — на лекции Шопенгауэра почти никто не ходил. Поэтому вскоре он бросил преподавание, уехал во Франкфурт, где и прожил в полном одиночестве до конца своих дней. Единственным его верным другом был пудель по кличке Атма (санскр. «мировая душа»). Шопенгауэр вообще очень любил животных и всегда их защищал. Он одним из первых выступил против вивисекции — опытов на собаках. А вот людей одинокий философ не жаловал.

В своей последней книге «Афоризмы житейской мудрости» Шопенгауэр много внимания уделил тем возможностям, которые есть у человека, чтобы избежать страданий от скуки и неудовлетворенных желаний. Люди, полагал философ, делятся на три категории. К самой безнадежной категории «нормальных, средних людей» он относил тех, кто «вынужден искать жизненных наслаждений вне себя: в имуществе, чине, жене и детях, друзьях, в обществе и т.п.». Счастье такого человека рушится, если он их теряет или в них обманывается. Положение «среднего человека», писал Шопенгауэр, можно выразить формулой: центр его тяжестивне его. Таких людей он также называл «филистерами».

Ко второй, менее «безнадежной», категории Шопенгауэр относил людей «если и не с выдающимися, то все же с превышающими обычную скудную дозу духовными силами». Даже если у такого человека иссякнут все «внешние» источники радости, он начнет по-дилетантски заниматься искусством или же реальными науками, найдет в них немало наслаждения и отдохнет за ними. Здесь Шопенгауэр упоминает афоризм Сенеки: «Отдых без занятий — это смерть, погребение живого человека». У людей, относящихся ко второй категории, центр тяжести лежит отчасти уже в них самих.

Наконец, к третьей категории относятся люди, центр тяжести которых лежит целиком в них самих. Их Шопенгауэр называл гениями. «Только гений, — писал он, — избирает абсолютной темой своего бытия жизнь и сущность предметов и глубокое их понимание стремится выразить, в зависимости от индивидуальных свойств, в искусстве, поэзии или философии... Только для такого человека занятие собою, своими мыслями и творениями насущно необходимо, одиночество приятно, досуг является высшим благом, все же остальное не нужно, а если оно есть, то нередко становится в тягость». В подтверждение своих слов Шопенгауэр на сей раз привел афоризм Аристотеля: «Счастье в том, чтобы без помех упражнять свои способности, каковы бы они ни были».

Таким образом, Шопенгауэр пришел к выводу, что перестать быть марионеткой «воли к жизни» человек может, только предпочтя навязанному ему волей представлению о реальном преходящем мире мир духовный, собственный внутренний мир идеального, который «неистощим и безгрешен».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.