XIII

XIII

От «Гильгамеша» сохранились только обломки, но можно судить и по ним о величии целого, ни с чем, кроме первых глав Бытия, не сравнимого. Мы, сложные, малые, даже понять не можем этого простого величия.

От Гильгамеша к Илиаде – какое падение! По сравнению с певцом вавилонским, этот эллин – варвар.

…Как хищные волки,

Кои оленя рогатого в дебри нагорной, повергнув,

Зверски терзают; у всех обагровлены кровию пасти;

После же, стаею целой, к источнику горному рыщут;

Там языками гибкими мутную воду потока

Локчут, кровью рыгая… и страшно раздуты утробы…

…Так Мирмидонян вожди… устремляются в битву.

(Ил. XVI, 157–166)

Таково человечество Гомера: окровавленные волчьи пасти, кровавая волчья отрыжка, раздутые кровью, волчьи утробы. «Все будут убивать друг друга», – это вавилонское пророчество исполнилось. «Гнев, богиня, воспой!» Гнев, войну, убийство воспевает муза Гомерова, а муза вавилонская – мир, милость, любовь. «Любовь твоя была для меня превыше любви женской», – мог бы сказать Гильгамеш об Энгиду, как Давид о Ионафане (Вт. Цар. I, 26).

Ни капли крови – на богатыре вавилонском, «кротчайшем из людей». Воюет и он, но не с людьми: враг его, последний враг человечества – смерть. Не война, не убийство – цель его, а любовь и жизнь бесконечная.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.