Танец дождя у индейцев пуэбло

Танец дождя у индейцев пуэбло

Существуют танцы приумножения, задача которых — вызвать дождь. Танцоры, так сказать, вытопывают дождь из земли. Топанье ног — как падение капель дождя. Если дождь начинается во время танца, танец прекращается. Танец, изображающий дождь, в конце концов переходит в дождь. Группа примерно из 40 человек, совершая ритмические движения, превращается в дождь.

Дождь — это важнейший символ массы у народов пуэбло. Он играл важную роль даже у их предков, которым случалось жить и в других местах. Но с тех пор, как они обосновались на сухих нагорьях, значение дождя так возросло, что он составляет теперь глубинную основу их верований. Маис, необходимый для жизни, и дождь, без которого не вырастет маис, — вот что стоит в центре всех их церемоний. Разнообразные волшебные средства, применяемые, чтобы вызвать дождь, концентрируются и усиливаются во время танца дождя.

Важно, что этому танцу не свойственно беснование, которое не отвечает природе самого дождя. В облаке, в котором он приближается, дождь представляет собой единство. Облако высоко и далеко, оно белое и мягкое и, приближаясь, будит в человеке радостные чувства. Но, разрешаясь дождем, оно распадается: отдельными каплями достигает дождь людей и почвы, где и исчезает. Танец, который должен привлечь дождь, сам в него превратившись, представляет собой скорее бегство и распад массы, чем ее образование. Танцоры желают, чтобы дождь пришел, однако он должен не оставаться там, вверху, а пролиться на землю. Облако — это дружественная масса, и насколько она дружественна, видно по тому, что оно приравнивается к предкам. Мертвые возвращаются в облаке дождя и приносят достаток и довольство. Если летом под вечер на небе появляются дождевые облака, детям говорят: «Смотрите, дедушка идет». Подразумевается при этом не умерший член семьи, а предок вообще.

Священники, пребывающие в ритуальном уединении восемь дней подряд, уйдя в себя, неподвижно сидят перед алтарями и призывают дождь:

«Где бы ни было ваше постоянное жилище,

Оттуда вы отправитесь в путь,

Ваши ветром гонимые облачка,

Ваши тонкие облачные полоски

Наполните живой водой.

Вы пришлете нам, чтобы остался у нас,

Ваш прекрасный дождь, ласкающий землю

Здесь в Итеване,

Селении наших отцов

И матерей,

Тех, кто были живыми до нас.

Вы придете все к нам

С вашей неисчислимой массой воды.»

Человеку нужна неисчислимая масса воды, однако эта масса, собранная в облаках, распадается на капли. В танце дождя акцент делается на распаде. Речь идет о доброй массе — не об опасном звере, которого нужно убить, не о ненавистном враге с которым предстоит сразиться. Она отождествляется с массой предков, которые у пуэбло мирно настроены и доброжелательны.

Драгоценная масса, каплями выпадающая на землю, переходит в другую массу, необходимую для жизни, — в маис. Как и при всякой жатве, предполагается сбор урожая в груды. Это как раз противоположный процесс: дождевое облако распадается на капли, урожай, наоборот, собирается в груды, так сказать, зерно к зерну или початок к початку.

Благодаря этой пище мужчины становятся сильными, а женщины плодовитыми. Слово «дети» часто появляется в заклинаниях. Священник говорит о всех живущих членах рода как о детях, но также и о мальчиках и девочках как о тех, «чей жизненный путь еще впереди». Мы сказали бы, что они — будущее племени. Он выражает это в более точном образе — их жизненный путь еще впереди.

Так что важнейшие массы в жизни пуэбло — это предки и дети, дождь и маис, или, если следовать, так сказать, причинному порядку, — предки, дождь, маис, дети.

Из четырех видов стаи охотничья и военная им совершенно чужды. У них сохранились лишь остаточные элементы загонной охоты на кроликов. Существует и сообщество воинов, но его функции скорее полицейские, а в полиции надобность практически отсутствует. Оплакивающая стая играет у них на удивление малую роль. Смерть, по возможности, не превращают в событие, и мертвого, как индивидуума, стараются поскорее забыть. По истечении четырех дней после смерти старший священник внушает опечаленным родственникам, что уже не надо думать о мертвом: «Он уже четыре года как мертв!» Смерть отодвигается в прошлое, боль становится легче переносимой. Пуэбло не знают оплакивающих стай — они изолируют боль.

Единственной активной и многообразно проявляющейся формой стаи остается у них стая приумножения. На ней держится вся общественная жизнь. Можно сказать, что они живут лишь для приумножения, и это приумножение ориентировано исключительно позитивно. Двуличье Януса, свойственное столь многим народам: собственное приумножение, с одной стороны, истребление врагов — с другой, им неизвестно. Дождь и маис сделали их мирными людьми, жизнь их проходит в кругу собственных детей и предков.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.