Семь — Ты бы лучше не курила в доме, Кэти.Она удивленно взглянула на меня, зажигалка замерла в дюйме от сигареты.— Ночью ты не возражал.Я поставил тарелки в мойку, прошелся губкой по кухонной стойке. Снаружи было уже тепло, только немного белых пушистых клочьев в утренней
Двадцать семь Звезды всегда неизменные друзья, — думал я. Усыпанный созвездиями купол: я изучил его, когда мне было десять лет. Эти созвездия, видимые планеты и несколько звезд, мы с ними друзья и сегодня, словно минула всего лишь ночь с тех пор, как мы познакомились.
Семь лет спустя Каждый раз, когда я берусь писать об общественных проблемах в нашей стране, я сталкиваюсь со следующим противоречием.С одной стороны, я — убежденный эволюционист и реформист, еще точнее (хотя это слово у нас мало принято) — градуалист, сторонник
Шлока (6) СЕМЬ ПРЕВЫШНИХ ВЛАДЫК И СЕМЬ ИСТИН ПЕРЕСТА. ЛИ СУЩЕСТВОВАТЬ, И ВСЕЛЕННАЯ — НЕОБХОДИМОСТИ СЫН — БЫЛА ПОГРУЖЕНА В ПАРАНИШПАННА (АБСОЛЮТНОЕ СОВЕРШЕНСТВО, ПАРАНИРВАНА ИЛИ ИОНГ.ДУП), ЧТОБЫ БЫТЬ ВЫДОХНУТОЙ ТЕМ, КТО ЕСТЬ И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ КОГО НЕТ. НЕ БЫЛО НИЧЕГО Шлока (7)
Шлока (4) (Затем) ТРОЕ (Треугольник) УПАДАЮТ В ЧЕТЫРЕ (ЧЕТВЕРИЦА). ЛУЧЕНОСНОЕ ЕСТЕСТВО УСЕМЕРЯЕТСЯ, СЕМЬ ВНУТРИ, СЕМЬ ВОВНЕ. БЛИСТАЮЩЕЕ ЯЙЦО (ХИРАНЬЯГАРБХА), В СЕБЕ ТРОИЧНОЕ (Три Ипостаси Брамы или Вишну, три Аваста) СВОРАЧИВАЕТСЯ, РАСПРОСТРАНЯЯСЬ МОЛОЧНО-БЕЛЫМИ СГУСТКАМИ В
Семь Семь – так же, как двенадцать и девять, – законченный цикл. Семь дней недели, семь цветов радуги, семь нот, семь основных планет Солнечной системы. Это палитра красок сознания и души человека для создания им собственной вселенной. Это семь нот гаммы, звучащей
Семь Семь – так же, как двенадцать и девять, – законченный цикл. Семь дней недели, семь цветов радуги, семь нот, семь основных планет Солнечной системы. Это палитра красок сознания и души человека для создания им собственной вселенной. Это семь нот гаммы, звучащей
СЕМЬ Земля и небо бессмертны: ничего не ищут для себя. Поэтому нет приближения к концу. Мудрый держится в тени, оттого светел. Для себя жаждет одного: не иметь желаний. Такая жажда утоляется
ДВАДЦАТЬ СЕМЬ Странник не оставляет следов. Оратор не допустит оговорки. Счетовод не интересуется, где купить счеты. Сказано: дверь — не беспокойся о запоре. Хочешь накрепко привязать — не заботься о веревке. Учитель спасает людей, потому что не оставляет вниманием
ТРИДЦАТЬ СЕМЬ Дао постоянно в бездействии. Ничего не затевает, потому не оставляет незавершенным. Когда цари следуют Дао — тысячи тысяч следуют своим порядком. Если замыслят произвол — я покорю их простой жизнью без формы, смысла и содержания. Нет формы — не родится
СОРОК СЕМЬ Оставь порог дома — вместо мира увидишь рисунок. Выгляни в окно — вместо неба найдешь синеву. Дальше зайдешь — меньше останется. Меньше останется — ближе конец. Мудрый не размышляет, он постигает. Не любуется, он видит. Не совершает, он
ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ Страной управляет справедливый. Войной — хитроумный. Вселенной владеет спокойный. Откуда знаю? Жесткие законы — беднее народ. Острее мечи — стремительнее смута. Искуснее мастер — больше соблазна в лавках. Чем шире запреты — тем штре круг
СЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ Небесное Дао подобно боевому луку. Чем туже тетива — тем ниже верхняя тяга лука и выше нижняя. Выбери слабину — ощутишь силу. Чем тоньше искусство — тем призрачней разница меж верхом и низом и сторонами света. Небесное Дао избавляет от многого, умножает
СЕМЬ ЦЕРКВЕЙ Древний Рим еще не был разрушен, когда начались — полторы тысячи лет тому назад — паломничества христиан к его святыням: церквам и кладбищам, могилам мучеников, в первую очередь апостолов Петра и Павла. С тех пор, без долгих перерывов, паломничества эти
СЕМЬ ЦЕРКВЕЙ Древний Рим еще не был разрушен, когда начались — полторы тысячи лет тому назад — паломничества христиан к его святыням: церквам и кладбищам, могилам мучеников, в первую очередь апостолов Петра и Павла. С тех пор, без долгих перерывов, паломничества эти