2. Один – на всех и всех – до одного
2. Один – на всех и всех – до одного
«Народ перестал оправдывать доверие правительства. Поэтому у правительства не остается другого выхода, кроме как ликвидировать свой народ и набрать себе новый».
Бертольд Брехт.
Далеко не у каждого лидера хватит мужества, чтобы признать свою вину за свои же ошибки.
Чреватые последствиями.
В самом широком диапазоне их негативности.
И их масштабности.
От просто неприятных до катастрофических и смертельно опасных.
Не только для самого автора наделанных им ошибок – это бы еще – полбеды, но и для возглавляемой им команды, и, более того, для всех тех, кто попадает под действие его действий.
Вот тогда-то этим горе-лидером начинается лихорадочный поиск.
«Крайних», «козлов отпущения», «мальчиков для битья».
То есть, тех, кого он намерен «подставить» вместо себя, чтобы свалить на них всю вину за его собственную дурость.
По «принципу»: «Если в кране нет воды, значит, выпили… враги».
Внешние – если они есть.
И – внутренние.
Они-то есть всегда.
Для желающих их найти.
Выставить их на всеобщее обозрение и осуждение.
И, естественно, обезвредить.
Надежнее всего – обезглавив.
Предпочтительнее всего – прилюдно.
Пригвоздив их к позорному столбу.
Предварительно пригрозив им, что в случае отказа признаться в совершении несовершенных ими грехов и преступлений, все возможные и невозможные кары будут обрушены на головы самых близких и дорогих им людей.
А потом, после казни признавшихся, все равно это сделать.
Если нет нужных виноватых, то их приходится придумывать.
Лидерам-подлецам.
Для собственного оправдания.
И для собственного же благополучия.
Так начинается всякая «охота на ведьм», поиски происков мифических шпионов и раскрытие несуществующих заговоров.
«Перевести стрелки», переложить «с больной головы на здоровую», науськать на невиновного, натравить озлобленных на непричастных – вот далеко не полный «букет» средств, используемых обгадившимся лидером для обеления и ароматизирования себя.
Любимого.
Самим собой.
По его «железной» логике лучше «подставить» многих других, пусть даже ни в чем не виновных, чем отвечать за свою дурость самому.
Так рассуждает каждый из весьма распространенной когорты лидеров-подлецов.
Они заваривают «кашу» весьма сомнительного качества, а обязанность расхлебывать ее возлагают на других людей.
И горе тем бедолагам, которым не суждено справиться с задачей расхлебывания гадостной субстанции: их судьба предопределена.
Лидером-подлецом.
Лидер-проходимец же своими действиями создает всем ведомым им такие непроходимые завалы проблем, что от него им – сплошное горе.
У лидера-проходимца возникает непроходимость мысли, поскольку у него вместо живого человеческого Разума – протезы.
Один называется: хитрость.
Другой: изворотливость.
Чем бездарнее лидер-проходимец, тем он активнее и агрессивнее.
В поисках виновных в его собственной дурости.
И тем он коварнее и жесточе при наказании назначенных им в виновники неудач.
Тут-то и происходит слияние в экстазе упоительного единения лидера-проходимца илидера-подлеца.
Подставлять под удар своих приверженцев и своих же последователей для для каждого из них – как два пальца растопырить.
Веером.
«Виктория!», – дескать.
В поведении людей наблюдается абсолютная идентичность.
Но – при одном обязательном условии: если все они – уже трупы.
Живым же людям – до тех пор, пока они живы – свойственно сомневаться и колебаться, выбирать и принимать решения, в том числе – по отношению к поступающим в их адрес императивам: приказам, командам, настоятельным требованиям, повелениям.
Выбирать всегда есть из чего.
Даже, будучи связанным по рукам и ногам, попавший в плен к самураям японский ниндзя, дабы не подвергаться страшным пыткам, откусывал себе язык и умирал от болевого шока или от потери крови, сделав свой собственный выбор.
Безвыборных ситуаций не бывает.
Бывают безобразные выборы.
Подлецами не рождаются: подлецами становятся.
В результате собственного выбора.
Как сказал в одной из самых скандальных своих книг – «Зияющие высоты» – философ-изгой Александр Зиновьев, умение делать подлость достигается не сразу, и чтобы стать выдающимся подлецом, надо иметь к этому способности, а также долго и упорно учиться.
Учиться подлости всегда есть у кого – у тех, кто однажды уже сделал свой выбор.
В пользу подлости.
И – последовательно ему следовал на протяжении всей своей последующей жизни подлеца.
Кредо подлеца: делать другому то, чего никто не хотел бы себе.
Ни один подлец до сих пор не взял на себя ответственность за появление, проявление и применение такого кредо, хотя каждый подлец именно таким, только таким, исключительно таким кредо и руководствуется.
Принято за аксиому считать, что каждый хочет, чтобы у него все было и чтобы ему за это ничего не было.
Однако всякая аксиома имеет свою область действительного, то есть, существующего с необходимостью применения.
Так, например, параллельные прямые не пересекаются только в области, ограниченной рамками евклидова – не-криволинейного – пространства, то есть такого, радиус кривизны которого равен бесконечности, но они пересекаются в любом криволинейном, например, Лобачевского – Римана пространстве.
Абсолютных аксиом не бывает.
На самом деле, не каждый хочет, чтобы у него было все.
Как известно, Сократ, придя как-то раз на базар, выразил свое изумление тем, как много, оказывается, существует вещей, которые ему никогда не понадобятся.
В отличие от Сократа, подлецом никогда не являвшимся, каждый, являющийся подлецом, страстно желает не только иметь все, на что он «положит глаз», но еще и чтобы при этом расплачивались за вс? его имение другие люди.
И – не только и не столько их деньгами.
А и: их здоровьем; их благополучием; их и их детей жизнями.
Внешне подлец вполне похож на человека: руки, ноги и вс? такое прочее.
Однако в подлеце, в отличие от человека не-подлеца, наличествует дополнительный орган: имения за счет другого.
Таким органом у подлеца является его непоколебимая уверенность в том, что каждый другой (кроме, конечно, тех, кто превосходит его самого в подлости) слишком глуп для того, чтобы быть таким коварным, как он, и слишком труслив для того, чтобы быть таким жестоким, как он.
Подобные органы имения за счет другого (этакие крововсасывающие хоботки) наличествуют у всех паразитов.
Например, как пишет Альфред Брем в своем знаменитом сочинении «Жизнь животных», у клещей спереди всегда имеется выемка, где помещается сосательный хоботок, который у всех клещей хорошо развит и имеет очень сложное устройство. Когда представляется случай укусить, клещ крепко вцепляется своими зазубренными челюстями в кожу животного и, выдвигая хоботок, сильно нажимает им, словно стараясь пробуравить; в то же время выдвигаются с обеих сторон челюстные сяжки, которые своими заостренными концами прокладывают путь нижней губе; последняя снабжена зазубринами, обращенными назад, которые препятствуют ей двигаться назад. Когда хоботок таким образом проникнет далеко в глубь ранки, челюстные сяжки отгибаются в стороны, как лапы якоря, и клещ, поместившись столь удобно и прочно, начинает сосать кровь.
При этом все паразитирующие животные или растения имеют лишь ограниченные их естественными потребностями претензии к паразитируемым ими организмам.
У подлеца же претензии к другому безграничны Для подлеца любой другой – не более чем средство, которое можно и нужно максимально использовать в своих собственных целях.
Если другому это не нравится, то тем хуже для другого.
И – тем лучше для подлеца.
Подлец глубоко убежден в справедливости принципа: каждому – свое. Как говорится, «богу – богово, кесарю – кесарево».
Подлецу – хорошее.
Остальным – остальное.
Отсюда – лозунг подлеца: «Я ВСЕГДА ГОТОВ делать другому то, чего никто не хотел бы, чтобы ему кто-то такое делал».
Для подлеца способность к манипулированию сознанием другого через подмену содержания понятий – предмет его особой гордости, вызывающий у него прилив самовосхищения и пароксизм самодовольства.
Как в руках ловкого наперсточника стаканчик с шариком внутри него вдруг – о, чудо! – становится пустым, так у манипулятора сознанием других предатель вдруг становится патриотом, трус – осмотрительным и дальновидным человеком, лгун – неверно понятым, дурак – своеобразно мыслящим, подлец – действующим сообразно обстоятнльствам.
Подлец кичится своим исключительным умом и сообразительностью как проявлениями собственной мудрости.
На самом же деле там, где у человека пульсирует живая, трепетная – дышащая, видящая, слышащая, понимающая, чувствующая и со-чувствующая мудрость, у подлеца торчит мертвое: хитрость, коварство и изворотливость – скрипучие протезы мудрости.
Как волк-людоед отгрызает свою попавшую в капкан лапу, так подлец-людовед ампутирует ставшие ему обузой, так и не развившиеся в нем, зачатки мудрости и останки умертвленной им в самом себе совести.
На место живого он приспосабливает к себе мертвое: сработанные по последнему слову бездушной PR-техники и бессовестной политтехнологии функциональные устройства, обеспечивающие головокружительное продвижение к «зияющим высотам» благоденствующей подлости.
Если, как сказал Эразм Роттердамский, глупость – это казненная мудрость, то, как добавим мы, подлость – это ампутированная совесть, обрезанная «под самый корешок» вместе с зачатками мудрости.
Будучи по своей сути моральным уродом, подлец считает себя интеллектуальным красавцем, освободившим самого себя от всех и всяческих предрассудков.
Он любуется и гордится своими протезными достоинствами, как Нарцисс своими, тешащими его прелестями.
Подлец при каждом удобном случае – а для него все случаи удобны, поскольку ему неведомы такие понятия, как стыдно, неудобно, неловко – изрекает: «Я!», – сопровождая это сакраментальное местоимение словесами: «глубоко убежден».
По мнению подлеца такое словосочетание должно производить чарующее, магическое воздействие на всех кому выпало несказанное счастье лицезреть его и внимать ему.
Подлецу и невдомек, что еще двадцать восемь веков назад безымянный автор древнеиндийской «Дхармы» сформулировал интегрированный индекс, с помощью которого и сегодня можно безошибочно судить о мере ничтожности каждого конкретного человека: ничтожен тот, кто любит говорить о чужих недостатках и о своих добродетелях.
Достаточно подсчитать, сколько раз местоимение «Я» встречается в выступлении того или иного политического лидера, разделить полученное количество на суммарное число слов, содержащихся в этом выступлении, чтобы получить тем самым статистически точный индекс ничтожности выступающего, ведь «Я» подлеца никогда не сочетается с признанием им своих ошибок или действительно совершенных им преступлений.
Колебания этого индекса от выступления к выступлению будут весьма незначительны: его величина зависит не от того, о чем идет речь, а от того, кто ведет речь.
Темы речей лидера-подлеца могут варьироваться в достаточно широких пределах, сущность же изрекающего их неизменна.
Глубокая убежденность, о хроническом наличии которой у «себя, любимого» так любит распинаться лидер-подлец, на самом же деле, как заметил Александр Зиновьев, есть признак интеллектуальной недоразвитости.
Убеждения – по его же словам – суть лишь компенсация за неспособность точно понять данное явление в его конкретности.
Это – априорные установки на то, как поступать в конкретной ситуации без понимания ее конкретности.
Лидер-подлец не может и не хочет отказать себе в удовольствии при каждом подходящем случае – а для него все случаи – подходящие – напомнить о важности своей собственной персоны.
Он обожает перечислять все свои многочисленные титулы и звания, к завоеванию которых он стремится с упорством, настойчивостью и нахрапом, заслуживающим изумления.
Для него честь иметь титулы и звания неизмеримо значительнее, важнее и существеннее, чем иметь честь.
В чем лидер-подлец безусловно прав, так это в том, что для своих протезов в виде хитрости, коварства и изворотливости он всегда может найти точку опоры.
Она возникает и существует там, тогда и постольку, где, когда и поскольку щебенка глупости оказывается намертво сцепленной бывшим жидким, после чего – застывшим цементным раствором наивности.
До тех пор, пока будет существовать благочестивая, благонравная, благодушная глупость вкупе со «святой», доверчивой, инфантильной наивностью, разномастная подлость может не беспокоиться о своих перспективах: светлое будущее ей гарантировано.
Наивность – не признак глупости.
Более того, наивность не самотождественна самой себе.
Наивность как детская непосредственность восприятия мира, как чистота незамутненности помыслов сугубо меркантильными, утилитарными, цинично-прагматичными – увы, такими прилипчивыми ко взрослым людям – соображениями, нетождественна наивности как инфантильности, как интеллектуальной недоразвитости, как заторможенности в развитии.
Наивная, «детская» мудрость «Маленького принца» Сент-Экзепюри, живописи Нико Пиросмани и Анри Руссо нетождественна наивной склонности инфантильного обывателя принимать слова лидеров-подлецов за их мысли, их жесты – за их действия.
Доверие доверившихся ему лидер-подлец ВСЕГДА ГОТОВ направить в сторону наращивания слепого, по-собачьи преданного повиновения.
Ему.
Лично.
Безоговорочно.
Гнев же своих жертв лидер-подлец ВСЕГДА ГОТОВ обратить против своих же врагов.
Убивая тем самым, как говорится, сразу двух зайцев: отводя от себя вполне заслуженное им возмездие за совершение недостойного, и направляя вектор возмездия в сторону противостоящих и противодействующих.
Ему.
Лидеру-подлецу.
По его «глубокому убеждению», плох тот подлец, который не мечтает стать тираном.
Однако против примитивного тирана существует примитивный же, но, тем не менее, достаточно грозный и эффективный «булыжник – оружие пролетариата» (вспомним одноименную псевдоклассическую скульптуру И.Д. Шадра), маргинального псевдо-пролетариата, люмпен-пролетариата.
Лидер-подлец, безусловно, об этом знает, и он это если и не понимает, то, по крайней мере, ощущает своим нюхом.
Шакальим.
Поэтому тиран как таковой, тиран в «чистом виде» (если по отношению к тирану применимо сочетание его хотя бы с чем-то чистым) безвозвратно канул в Лету вместе с примитивными орудиями четвертования и колесования как непременными атрибутами тирании.
На смену монстровидному и дико-образному тирану на историческую авансцену сегодня активно и инициативно выдвигается иная фигура: благовидная, ухоженная, прилизанная, прилежно демонстрирующая миру девственную чистоту своих рук и убедительно уверяющая мир в столь же девственной чистоте своих помыслов.
Не случайно же Адольф Гитлер произносил свое сакраментальное – всхоленное, взлелеянное, выпестованное им: «Совесть – жидовская выдумка», – всегда только в «узком кругу ограниченных людей», и никогда – на публичном выступлении.
Так уж сложилось, что Природе не хватило фантазии и изобретательности, чтобы породить гибрид хищника с паразитом.
В природе есть: отдельно – хищники, отдельно – паразиты.
Как говорится в классическом законе классической (Аристотелевой) логики, «или – или», третьего не дано (tertium non datur).
В людском же сообществе этот закон не действует: нет непреодолимой границы между тираном и подлецом, поскольку существует еще и некий мутант – гибрид тирана с подлецом.
От тирана гибрид унаследовал патологическую жестокость, нетерпимость к инакомыслящим, инакоговорящим и инакодействующим.
От подлеца – на «законном» – генетическом основании – хитрость, изворотливость и коварство.
Гибрид тирана с подлецом ненасытен: сколько бы ни было у него власти и денег, ему их будет мало.
Где взять недостающее?
У других людей.
Как?
С помощью третьих людей, которых ради такого дела рассматриваемый гибрид готов назвать друзьями, попользоваться ими до тех пор, пока получается извлекать из них выгоду, и «слить» их, как сливают в канализацию ненужное содержимое унитаза, то есть, выбросить их из своей памяти, а еще лучше – из числа живых сразу же, как только они исчерпают свой ресурс полезности гибриду.
Это – практическое воплощение гибридом кредо подлеца, то есть постоянной готовности делать другому то, чего никто не хочет, чтобы кто-то делал ему.
Много, очень много подлецов среди лидеров.
Точно так же, как много, очень много лидеров среди подлецов.
Если лидерство – это полет, а это действительно так, то все лидеры-подлецы совершают его по одному и тому же маршруту – в Преисподнюю: лжи и предательства; коварства и жестокости; цинизма и лицемерия.
Тем не менее, несомненно, что не все лидеры – подлецы.
Точно так же безусловно, что не все подлецы – лидеры.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.