359

359

Новая страсть. Почему мы боимся возможного возвращения к варварству и ненавидим это? Потому что возвращение к варварству может сделать людей несчастнее, чем они есть? Ах, нет! Все варвары постоянно были счастливее: не будем обманывать себя в этом! Но наша страсть к познанию слишком сильна, для того чтобы мы могли ценить еще счастье без познания или счастье сильного заблуждения! Беспокойство открытия и разгадывания сделалось до того привлекательным и необходимым для нас, как безнадежная любовь для влюбленного, которую он не отдаст ни за какую цену ради состояния спокойствия, – да, может быть, – мы тоже безнадежно влюбленные! Познание обратилось у нас в страсть, которая не останавливается ни перед никакой жертвой, и, в сущности, ничего не боится, кроме своей гибели. Мы веруем чистосердечно, что все человечество под напором этой страсти надеется стать возвышеннее и увереннее, чем теперь, когда оно не одолело еще склонности к грубым удовольствиям, идущим в свите варварства. Может быть даже, что человечество погибнет от этой страсти! – и даже такая мысль не пугает нас! Любовь и смерть не сестры ли друг другу? Да! Мы ненавидим варварство, мы все скорее согласимся погибнуть, чем отказаться от познания! И, наконец, – если человечество не погибнет в страсти, оно погибнет в слабости. Что же лучше? Вот вопрос! Предпочтем ли мы иметь конец в огне и свете или в тине?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.