Глава 15 Что мы имеем право ожидать от других и от государства

Глава 15

Что мы имеем право ожидать от других и от государства

Возлюби ближнего своего, как самого себя.

Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе.

Оба этих хорошо известных правила касаются отношений между вами и другими людьми. Оба делают вас смысловым центром ваших действий по отношению к другим.

Создается впечатление, что мы поменяли этот порядок на обратный, рассмотрев в предыдущей главе, что другие имеют право ожидать от нас, и теперь в этой анализируя, что имеем право ожидать от других мы. Точнее сказать, мы возвысились над порядком, который ставит нас на первое место, а всех остальных – на второе.

Права являются правами. Если один человек имеет их на основе потребностей, которые он разделяет со всеми другими людьми, то и все остальные имеют те же права. Не важно, подумаете ли вы в первую очередь о своих правах или о чьих-то еще.

Тем не менее здравый смысл присутствует в том, чтобы поставить вас сначала в порядке размышлений о том, что вы должны сделать. Последней целью, которая должна контролировать ваше практическое мышление, выбор и действия, является обеспечение себя хорошей жизнью. У вас есть обязательство жить максимально хорошо.

Вы должны стремиться к вашему собственному счастью с помощью любви, но справедливость, как мы видели, не требует от вас способствовать счастью других. Однако она требует не мешать им в их стремлении к хорошей жизни. Если вы выходите за эти пределы этого и, наоборот, помогаете людям, вы поступаете так потому, что любите их, как любите себя.

Ваши права и права других людей основаны на действительно хороших для любого человека вещах, поскольку они удовлетворяют потребности, присущие человеческой природе. Размышления о том, что хорошо и что действительно хорошо, должны предшествовать размышлениям о правах. Например, если бы вы не думали, что наличие определенного количества богатства, удовлетворительного состояния здоровья и свободы действительно хорошо для вас, эти мысли не привели бы вас к идее, что каждый имеет право на эти вещи не только в качестве средства для жизни, но и в качестве средства для хорошей жизни.

Таким образом, то, что вы имеете право ожидать от других, является тем же, что другие имеют право ожидать от вас. Права всех людей одинаковы, потому что то, что на самом деле хорошо для вас, хорошо для любого другого ввиду нашей общей человеческой природы и одинаковых потребностей, следующих из нее.

Среди них – потребность жить в объединении с другими людьми. Как мы видели, человеческие общества возникли для ее удовлетворения и для помощи нам в получении благ для хорошей жизни. Мы не из тех животных, которые могут действовать в одиночку.

Хотя общество само по себе есть благо, определенное общество может и не быть им, если способ его организации и действия не благоволят или явно мешает его членами приобрести и обладать действительно хорошими для них вещами.

Например, семья не является хорошей, если она не дает своим отпрыскам свободу, не заботится об их здоровье, не помогает им расти, как они должны. Это не означает, что семья – это плохо, маленькие дети не могут выжить и вырасти без нее. Но одна конкретная семья не является хорошей, потому что она не предоставляет детям то, что они вправе ожидать от нее.

В своих размышлениях Аристотель рассматривал хорошие и плохие общества наряду с хорошими и плохими людьми и хорошей и плохой жизнью.

Аристотель размышлял, что делает конкретное общество хорошим, а другое еще лучшим. Его главный вопрос касается наилучшего общества, в котором мы можем жить и стремиться к счастью.

Аристотель считал, что государство, или политическое общество, предоставляет нам наибольшее количество возможностей жить цивилизованной жизнью. Поэтому давайте уделим особое внимание ответам Аристотеля на вопросы о хорошем и наилучшем государстве.

Аристотелю казалось очевидным, что хорошее государство – это государство с хорошим правительством. Для него государство не может существовать без правительства, а люди без него не способны жить вместе в мире и согласии.

Это было бы неправдой, если бы все люди любили друг друга или хотя бы вели себя справедливо. Тогда отпала бы необходимость в законах или в контроле за их исполнением. Но из общего опыта Аристотель знал, что не все связаны друг с другом любовью или дружбой, что большинство далеко не полностью справедливы, а некоторые – довольно сильно несправедливы и эгоистичны.

Именно поэтому вывод здравого смысла в том, что правительство обязательно для существования государства, или политического общества.

Будучи необходимым, правительство, как и общество, есть благо.

Однако конкретная форма правительства бывает плохой или не настолько хорошей, какой должна бы быть.

Некоторые люди, которым не хватает аристотелевского здравого смысла, полагают, что правительство не нужно вообще. Они не понимают, что люди – как они есть, а не как кто-то желал бы их видеть – не способны жить вместе мирно и действовать сообща для достижения общей цели, не имея правительства, которое обладает властью следить за исполнением законов и принимать решения. Сдерживать нужно не только преступников. Для того чтобы множество людей двигались вместе к общей цели, необходим механизм для принятия решений, который потребует от них согласованных действий.

Также говорят, что правительство является необходимым злом, потому что оно предполагает применение удерживающей силы и накладывает ограничения на свободу личности. Те, кто так считает, не понимают очень важных аристотелевских выводов.

По мнению Аристотеля, хороший добродетельный справедливый человек подчиняется справедливым законам, потому что он является добродетельным, а не потому, что боится наказания, которое влечет за собой нарушение закона или общественного порядка. Он подчиняется им и поддерживает мир добровольно, а не вынужденно. Он не действует так из-за правительства, и поэтому для него правительство не зло, каким оно представляется плохому человеку.

Хороший человек не чувствует, что правительство ограничивает его свободу. Он не хочет больше свободы, чем он может использовать, не навредив другим. Только плохой человек жаждет еще свободы, потому что желает действовать, не считаясь с остальными, и поэтому ощущает, что свобода поступать как ему вздумается ограничивается правительством.

Утверждение, что правительство само по себе является необходимым и хорошим, не делает все формы правительства хорошими. Для Аристотеля грань, отделяющая хорошие правительства от плохих, определяется ответами на следующие вопросы.

Первый: действительно ли правительство служит благу людей, которые находятся под его управлением, или оно служит корыстным интересам тех, кто обладает в нем властью? Правительство, ориентированное на личные интересы правителей, – тираническое. Только правительство, способствующие достижению счастья подданных, является хорошим.

Второй: опирается ли правительство исключительно на власть или еще и на законы, принятые с согласия и при участии подданных? Правительство, основанное только на власти – не важно, находится ли она в руках одного человека или многих, – является деспотичным, даже если оно доброжелательно и рационально, а не тиранично. Чтобы быть хорошим, правительство должно обладать полномочиями, известными и одобряемыми подданными страны, а не полномочия, базирующиеся только на силе, внушающие ужас жителям и полученные правителями только из-за страха людей.

Хорошее в соответствии с этими принципами правительство Аристотель называл конституционным, или политически ответственным. Он предполагал, что это единственная надлежащая форма правительства.

Это подводит нас к третьему вопросу: справедлива ли конституция – основной закон, на котором основывается политически ответственное правительство? И являются ли справедливыми учрежденные этим правительством законы?

Любое не тираническое правительство в какой-то степени является хорошим. Среди нетиранических правительств конституционное лучше деспотического. А среди конституционных правительств лучшим является то, которое обладает справедливой конституцией и справедливыми законами.

Восхваляя конституционное правительство, Аристотель говорил о нем как о форме правительства свободных и равных людей, при которой граждане правят и в свою очередь позволяют править собой.

Те, кем правит деспот, являются подчиненными, а не гражданами, имеющими голоса в их собственном правительстве. Те, кем правит тиран, не лучше, чем рабы. В обоих случаях их расценивают как второсортных, а не как равных людей. Только граждане, подчиняющиеся правлению других граждан, которых они выбрали, чтобы занимать государственные должности на определенное время, подчиняются правлению как равные и свободные люди.

В этой части своих размышлений Аристотель допустил серьезную ошибку. Живя в то время и в том обществе, где люди рождались уже рабами и где женщин считали неполноценными, он ошибочно полагал, что многие имеют неполноценную природу. Аристотель не понимал, что люди казались неполноценными из-за соответствующего к ним отношения, а не от природы.

Сделав эту ошибку, Аристотель разделил всех на две группы. С одной стороны он поставил тех, кем можно было править как гражданами, то есть как свободными и равными личностями с правом голоса в собственном правительстве. С другой стороны находятся те, для кого подходит только деспотическая форма правления, – это подчиненные, или рабы, то есть люди без права голоса в собственном правительстве, несвободные и неравные.

Сегодня такую ошибку бы никому не простили. Исправляя ее, мы приходим к выводу, что ко всем людям правительство должно относиться как к гражданам. Единственным исключением, касающимся всех людей, являются младенцы и люди с психическими отклонениями.

Таким образом, конституционное правительство справедливо, только если конституция предоставляет всем людям равный статус граждан, независимо от пола, расы, вероисповедания, цвета кожи или благосостояния. При этом она также дает им свободу подчиняться указам правительства, на которую они имеют право как граждане, а не рабы.

Один человек не лучше или хуже другого, даже если он выше или, наоборот, ниже в различных отношениях в результате разницы в природной одаренности или приобретенных навыках. Эти неравенства, безусловно, должны анализироваться при выборе людей на государственные посты, но ими следует полностью пренебрегать при рассмотрении квалификации для гражданства.

Все люди равны от рождения и, следовательно, равны в правах, вытекающих из потребностей, присущих нашей общей природе. Конституция несправедлива, если она не предусматривает равное отношение к равным, если не признаёт равное право каждого на свободу подчиняться руководству правительства так, как это должны делать граждане.

Сейчас мы добрались до ответа на вопрос о том, что именно мы имеем право ожидать от государства и правительства. У нас есть право, чтобы выбранное нами правительство руководило нами как равными гражданам. Мы также обладаем правом голоса в этом правительстве.

Это все? Даже при том, что Аристотель допустил ошибку, полагая, что не все люди равны, он считал, что можно ожидать большего от государства. Лучшее государство, по его мнению, делает все, чтобы способствовать стремлению граждан к счастью.

А что может для этого сделать государство? Оно способно помочь людям получить и иметь все действительные нужные блага, на которые они имеют право. Чтобы понять это, вспомните одну из идей, высказанных в предыдущей главе.

Из всех действительных благ, по-настоящему необходимых нам, чтобы жить хорошо, получение и владение некоторыми из них в большей или меньшей степени зависят от нас. Моральные добродетели и знания по большей части находятся во власти нашего собственного выбора. Другие блага, такие как богатство и здоровье, зависят в значительной степени от нашей удачи.

Основная помощь государства своим стремящимся к счастью гражданам заключаются в том, чтобы бороться с лишениями, от которых страдают люди в результате несчастий и неудач, а не из-за их собственных недостаточных усилий. Правительство должно сделать для них все, что они не могут сделать самостоятельно. Лучшее государство и лучшее правительство прилагают все силы для этого.

Однако ни одно даже самое хорошее правительство не способно сделать своих граждан морально добродетельными. Приобретут ли они моральные добродетели или нет, практически полностью зависит от их собственного выбора. Лучшее государство, таким образом, может только создать для своих граждан внешние условия, поощряющие их попытки жить хорошо. Но это не гарантирует, что данные условия приведут людей к успеху. Их успех или неудача, в конечном счете, зависит от применения этих условий.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.