III. Позиционная «темперация» функций

Чтобы продвинуться дальше после того, как мы, опираясь на общую композицию и содержание паттерна, выявили черты различных Темпераментов и описали четыре способа экзистировать (выносить себя вовне), нам потребуется проделать некоторую аналитическую работу – разобрать Темпераменты на составляющие их «кирпичики», изучить эти «кирпичики» и собрать обратно, получив тем самым новые осознания. Мы начинали тему Темпераментов с того, что брали четыре функции как четыре фиксированных содержания и помещали их в позиции. Но могут ли одни и те же изначальные содержания вследствие их циклической перестановки давать столь разные результаты? Очевидно, что не могут. Значит, Темперамент не складывается из одного и того же набора четырех фиксированных содержаний (функций), но сами содержания должны претерпевать изменения в процессе их циклического сдвига – содержание и значение функций должно варьироваться в зависимости от позиций, от их бытийной роли.

До сих пор мы не очень-то задавались вопросом, что означает конкретная функция в конкретной позиции, чем, например, Мышление, будучи на главной позиции, в сущности отличается от Мышления на слабой позиции, – теперь пришло время попытаться ответить на этот вопрос. Говоря иначе, перед нами стоит потребность синхронизировать кольцо изначальных функций с линейкой позиций и пронаблюдать, каким образом меняется характер функций при сдвиге (повороте) кольца на одну ячейку. Можно представить это себе и так, что у каждой функции есть четыре способа являться в бытии, быть – четыре различные стороны, и каждый раз, попадая в ту или иную позицию, функция показывает себя с одной из четырех сторон.

Отметим, что последователи Юнга уже частично пытались ответить на поставленный вопрос. Так, например, Мария Луиза фон Франц в своей книге «Подчиненная функция» дала описание четырех пар сильных и слабых функций. Мы видим нашу дальнейшую цель в том, чтобы, придерживаясь краткости философско-теоретического уровня и не погружаясь в житейско-социальные аспекты (что было свойственно манере Юнга и его последователей), выявить основные модусы существования (бытия) четырех функций. При этом особый интерес будет уделен паре нулевой и оперативной позиций, не фигурировавших в исследованиях фон Франц, а также взаимоотношению нулевой и слабой позиций, не наблюдаемых нами со стороны непосредственно, как своего рода Началу и Концу разомкнутой цепочки.

ИзНачальное и Конечное

До сих пор мы рассматривали Темпераменты «экзистенциально», исходя из центральных позиций. Теперь мы хотели бы вспомнить, что есть еще априорная, нулевая позиция, предваряющая все остальные позиции. Для того, чтобы понять третью позицию исходя из нулевой (а не главной), целесообразно посмотреть на эту пару как на два крайних события – первое и последнее. Статус и качества Начального и Конечного вытекают естественным образом из линейности позиционной цепочки – «разорванности» бытия, которое откуда-то начинается и чем-то заканчивается. Причем если об этой окончательности мы имеем некоторое представление через сопряженный феномен «смерти» (которому мы уделяем либо не уделяем должного Внимания), то изначальное занимает в нашей жизни положение «слепого пятна». Эту совершенно «слепую» (нулевую) позицию, оставленную без всякого Внимания, мы назвали Обстоятельствами.

Человек тем самым вместо беспрепятственного, бессмертного процесса является замкнутым отрезком, имеющим Начало и Конец. За наше собственное Начало следует принять нашу главную позицию, которой предшествует и над которой довлеет (как Рок в одном частном случае) нечто изНачальное. Очевидно, что такой приоритет Обстоятельств над человеком есть следствие разрыва между третьей и нулевой позициями. Человек – это запруда, плотина, преграда, приготовляемая им самим и возводимая в продолжении всей жизни на третьей позиции, – «он» сам готовит свой Конец и «роет себе могилу на том Конце», в то время как изНачально (в нулевой позиции) «ему» уготовано и подано нечто «на блюде». И это «нечто» имеет характер абсолютно завершенного, приготовленного на фабрике общественного продукта.

Итак, суть нулевой позиции заключается в том, что она есть некоторое непререкаемое, жестко диктуемое Обстоятельство, предшествующее самому человеку, – наличие этого Обстоятельства и делает человека «частным случаем», «вторичным» и «временным явлением». На языке Канта можно было бы говорить о нулевой позиции как своего рода «условии возможности» для других позиций – об обусловленности человека Обстоятельствами нулевой позиции. Мы оперируем сущим, оставляя без Внимания то, каким образом оно попадает к нам, и это обрекает изНачальное сущее (и функцию, его создающую) на статус чего-то общественного.

Оттенок, вносимый предикатом «общественный», указывает на что-то вроде столовой, где все могут есть, сидя лицом к стене, не разговаривая, не взаимодействуя и вместе с тем находясь в ситуации общественного (места), где все отмерено и распределено и более не нуждается ни в чьих инициативах. Свойство самой еды, пищи в такой столовой – не коллективное, не социальное и не коммунальное, а именно общественное, очень предсказуемое, в каждой ситуации уже изНачально четко определенное, как Уголовный Кодекс – в каждом государстве разный, но всегда уже предшествующий нашим поступкам.

На практике это означает, что Утренние типы «натыкаются» на чужой общественный Внешний Мир, Дневные чувствуют чужими общественными Чувствами, Вечерние наследуют чужие общественные Сценарии (так называемые Эдиповы комплексы, Фатум, Рок), а Ночные мыслят чужими общественными Мыслями. Нулевая позиция, говоря метафорически, похожа на вставленную в нас изНачальную «флешку» с готовыми «публичными» картинками, чувствами, сценариями, мыслями, формулами, законами… Информацию на этой «флешке» мы условно сравним в случае Ночных типов с Публичной Библиотекой, Вечерних – с Фатумом, Дневных – с музыкальными Стандартами, Лейтмотивами и в случае Утренних – собственно с предуготованным Внешним Миром, каков он есть «на самом деле» (в дальнейшем эти понятия будут раскрыты более подробно). Что касается характера самих функций в нулевой позиции, то они являются именно «сами собой», то есть соответствуют данному им референтному описанию (см. главу «Шестнадцать функций» первого тома), выполняя чисто механически трансмиссию Алхимического Круга. Функции в нулевой позиции суть вселенские категории, лишенные психических наслоений, сказуемые, действующие еще «без нас», «до нас», не предполагающие нашего участия…

С другой стороны, в третьей позиции находятся защищаемые «трупы», «фиксации» – Конечные Результаты нашей жизнедеятельности, Итоги или Отчеты. Тупиковая Эмпирика, которая нацелена на поиск блага, спрашивает и отвечает: «каково мне?» или «как я?», Сенсорика, воспринимающая мир перед нами, спрашивает: «какое оно?», Чувство, которое всегда озадачено пустотой рамки, отсутствием «носителя», нацелено на поиск себя (как объекта для дления). Оно задается вопросом не «как я?», но «кто я такой?» или «какой я?». И слабое Мышление интересует вопрос: «как оно (сделано, происходит)?». Все четыре вопроса собраны в одном египетском иероглифе – Анхе, где вертикаль соответствует понятию «Я», горизонталь – «Вселенной». Эмпирика интерпретируется как чистая вертикаль «Я» без Вселенной, Сенсорика – как чистая горизонталь Вселенной вообще без «меня». Рациональные функции выполняют роль переходных между Эмпирикой и Сенсорикой: Чувство есть «Я» как определенный набор свойств или объектов Вселенной, Мышление – Вселенная как «картина мира», «миро-здание», «мое» миро-воззрение.

Эмпирика

Эмпирика в нулевой позиции (Вечерний тип) выполняет роль Внутреннего Мира в соответствии со своим изначальным определением, только Внутренний Мир этот оказывается не нашим собственным, нами же обустроенным и обретенным, но чужим, заимствованным, публичным, нам предшествующим, внедренным в нас, словно «флешка» с какой-то формулой, программой-сценарием, разворачивающейся в определенную последовательность событий по закону Необходимости. Через такой Внутренний Мир в нашу жизнь врываются чужие содержания, чужой опыт, а сами мы (того не подозревая) воспроизводим предзаданное, предрешенное, исполняем чужие судьбы, предначертания, пророчества, попадаем в архетипические сценарии (ссылаясь на стих М. Волошина, можно сказать, что мы вместо активных творцов своей судьбы переходим в статус «со-участников судьбы, раскрывающих замысел драмы»).

Эмпирика на главной позиции (Дневной тип) означает совпадение ноуменального «Я» с эмпирическим «Я» (Внутренним Миром). Происходит своего рода усиление события «Я», причем это «Я» никак самому Дневному типу не дано, но зато хорошо видно со стороны. Сам для себя Дневной тип – это человек без Внутреннего Мира. Можно назвать такое положение дел истинным Одиночеством.

Оперативная Эмпирика (Утренний тип) осуществляет пропускание всего сущего через свой Внутренний Мир. Это постоянная экспансия, внедрение, проникновение, резонирование, набрасывание себя, давление, взаимо-действие, «реальное» участие… И вместе с тем это явление внутреннее, самодостаточное, самовозбужденное, не нуждающееся в «признании», мотивированное какой-то капризностью, исполнением желаний. Сопоставляя с Эмпирикой в первой позиции, можно назвать это характерное Утреннее состояние «изнасилованием» собственным опытом или Не-Одиноким-Оди-ночеством.

Одиночество сильной Эмпирики следует отличать от монашеского Уединения слабой Эмпирики (Ночной тип) – своего рода ухода в пещеру, молитвы с закрытыми глазами. Ночная, слабая Эмпирика есть чистое Переживание, самопоглощенное (Черное) или самоотрешенное (Белое). Переживание, направленное на познание Благого, на нащупывание в темноте пути к Благу. У Ночных типов на третьей позиции происходит динамическое формирование Внутреннего Мира, выступающего как Результат и цель бытия. Такой Внутренний Мир всегда раним и поэтому защищаем.

Сенсорика

Говоря о Сенсорике, следует понимать, что мы всегда имеем дело с самой на себя смотрящей Вселенной, исключающей наше «Я» и не нуждающейся в нашем участии, делающей «Я» просто лишним. Какова же специфика этой «смотрящей Вселенной» – Сенсорики – в зависимости от позиции, на которой она находится и где происходит сенсорный акт?

Можно сказать, что именно в нулевой позиции и только там Сенсорика является тем, чем мы ее описывали, когда давали определение, – Внешним Миром как таковым (Утренний тип). Только Утренний тип сталкивается с Сенсорикой как данностью – наперед заданным, сотворенным Внешним Миром, какой он есть «на самом деле». Здесь «на самом деле» есть выражение общественной конвенции, не дающей нам право вмешаться, внести свою индивидуальную коррекцию, участвовать в процессе приготовления. Нам уготован некоторый Внешний Мир (который, конечно, будет выглядеть совершенно по-разному для четырех Архетипов). Именно в нулевой позиции Сенсорика должна описываться прилагательными – она должна быть свойствами и объемами, а не восприятием, которым она становится только в остальных трех позициях.

Восприятие на главной позиции можно назвать Восприимчивостью, Созерцанием или Смотрением-из-себя, Смотрением-из-тела (Ночной тип). Здесь Сенсорика и есть само «тело-объем», сам сенсорный орган, априорно вживленный на главную позицию, – кожа, язык, ухо, нос, глаз – некоторое из-се-бя-Смотрящее телесное, само-себя-неВидящее (не рефлексирующее акта Смотрения, ведь «откуда» Смотрения находится вне зоны досягаемости). Это именно то, что «само Смотрит», ноуменальное «Я», Смотрящее Око как таковое.

Оперативная Сенсорика (Вечерний тип) есть сама технология восприятия мира, когда восприятие находится в такой позиции, где оно становится предметом манипуляций или средством обнаружения. Мы условно назовем это промежуточное между Смотрением и Ведением событие Зрением (в том числе зрение как про-зрение, как процесс со-зревания). В данном случае можно говорить о качестве самой операции восприятия. Вадение не может быть хорошим или плохим – оно либо есть, либо его нет. А Зрение может быть плохим или хорошим, его можно развивать, тренировать, практиковать.

На слабой позиции (Дневной тип) Сенсорика становится вселенским Оком, Взглядом-без-меня, Видением вместо Смотрения, Вглядыванием вместо Выглядывания. Если немного примитивизировать, то вопрос слабой Сенсорики мог бы звучать так: «Интересно, как выглядит все это без меня, когда меня здесь нет?» Иными словами, слабая Сенсорика занимается «визионерством» – пытается увидеть Мир за вычетом себя, самоустраниться, переместить себя во Взгляд. Это активная сенсорная позиция, поскольку сам многоликий Мир и есть наш Результат, Итог, Плод нашего созидания, Вадения, Вглядывания, наше собственное деяние.

Чувство

Чувство в нуле представляет из себя некоторый стандартный алфавит – набор образов (Дневной тип). Пользуясь языком музыки, можно поименовать этот набор Лейтмотивами. Чувство, предшествующее нам, вынесенное за пределы трех основных позиций, может означать определенную «психоустойчивость», «страстеупорность», «непривязанность» или, наоборот, – «очарованность». Будучи в нулевой позиции, оно сообщает реакцию на мир, но самого мира как такового не «видит». Причем реакции эти – чужие, общественные. Кто-то должен «зажигать спички» в темноте, чтобы Чувство Дневного типа ориентировалось на эти вспышки. Эти «вспышки спичек» или «музыка чувств» и есть то, что «видится» и «звучит» Дневному типу из нуля, что приносит ему Психика как изНачальное или как Обстоятельства.

Чувство на главной позиции означает самому быть неведомым себе источником чувств (Утренний тип). Сильное Чувство есть «эрекция», «страсть», постоянное «желание», «восхищение», оно уверено в себе, «избыточно», щедро, не нуждается в подтверждении, отклике. Вместе с тем в нем всегда есть элемент спонтанности, вспыхивания, скачка, непредсказуемой смены настроений…

Оперативное Чувство есть не что иное, как Психотехника (Ночной тип). Поскольку Ночные типы ориентированы на «взрывание» мира, их Чувство всегда носит некоторый манипулятивный, провокационный, вспомогательный характер. Здесь можно говорить о «честности» как манипулятивной искренности, своего рода «выпендреже». Оперативное Чувство как бы специально «выделывается», а если к этому добавить еще и «телесность» («подарочность») Ночного типа, то в сумме мы имеем феномен «кривляния» или активной «мимики», который можно назвать Пародией. Причем «мимика» эта не спонтанно-естественна (как у Утреннего типа), но манипулятивна: «черная мимика» – это маска, нарочитое сдерживание, отточенность жеста, тогда как «белая мимика» – это нарочитое показывание «телом» того, что испытывается в Чувствах. Активное манипулирование Чувством, вынос себя в мир Чувством порождает тип Проповедника-Пародиста.

В отличие от сильного, слабое Чувство (Вечерний тип) – хрупкое, обидчивое, уязвимое, ранимое, трепетное, в себе не уверенное и потому защищаемое. Слабое Чувство – это вечная невозможность достичь полноты любви, вечный недостаток любви, недолюбленность. Это желание любви и одновременно сложность в исполнении этого желания. Поэтому Вечерний тип вечно неудовлетворен, неспособен обрести любовь окончательно, он находится в вечном поиске и ожидании. Его защищаемое Чувство закрепощено, контролируемо, спрятано («подпольно»), оно есть тайна для других, а вместе с тайной приходит и страх ее обнаружить, чтобы не произошло над ней надругательства, глумления, и выставляется защита, которая выражается в виде нарочитой ложной формы «сдержанности», «бесчувственности». Вследствие своего «прятания» слабое Чувство несет в себе оттенок странности, завуалированности (своего предназначения), словно присутствия какой-то «вуали» (вы никогда не знаете, что ожидать от такого персонажа – то ли он бросится к вам на шею, то ли всадит в вас кинжал…). Вечерняя «вуаль» – это и есть, в сущности, искусственное отстранение, «удержание в повиновении», демонстрация «самоконтроля». Слабое Чувство – это всегда (прикрытая, спрятанная и замаскированная) Ловушка, заводящая в Тупик, это Препятствие, Воронка, безвозвратно втягивающая в какую-то «мнимую тайну».

Слабое Чувство – это, кроме того, «выработка» постоянного себя, самоопределения, выделение из набора свойств, из мира на сетчатке глаза некоторого устойчивого образа, который бы в дальнейшем уже не зависел от обстоятельств, – это и есть «мертвые» чувства. Слабое Чувство задает вопрос «/сто я такой» и отвечает, создавая это «я» как определенный комплекс реакций, но при этом такое Чувство лишено своей главной характеристики – спонтанности реакций.

Замечание 1: мы предлагаем понять саму слабину слабого Чувства как тоску по Чувству в его вечной нехватке… Это не здоровый Аппетит, вызванный Голодом, но болезненная Тоска по пище, которой никогда не достает(ся)… Как подвешенное яблоко, которое ешь глазами, но никогда не можешь откусить ртом, и поэтому всегда только представляешь его вкус… Вкус крови… Вкус страсти… Вкус любви… Вкус ненависти… Мы хотим украсть эту ненависть, как магическое Кольцо, чтобы рассмотреть, что это такое, чтобы наконец овладеть им, но, сколько ни воруй, оно никогда не будет нашим… И мы никогда не познаем его… Есть вечный Голод как дар и вечная Ненасытность как проклятие (что, собственно, и описывает бытие Утренне-Вечерней пары «рационалов»: остается заметить, что в качестве компенсации Чувствам есть истинная Мудрость как дар и ненасытная Умность как проклятие, но об этом – далее…)

Замечание 2: мы могли бы продолжить подобное «психологическое» описание Вечернего Чувства, накапливая все больше и больше деталей, однако с этой задачей, как нам кажется, блестяще справился Джеймс Хиллман в своей книге «Чувствующая функция», где содержится исчерпывающий психологический портрет пары сильного и слабого Чувства.

Мышление

Мышление в нулевой позиции (Ночной тип), отвечая своему изначальному определению, конструирует, строит, «объективирует» мир, оно представляет, ставит перед собой мир как «объект» согласно некоторой исходной хрестоматийной описи, общеизвестному описанию, «Ветхому Завету» – одним словом, некоторому «тексту», который предначертывает мир. «Флешка» Мышления выступает в прямом смысле как память, запись, система указателей, знаков, как общественный способ создавать мир. Это то, чему Ночной тип доверяет и на основании чего выносит свои мнения. Сама метафора «флешки» в случае Мышления говорит о том, что смыслы уже изначально заданы, что нечто накоплено, но не нами, а кем-то до нас, и нам передано для просмотра (представления) на Сенсорике. Поэтому для Ночных типов характерно транслировать хрестоматийные знания, цитировать, преподносить сведения, энциклопедические формулировки и вообще – быть «грамотным». Мышление в нуле – это Публичная Библиотека, Логос, Слово, по которому был сотворен мир: «В начале было Слово…» Будучи по сути предшествующим нам, оно похоже на древнего джинна, закупоренного в кувшине (отдельном сосуде), – чтобы воспользоваться Мышлением и получить ответ на вопрос, нужно сначала вызвать джинна (Библиотекаря), который приносит (из Библиотеки) изначально известные ответы (или не приносит, если ответы находятся слишком далеко или время нерабочее…). Иногда этот джинн помимо нашей воли диктует нам свой текст, внушает нам свои мысли, насылает на нас слова – этот напирающий поток слов можно обозначить как феномен наката.