1. ОСНОВНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ДОМАРКСИСТСКОЙ ДИАЛЕКТИКИ

1. ОСНОВНЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ДОМАРКСИСТСКОЙ ДИАЛЕКТИКИ

Марксистская история философии есть история возникновения и развития научно-материалистического мировоззрения, которое содержит и учение о наиболее общих законах движения, изменения, развития природы, общества, познания. Эти наиболее общие законы развития всего существующего называются диалектическими законами. Именно поэтому история философии есть вместе с тем история диалектики, история борьбы диалектики против метафизики. Начиная с первых шагов философской мысли, зародилась и неуклонно развивалась диалектика. С новыми великими открытиями науки с новыми достижениями общественной практики людей диалектика принимала новую форму. История философской мысли домарксистского периода знает три основные исторические формы диалектики: диалектику философов древнего мира, идеалистическую диалектику Гегеля и других немецких идеалистов конца XVIII - начала XIX в и диалектику революционных демократов XIX в.

Изучение исторических форм домарксистской диалектики показывает, что марксистский диалектический метод был подготовлен всей предшествующей историей познания. Оно опровергает вульгаризаторские взгляды, отрывающие марксизм от лучших достижений истории прошлого. Изучение исторических форм диалектики показывает, что марксистская диалектика - качественно новая ступень в развитии философии, которую осуществили Маркс и Энгельс. Оно опровергает также объективистское представление о марксистской диалектике, затушёвывающее её коренное отличие от ненаучной домарксистской диалектики.

ДИАЛЕКТИКА ДРЕВНИХ МЫСЛИТЕЛЕЙ. Диалектический подход к явлениям природы в элементарной форме имел место уже в древнем Китае, Индии, древней Греции.

Так, в древней китайской книге неизвестного автора утверждается, что изменение мира - результат взаимодействия противоположных начал. Уже в VI-V вв. до н. э. прогрессивные китайские мыслители учили, что мир находится в состоянии постоянного изменения: одни явления мира создаются, другие разрушаются.

Используя достижения философской и научной мысли народов древнего Востока, философы древней Греции наиболее полно разработали первую историческую форму диалектического рассмотрения явлений природы, которую можно охарактеризовать как наивную диалектику. Наивность диалектики древних греков резко проявилась в их представлении о первоначале, первоматерии, из которой возникают, развиваются все многообразные чувственно воспринимаемые явления. Так, Гераклит, наиболее яркий представитель наивной античной диалектики, доказывал, что всё происходит из огня и в огонь же превращается, постоянно изменяя форму своего существования. Огонь, горение образует, по Гераклиту, сущность всех вещей, вследствие чего и противоположности связаны друг с другом, превращаются одно в другое. "Всё обменивается на огонь, - говорит Гераклит, - и огонь на всё, подобно тому, как на золото товары и на товары золото".

Античные материалисты Демокрит, Эпикур, Лукреций Кар в своих сочинениях рисовали картину того, как из мельчайших материальных частиц-атомов, первоначально носившихся в мировом пространстве, постепенно формируются космические миры, в том числе и Земля, как мало-помалу возникают на ней всё более сложные явления вплоть до появления жизни и человека. Но эта правильная идея древних материалистов выражалась ими в наивных ещё представлениях об историческом прогрессе. Однако примечательно то, что идея развития, хотя и в наивной ещё форме, пронизывала все их представления о природе и обществе.

Выдающимся представителем античной диалектики был Аристотель (384-322 гг. до н. э.), для воззрений которого, как указывал В. И. Ленин, характерны живые зачатки диалектики. Аристотель высказывал диалектические мысли о развитии природы, о переходе вещей из одного состояния в другое, о превращении возможности в действительность. Исследуя формы и категории теоретического мышления, он диалектически подчёркивал связь понятий, отражение в них взаимосвязей, имеющихся в самом объективном мире. Однако и Аристотель, подобно своим предшественникам, не выходил за пределы общих представлений о природе.

Такого рода наивная, в значительной мере стихийная диалектика не была, конечно, научной. Характеризуя этот взгляд на природу, Энгельс указывает, что хотя этот взгляд и "верно схватывает общий характер всей картины явлений, он все же недостаточен для объяснения частностей, из которых она слагается, а пока мы не знаем их, нам не ясна и общая картина" [1]. В этом состояла одна из ограниченностей диалектики древних мыслителей.

В силу своей ограниченности диалектика древних, будучи направлена лишь на познание общей картины мира, была непригодна для исследования отдельных процессов, явлений, предметов. Ограничиваясь лишь непосредственно созерцаемой общей картиной окружающей действительности, наивная диалектика древних не вскрывала поэтому развивающихся реальных внутренних противоречий, присущих определённым процессам, вследствие чего ее общие представления о противоречии, движении и развитии были умозрительны. Такая диалектика не могла, конечно, преодолеть метафизики, она существовала наряду с ней, иногда даже в учении одного и того же мыслителя.

Чтобы правильно отобразить в сознании природу в её целом, раскрыть законы развития природы, необходимо было перейти от общих суждений о природе к изучению её конкретных предметов и явлений. Этот исторически необходимый этап познания - этап накопления конкретных знаний о природе - занял многие последующие столетия.

В условиях феодализма, хотя и замедленно и ограниченно, но неуклонно происходил процесс накопления отрывочных знании о природе. Начиная с XV-XVI вв. в связи с началом роста капиталистических отношений, развитием торговли, ремесла, промышленности естествознание быстро начинает двигаться вперед, совершая одно за другим выдающиеся открытия в области астрономии, механики, физики, математики и т. д.

Наука в этот период постепенно накапливала значительный фактический материал, в том числе и о растительном и животном мире, что позволило затем приступить к классификации растений и животных, к систематическому изучению их.

На первых стадиях собирания фактов познание отдельных явлений природы приводило к тому, что предметы природы рассматривались вне связи с другими, изолированно и вследствие этого вне движения, изменения и развития. Эти особенности естественнонаучного подхода к явлениям природы, абсолютизированные философами XVII-XVIII вв., привели к широкому распространению метафизики, заменившей собой наивное диалектическое мышление древнегреческих философов. Однако господство метафизики носило временный характер, ибо процесс накопления знаний об отдельных явлениях природы неизбежно приводил и не мог не приводить к подрыву этих позиций, к возникновению враждебных метафизике диалектических взглядов. Ярким примером этого в условиях XVIII в. являются идеи гениального русского учёного М. В. Ломоносова.

М. В. Ломоносов в противоположность господствовавшим метафизическим взглядам его времени доказывал, что вся природа - и не только Земля, но и другие небесные тела - находится в постоянном изменении. М. В. Ломоносов нарисовал в частности яркую картину непрерывного изменения земной коры.

В своём труде "О слоях земных" Ломоносов писал: "...Твердо помнить должно, что видимые телесные на земли вещи и весь мир не в таком состоянии были с начала от создания, как ныне находим, но великие происходили в нём перемены, что показывает история и древняя география, с нынешнею снесённая, и случающиеся в наши веки перемены земной поверхности. Когда и главные величайшие тела мира, планеты, и самые неподвижные звёзды изменяются, теряются в небе, показываются вновь, то в рассуждении оных малого нашего шара земного малейшие частицы, то есть горы (ужасные в глазах наших громады), могут ли от перемен быть свободны?" [2].

Ломоносов настойчиво развивал идею единства мира, основывая эту идею на положениях развиваемой им научной атомистики. Благодаря этому он впервые в науке указал на внутреннюю связь физики и химии, разрушая тем самым метафизическую перегородку между этими науками. Установленный им закон сохранения вещества Ломоносов связал с законом сохранения движения. Тем самым в науке была выдвинута огромной важности идея взаимосвязи материи и движения, подрывающая коренные положения метафизики.

Эти великие идеи Ломоносова, намного опережавшие состояние современного ему естествознания, не были по достоинству оценены учёными той эпохи, находившимися власти метафизики. Только постепенно, под напором новых и новых данных естествоиспытатели конца XVIII и начала XIX в. приходили к идеям развития природы.

Французские материалисты XVIII в. Дидро, Гольбах, Гельвеций и др., будучи в целом метафизиками, также сумели в своих сочинениях высказать ряд гениальных диалектических догадок: они указывали на неразрывную связь движения с материей, рассматривали движение, как форму существования материи, отвергая метафизическое и идеалистическое представление о первотолчке. Дидро говорил о внутреннем неисчерпаемом источнике движения, заключённом в каждой частице материи, выдвигал прогрессивную идею о происхождении одних видов от других, менее развитых, считая главным условием эволюции изменение условий существования. Однако состояние науки того времени не позволяло этим мыслителям пойти дальше отдельных догадок. Лишь в первой трети XIX в. новые данные, накопленные естествознанием, позволили поставить вопрос о единой диалектической картине мира.

ИДЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА ГЕГЕЛЯ. Попытка обосновать в новых условиях идею диалектического развития была предпринята немецкими идеалистами конца XVIII и начала XIX в., в особенности Гегелем.

В начале XIX в., когда выступил Гегель, процесс изучения отдельных явлений природы и общества достиг той степени, когда уже начали складываться условия для понимания развития природы. Именно эти достижения науки о природе, а не само по себе развитие "чистого мышления" явились основой того, что Гегель пытался представить "весь естественный, исторический и духовный мир в виде процесса, т. е. в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии, и пытался раскрыть внутреннюю связь этого движения и развития..." [3]

Гегель поставил вопрос о всеобщности развития. Это было новой ступенью в развитии диалектической мысли, рациональным зерном гегелевской философии.

Однако, поставив этот чрезвычайно важный для науки вопрос, Гегель его не решил. Он не мог решить его, будучи идеологом немецкой буржуазии, становившейся после великой французской революции всё более и более трусливой и реакционной.

В ходе французской революции 1789-1794 гг. произошло дальнейшее расслоение третьего сословия. Диктатура якобинцев выражала не только тенденции некоторых революционных слоев французской буржуазии, но и натиск широких народных масс. Испугавшись движения народных масс, буржуазия стремилась остановить революцию. Немецкая буржуазия была смертельно напугана революционным движением, охватившим народные "низы". В обстановке отречения буржуазии от материализма, в борьбе против материализма и возникает немецкий идеализм как аристократическая реакция на французскую революцию и французский материализм. И если Гегель, поставив вопрос о всеобщности развития, так или иначе отразил определённые достижения науки, то в силу классовых причин он отражал их по-своему, идеалистически, т. е. извращённо.

Согласно философии Гегеля, природа сотворена "абсолютной идеей", она выступает как "инобытие" идеи и не развивается во времени. "И эту бессмыслицу развития в пространстве, но вне времени, - которое является основным условием всякого развития, - говорил Энгельс, - Гегель навязывал природе как раз в то время, когда уже достаточно были разработаны и геология, и эмбриология, и физиология растений и животных, и органическая химия, и когда, на основе этих новых наук, уже повсюду зарождались гениальные догадки, предвосхищавшие позднейшую теорию развития (например Гёте и Ламарк)" [4].

Гегель сформулировал основные принципы диалектики, но сформулировал их на идеалистической основе, вследствие чего гегелевская диалектика, пронизанная и окутанная мистикой, извращала реальные, диалектически совершающиеся процессы. Гегель ожесточённо нападал на утверждение материалистов о материальности движения, о самодвижении материи. Он доказывал, что природа вообще существует вне времени, т. е. не имеет ни прошлого, ни будущего. Гегель третировал как бессодержательное научное представление "о происхождении более развитых животных организаций из низших", прямо утверждая, что "в природе ничто не ново под луной... лишь в изменениях, совершающихся в духовной сфере, возникает новое". Все эти утверждения Гегеля свидетельствовали прежде сего о том, что он отрицал развитие материи, природы и материальной жизни общества и, следовательно, не признавал всеобщего характера диалектики, ограничивая её сферой идеалистически понимаемого сознания.

Диалектика Гегеля, в силу того что она была идеалистической диалектикой, в целом сама была заражена метафизикой и не могла преодолеть последнюю. Так, по Гегелю, процесс общественного развития останавливается на прусской сословной монархии, являющейся якобы вершиной общественного прогресса; прогресс познания останавливается на его, гегелевской философии; в процессе развития противоположности якобы примиряются и борьба между ними прекращается и т. д.

Идеалистическая система Гегеля, вопреки "рациональному зерну" его диалектики, была прямо направлена против революционного отношения к действительности. Диалектика Гегеля была обращена исключительно в прошлое, принцип развития применялся им лишь для "ведения настоящего из прошлого, для оправдания настоящего предшествующей ему историей. По отношению же к современности Гегель был чужд диалектики. Диалектическое мышление Гегель рассматривал не как отражение материальной действительности, а как нечто самодовлеющее, чем извращал не только понимание природы и общества, но и понимание человеческого мышления. Диалектика Гегеля носила извращённый, ненаучный характер. И стоило большого труда вскрыть под мистической оболочкой её рациональное зерно.

Этим "рациональным зерном" являлось учение о развитии; несмотря на присущую диалектике Гегеля мистификацию объективного процесса, рациональное зерно его диалектики содержало в себе глубокую догадку о действительных закономерностях развития.

Задачу обнаружения рационального зерна в философии Гегеля и использования этого зерна для создания - на основе обобщения общественно-исторической практики человечества и данных естествознания - качественно новой философии, философии партии пролетариата, разрешили основоположники марксизма Маркс и Энгельс. Они "отбросили реакционную систему гегелевской философии. Вместе с тем они удержали то прогрессивное, что содержалось в диалектическом методе Гегеля. При этом Маркс и Энгельс коренным образом переработали метод Гегеля, поставили его с головы на ноги, и, таким образом, идеалистическая диалектика Гегеля уступила место материалистической диалектике Маркса" [5].

К. Маркс в послесловии к первому тому "Капитала" решительно противопоставляет научную, материалистическую диалектику ненаучной, идеалистической диалектике Гегеля, раскрывая существующую между ними непримиримую противоположность.

"Мой диалектический метод не только в корне отличен от гегелевского, но представляет его прямую противоположность. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург [творец, созидатель] действительного, которое представляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней" [6].

Это классическое положение полностью разоблачает идеалистический характер диалектики Гегеля, которой рассматривал процесс мышления как сверхприродную, божественную силу. В противовес Гегелю Маркс показывает, что процесс мышления является отражением материальной действительности, что категорически отвергал Гегель. Маркс применяет диалектику к процессу отражения в сознании людей материальной действительности, рассматривая научный диалектический метод как отражение объективных законов развития мира.

Гегель всячески стремился доказать, что диалектика на базе материализма невозможна, что движение, изменение, развитие присущи лишь духовному. Этим самым Гегель фактически отрицал диалектику природы и, следовательно, отвергал сформулированное им самим положение о всеобщности диалектики. В противоположность Гегелю Маркс доказал, что научный, последовательный диалектический метод возможен лишь на материалистической основе. Лишь материалистическая диалектика вскрывает наиболее общие законы развития как объективные (т. е. независимые от сознания), как действительно всеобщие, т. е. присущие всему существующему.

Таким образом, марксистский диалектический метод в корне противоположен гегелевской диалектике. Метод Маркса - материалистическая диалектика, в то время как методом Гегеля являлась идеалистическая диалектика. Марксистская диалектика вскрывает всеобщий характер развития и борьбы противоположностей; идеалистическая диалектика Гегеля ограничивает сферу развития пределами духа, а вместо борьбы противоположностей проповедует примирение старого и нового. Именно поэтому в противоположность гегелевской идеалистической диалектике марксистский диалектический метод является единственно научным, единственно революционным подходом к изучению действительности, к её практическому преобразованию.

ДИАЛЕКТИКА РЕВОЛЮЦИОННЫХ ДЕМОКРАТОВ. В тот период, когда Маркс и Энгельс создавали и разрабатывали новую философию - мировоззрение рабочего класса, в России возникала философия революционных демократов - Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова и их соратников и последователей. Хотя философия революционных демократов развивалась тогда, когда на Западе уже существовал марксизм, она всё же по своему содержанию, как идеология освободительного движения широких крестьянских масс, исторически должна быть отнесена к домарксистской эпохе.

Русская классическая материалистическая философия XIX в. - высший этап развития домарксистской философской мысли. Коренной особенностью философии Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова, отличающей ее от предшествующей философии, является то, что она выражает интересы не эксплуатирующих, а эксплуатируемых. Это - философия непролетарских трудящихся масс, поднимавшая знамя буржуазно-демократической крестьянской революции и выдвигавшая вместе с тем (правда, в утопической форме) идеи социализма. Эта философия не ограничивала, следовательно, своей задачи одним лишь объяснением мира, она пыталась теоретически обосновать его революционное преобразование в интересах трудящихся. Философия революционных демократов характеризуется ярким патриотизмом, открытым служением народу. Эта социальная основа и коренная особенность философии русских революционных демократов определяет их превосходство над предшествующими философами в области метода и философской теории.

Решительно разоблачая идеализм Гегеля, они, однако, не отбросили его диалектики, как это сделал, например, Фейербах, но использовали принцип развития (провозглашённый Гегелем на идеалистической основе) с целью объяснения явлений действительности.

Классики русской материалистической философии широко применяли принцип развития через противоречия в исследовании различных явлений природы и общественной жизни. Так, например, Герцен рассматривал развитие природы как такое, "которое начинается со стихийной борьбы, с химического сродства и оканчивается самопознающим мозгом человеческой головы" [7].

Активно разоблачая крепостнические порядки России, Герцен призывал к смене крепостнического строя новым, демократическим, рассматривая эту смену как историческую необходимость, обусловленную непреложными законами развития общественной истории. Он считал, что царству капитала и праву собственности так же придёт конец, как некогда пришёл конец царству феодальному и аристократическому. Герцен видел в диалектике "алгебру революции".

Чернышевский в работе "Критика философских предубеждений против общинного владения" писал: "Вечная смена форм, вечное отвержение формы, порождённой известным содержанием или стремлением, вследствие усиления того же стремления, высшего развития того же содержания, - кто понял этот великий, вечный, повсеместный закон, кто приучился применять его ко всякому явлению, - о, как спокойно призывает он шансы, которыми смущаются другие!.. он не жалеет ни о чём, отживающем своё время..." [8].

В понимании вопросов диалектики природы, в разрешении проблемы познаваемости природы и по многим другим вопросам русские революционные демократы XIX в. представляли лучшее, что было в философии домарксистского периода. Однако они не сумели распространить материализм на понимание общественной жизни, не смогли разработать системы диалектического миропонимания и перейти от утопического социализма (хотя и превосходящего утопический социализм западноевропейских мыслителей) к научному социализму. Историческое место русских революционных демократов в истории философии чётко определено В. И. Лениным в его характеристике Герцена: "Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед историческим материализмом" [9].

Высшую ступень домарксистской диалектики, нашедшую с точки зрения её классовой и научной характеристики яркое выражение в творчестве Белинского, Герцена, Чернышевского и Добролюбова, нельзя рассматривать как какое-то исключительно русское национальное явление. Там, где крестьянские массы этого периода и позднее поднимались на борьбу против угнетателей, в условиях, когда пролетариат не сложился в самостоятельную историческую силу, - там идеологи революционного крестьянства (например, Христо Ботев и Светозар Маркович на Балканах, Ахундов и Налбандян на Кавказе и др.) в своих философских и публицистических трудах демонстрируют глубокое понимание диалектики, стремятся диалектически подходить к изучению явлений.

Таковы основные исторические формы домарксистской диалектики. Изучение истории диалектики приводит к выводу, что марксистский диалектический метод является высшей и единственно научной формой диалектики, увенчивающей всё предшествующее развитие познания и указывающей науке путь к новым великим достижениям.