Глава девятнадцатая Эго(са́мо)центрическая активность

Глава девятнадцатая

Эго(са?мо)центрическая активность

Большинство из нас, я полагаю, осознают, что для оказания сопротивления эго(са?мо)центрической активности нам уже были представлены каждая форма уговаривания, каждая форма убеждения. Религии путём обещаний, страхом перед адом, разными видами осуждения пытались разными способами отвадить человека от той постоянной активности, что рождается из центра «я». Это провалилось; политические организации взялись за это. Там снова — уговоры; там снова — далёкая утопическая надежда. Каждая форма законодательства, от очень ограниченных до самых крайних, включая концентрационные лагеря, были использованы и против любой формы сопротивления применялась сила. И всё же мы продолжаем свою эго(са?мо)центрическую деятельность, которая, похоже, есть единственный вид действия, известный нам. Если мы думаем об этом вообще, мы пытаемся изменить это; если мы осознаём это, мы стараемся изменить направление этого; но основательно, глубоко изменения пет, нет радикального прекращения этой активности. Вдумчивые люди осознают это; они осознают также, что когда эта активность из центра исчезает, только тогда и может быть счастье. Большинство из пас считают эту активность естественной и что последующее действие, которое неизбежно, может быть лишь модифицированным, сформированным и контролируемым. Теперь те, кто немного более серьёзен, более искренен, не прямолинеен — ведь прямолинейность есть путь самообмана, должны выяснить путём осознавания этого необычайного универсального процесса эго(са?мо)центрической активности, может ли человек выйти за её пределы.

Чтобы понять, что представляет собой эта эго(са?мо)центрическая активность, человеку следует, что вполне очевидно, исследовать её, вглядеться в неё, осознать полный процесс. Если человек может осознать её, тогда есть возможность её разрешения; но осознание её требует определённого понимания, определённого намерения встретить её такой, какая она есть, не интерпретируя, не изменяя, не осуждая её. Мы должны осознавать, что мы делаем, всю деятельность, распространяющуюся из этого эго(са?мо)центрического состояния; мы должны сознавать её. Одна из наших первых трудностей — в момент осознания этой деятельности мы хотим придать ей форму, мы хотим контролировать её, мы хотим осудить её или модифицировать её и из-за этого мы редко способны смотреть на неё прямо. Когда мы делаем это, очень немногие из нас в состоянии знать, что предпринять.

Мы признаём, что эго(са?мо)центрическая активность вредна, разрушительна и что любая форма отождествления, идентификации — со страной, с определённой группой, поиск результата здесь или после, восхваление идеи, уподобление примеру, погоня за добродетелью и так далее, — всё это, по сути, деятельность эго(са?мо)центрической личности. Все наши взаимоотношения — с природой, с людьми, с идеями — результат этой деятельности. Зная всё это — что человеку делать? Вся эта деятельность должна добровольно прийти к концу — не принуждением себя, не под влиянием, не под руководством.

Большинство из нас осознают, что эта эго(са?мо)центрическая активность создаёт бедствия, страдания, нищету и хаос, но мы осознаём это только в определённых направлениях. Или мы наблюдаем её в других, а нашей собственной активности не придаём значения или, осознавая во взаимоотношениях с другими нашу собственную эго(са?мо)центрическую активность, мы хотим изменения, мы хотим найти заменитель, мы хотим выйти за её пределы. Прежде чем мы сможем иметь с ней дело, мы должны знать, как этот процесс возникает, не так ли? Чтобы понять что-либо, мы должны быть способны вглядеться в это; чтобы вглядеться в неё, мы должны знать различные виды её активности на разных уровнях, и сознательных и подсознательных — сознательные направления и также эгоцентрические движения наших подсознательных мотивов и намерений.

Я осознаю эту активность «я», только когда я в противостоянии, когда сознание протестует, идёт наперекор, когда «я» желает получить результат, не так ли? Или я осознаю этот центр, когда удовольствие заканчивается, а мне хочется иметь его дольше и больше. Тогда присутствует сопротивление и намеренное придание уму формы — с определённой целью, которая сможет дать мне восторг, удовлетворение; я осознаю себя и свои действия, когда я сознательно стремлюсь обрести добродетель. Совершенно очевидно, что человек, сознательно преследующий добродетель, добродетельным не является. Скромность не может быть достигаемой, в этом красота скромности.

Этот эго(са?мо)центрический процесс — результат времени, не так ли? Пока этот центр активности существует в любом из направлений, сознательном и подсознательном, должно быть движение времени, и я сознаю прошлое и настоящее в соединении с будущим. Эго(са?мо)центрическая активность «я» является процессом времени. Это память — то, что придаёт длительность активности центра, который есть «я». Если вы наблюдаете, отслеживаете себя и осознаёте этот центр активности, вы увидите, что он — только процесс времени, памяти, пережитого опыта и передачи каждого переживания в соответствии с памятью; вы увидите также, что деятельность «са?мо», нашего «я» — это опознавание, узнавание уже известного, что тоже является процессом ума.

Может ли ум быть свободным от всего этого? Это может оказаться возможным в редкие моменты; для большинства из нас это может случиться, когда мы совершаем действие бессознательно, ненамеренно, не нацелено; но возможно ли для ума, когда-нибудь, оказаться полностью свободным от эгоцентрической активности? Это очень важный вопрос, надо задать его себе — потому что в самой постановке вопроса вы можете обнаружить ответ. Если вы осознаёте весь процесс этой эго(са?мо)центрической активности, полностью представляете все её действия на различных уровнях вашего сознания, тогда, несомненно, вам следует спросить себя — может ли эта активность прекратиться? Возможно ли не думать в терминах времени, не думать в терминах — чем я должен быть, чем я был, чем я являюсь? Ведь именно с такой мысли и начинается весь процесс эго(са?мо)центрической активности; здесь также начинаются установки решения стать кем-то или чем-то, установки решения выбирать или избегать — всё это процесс времени. Мы видим в этом процессе бесконечные бедствия, страдание, нищету, беспорядок, извращение, ухудшение, вырождение.

Вполне очевидно, что процесс времени не революционен. В процессе времени нет преобразования, изменения; есть только непрерывность, продление и не законченность — нет ничего, кроме опознавания, узнавания уже известного. Только когда у вас полностью прекратится временной процесс, активность «са?мо», вашего «я», только тогда революция, изменение, новое обретает бытие.

Осознавая весь этот процесс «я», в его деятельности, целиком и полностью — что делать уму? Только с обновлением, только с революцией — не путем эволюции, не через становление «я», но благодаря полному прекращению «я» — присутствует это новое. Временной процесс не может принести это новое; время — не путь творчества.

Не знаю, был ли у кого-либо из вас момент творчества. Я не говорю о претворении в действие некоего видения; я имею в виду такой момент творчества, когда нет никакого узнавания уже известного. В такой момент существует такое необычайное состояние, в котором «я» как деятельность через узнавание уже известного исчезает. Если мы осознаём, мы увидим, что в таком состоянии нет носителя переживания — того, кто вспоминает, передаёт, опознаёт и затем идентифицирует; отсутствует процесс мысли — пребывающий во времени. В этом состоянии творчества, творческого возникновения нового, пребывающего вне времени, вообще нет действия «я».

Наш вопрос, конечно, такой: возможно ли для ума пребывать в таком состоянии, не на мгновение, не в редкие моменты, а — мне не хотелось бы использовать слова «всё время» или «навсегда», ведь они включают время — но быть в таком состоянии вне времени, не связанным временем. Безусловно, это важное открытие должно быть сделано каждым из нас, потому что в этом — дверь к любви; все другие двери — действия «са?мо», нашего «я». Где действия «я» — любви нет. Любовь — вне времени. Вы не можете практиковать любовь. Если вы делаете это, тогда это самоосознающая деятельность «я», которое надеется через любовь получить результат.

Любовь — вне времени; вы не можете подойти к ней путём какого-либо сознательного усилия, с помощью какой-то дисциплины, какой-то идентификации — все они в поле процесса времени. Ум, который знает только этот процесс времени, не может любовь опознать, узнать как уже известное. Любовь — единственное, что вечно новое. Поскольку большинство из нас развивали ум, который есть результат времени, мы не знаем, что такое любовь. Мы говорим о любви; мы говорим, что мы любим людей, что мы любим детей, жену, соседа, ближнего, что мы любим природу; но в тот момент, когда мы осознаём, что мы любим, возникает действие «я»; поэтому любовь перестаёт существовать.

Этот всеобщий процесс ума может быть понят только путём взаимоотношений — взаимоотношений с природой, с людьми, с нашими собственными проекциями, со всем вокруг нас. Жизнь — взаимоотношения, ничего, кроме взаимоотношений. Хотя мы можем пытаться изолировать себя от взаимоотношений, мы не можем существовать без них. Хотя взаимоотношения болезненны, мы не можем убежать от них — ни изолированием себя, ни становясь отшельником, ни чем иным. Все эти способы указывают на деятельность «са?мо». Видя всю картину, осознавая — без всякого выбора, без какого-либо определённого, нацеленного намерения, без желания какого-либо результата — весь процесс времени как сознание, вы увидите, что этот процесс времени приходит к концу добровольно — не принудительно, не как результат желания. Только когда этот процесс прекращается, есть любовь — та, что вечно новая.

Мы не должны искать истину. Истина — не что-то далёкое. Истина рядом с умом, истина рядом с его действиями каждый миг, от мгновения к мгновению. Если мы осознаём эту «от мгновения к мгновению» истину, весь этот процесс времени, это осознание выпускает на волю, освобождает сознательность понимания — энергию, которая есть разум, любовь. Так что пока ум использует сознание как активность «я», время, со всеми его бедствиями, со всеми его конфликтами, со всеми его намеренными обманами, обретает бытие; и только когда ум, понимая этот всеобщий процесс, исчезает — любовь может быть.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.