§ 20. Доказательства существования Бога

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

§ 20. Доказательства существования Бога

Для мистики существование Бога являлось самоочевидным и не подлежало никакому обоснованию. Для схоластики оно тоже являлось несомненным и очевидным, но она, будучи философствованием в вере, вполне могла выдвинуть разумные основания или аргументы в пользу существования Бога. Что она и сделала, оставив нам несколько подобных доказательств. Возможно, что некоторые из них были созданы еще в античности, и средневековая мысль опиралась поэтому на предыдущую философскую традицию, однако окончательно сформулированы и разработаны они были именно в схоластике. Рассмотрим три наиболее принципиальных доказательства.

Онтологический аргумент звучит следующим образом. Мы мыслим Бога, значит, он существует, ибо нельзя мыслить то, чего нет, никогда не было и не может быть вовсе. Все, что присутствует в нашем сознании (мысли, понятия, образы) попало туда из внешнего мира, который мы видим, слышим, осязаем, и по поводу которого имеем в своем уме определенные представления. Если у некого человека, допустим, не работал бы ни один орган чувств, то есть его ничто не связывало бы с окружающим миром, не было ни одного канала, по которому он мог получить информацию о том, что вне его что–то существует, тогда его сознание было бы абсолютно темным и пустым: ни одной мысли и ни малейшего представления не могло бы появиться в нем. Мы потому что–либо думаем, представляем или воображаем, что каждодневно, являясь живыми существами, воспринимаем все окружающее нас. Наше сознание поэтому является как бы отражением всего существующего и происходящего во внешнем мире.

Следовательно, в нашем уме должно быть все то, что существует вне нас, и если мы что–либо мыслим или представляем, оно существует не только в нашем сознании, но и в действительности, а значит невозможно мыслить то, чего никогда, вообще, в принципе не существует и не может существовать. Здесь можно возразить: а как же фантазии, мечты, нереальные вымыслы и все прочее? Например, мы можем представить Змея Горыныча, однако это не доказывает реальность его существования.

Но откуда в человеческом уме взялся образ данного существа? Неужели он возник абсолютно из ничего, на пустом месте? Мы прекрасно знаем, что из ничего не бывает нечто. Люди видели сверкающие на небе молнии, слышали раскаты грома, их ужасали лесные пожары и они оборонялись от хищных животных – лающих, воющих со страшными клыками и горящими глазами, и, возможно, все данные явления соединились в их сознании, и люди создали образ Змея Горыныча. Пусть он и не существует точно таким, каким люди его представляют, но мы видим, что данному образу в человеческом сознании соответствует нечто в окружающем мире, следовательно, данное представление появилось не на абсолютно пустом месте.

Пример, возможно, является грубым, но он – только иллюстрация для утверждения о том, что нельзя представлять или мыслить то, чего абсолютно нигде, никак и никогда нет. Мы мыслим Бога, в нашем уме слишком устойчиво и стабильно понятие о нем, Следовательно, вне нас что–то реально существующее соответствует данному представлению, и пусть оно существует не совсем так, как мы его себе представляем, главное, что оно не может не существовать совсем. Достаточно обратить внимание на то, что, без сомнения, народы, жившие в разные времена и в различных местах, совершенно не сговариваясь друг с другом, необыкновенно настойчиво и упорно говорили о существе бесконечном, всемогущем и абсолютно добром. Неужели данное рассуждение возникало совершенно на пустом месте? Рассмотренный аргумент называется онтологическим, потому что в нем Бог переводится из сознания в сферу реального Бытия (в греч. – онтос), наделяется онтологическим статусом, то есть действительным существованием.

Космологический аргумент говорит, что у каждой вещи существует собственная причина, по которой она и появилась на свет, поскольку в противном случае придется предположить, что нечто возникает из ничего. Но и у этой причины тоже есть своя какая–то причина. Двигаясь, таким образом, по огромной цепочке причин в прошлое, мы доходим до первопричины, которой ничто не предшествовало и которая ниоткуда не взялась, потому что существовала вечно.

Мы видели, как много в античности говорили о первоначале – основе мироздания, которая неизменна и единственным своим неотъемлемым свойством имеет вечное существование, в силу чего и может быть названа истинным Бытием. Уже из факта наличия мира вытекает обязательное присутствие чего–то вечно сущего, так как его отсутствие непременно означало бы невозможность самого мироздания. В Средние века данную первопричину стали рассматривать как потустороннего Бога, который и есть основа, источник и начало всего существующего. Аргумент называется космологическим, потому что рассуждает о происхождении мира (по–гречески – космос). Если у всего на свете есть причина, тогда и у космоса (мира) тоже существует собственная причина, которая несомненно первична по отношению к нему и более совершенна, чем он. Но что может быть больше и совершеннее, чем все бескрайнее мироздание? Только Бог.

Телеологический аргумент предлагает нам посмотреть вокруг себя и отчетливо увидеть, что окружающий мир упорядочен и гармоничен, устроен необычайно правильно, грамотно, разумно или целесообразно (по–гречески телеос – цель). Все в нем происходит ритмично, в строгой последовательности, будто запрограммировано: день меняется ночью, а ночь – днем, зима – весной и летом, лето – осенью и новой зимой; за расцветом следует упадок, за рождением – расцвет. На небесной сфере планеты, звезды и целые галактики движутся необыкновенно упорядоченно, с точностью часового механизма. Медленно и верно идут они по одним и тем же траекториям и орбитам, неизменными путями возвращаются в исходные точки и продолжают ход, так что мы можем совершенно точно рассчитать положение любого небесного тела в какой угодно момент времени. Нет, наверное, человека, который стал бы утверждать, что наш мир представляет собой не порядок, а хаос. А если кто и настаивает на последнем, наверное, оттого, что невнимательно смотрит на окружающее, не может, точнее, не хочет увидеть вечную стабильность и гармонию происходящего. Все вокруг будто бы подогнано друг к другу с тонким и безупречным расчетом, так что мироздание представляет совершеннейший механизм, функционирующий вечно и безотказно. Если мы бросаем в весеннюю землю маленькое семечко, оно неизменно пускает в нее свои корешки, чтобы пить влагу и впитывать в себя силу земли, а листьями тянется к солнцу, поглощая его неиссякаемую энергию и дыша теплым летним воздухом, чтобы крепнуть и расти, а на исходе лета уронить сотни тысяч несущих миллионы грядущих жизней таких же семян, одним из которых оно было раньше.

Если мир был хаосом, мы не могли бы питать твердой уверенности в том, что завтра Солнце взойдет на Востоке, что весеннее тепло через пару месяцев растопит снег, и можно будет возделывать поля, собрав осенью урожай. Если отсутствовала бы стабильность во всем происходящем, жизнь оказалась абсолютно невозможной. Попробуйте сказать, что наше существование не отличается неизменной упорядоченностью, что любая человеческая жизнь не протекает, по большому счету, по одному и тому же сценарию и не руководится едиными для всех законами. Каждый из нас рождается, растет, взрослеет, стареет и умирает. Кто из людей не испытывает радость удач и горечь поражений? Кто смог избежать в собственной жизни надежд и отчаяния, благородных порывов и грешных мыслей? Кто не стремился к счастью и никогда не ведал любви? Найдите хотя бы одну девочку на всем белом свете, которая, превратившись в девушку, не влюбилась бы в какого–нибудь юношу и не жаждала бы ответного чувства, чтобы, соединившись с ним, обрести полноту Бытия и подарить жизнь новым поколениям девочек и мальчиков, которые позже в точности повторят путь предшественников.

При взгляде на мировой порядок невольно возникает вопрос: могла ли неразумная — тем более неживая — материя так правильно и разумно устроиться самостоятельно? Не могла! Поэтому необходимо предположить наличие некого разума, подобного нашему, только гораздо более совершенного и предельно могущественного, который и упорядочил все мироздание, приведя его к состоянию беспредельной красоты и гармонии. Этот разум и есть Бог. Здесь можно провести следующую аналогию. Допустим, мы бросаем на поверхность стола горсть цветных мозаичных стеклышек. Упадут ли они хоть когда–нибудь в какую–либо разумную комбинацию: орнамент, например, или рисунок? Никогда. Они всегда будут рассыпаться хаотически. Но если мы встанем перед беспорядочно разбросанным набором и по какому–то образу своего сознания расположим стеклышки в определенном порядке, получится и рисунок, и узор, и орнамент – в зависимости от нашего желания. Неужели материя, будучи просто заброшенной в пустоту будущего мироздания могла самостоятельно организоваться в стройный и восхитительный порядок? Возможно, какой–то разум и воплотил в ней собственный великий замысел, создав необъятную мировую комбинацию, поражающую нас абсолютной завершенностью и бескрайним совершенством.

Вышеназванные три аргумента, точнее, два последних (космологический и телеологический) известный средневековый схоласт Фома Аквинский разработал более детально и создал на их основе пять доказательств. Поскольку по смыслу они сводятся ко второму и третьему (в нашем перечислении), правильнее было бы говорить все же о трех аргументах. К тому же пять доказательств Фомы – исключительно средневековое философское явление.

Три рассмотренных выше аргумента представляют взгляд, характерный и для более ранней эпохи, то есть более широкий и синтетический. Хотя здесь речь идет вновь о двух последних доказательствах, поскольку первый аргумент – онтологический – был предложен одним из представителей ранней схоластики – Ансельмом Кентерберийским (то есть появился только в средние века) и отвергнут в зрелой схоластике Фомой Аквинским.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.