Духовный и материальный труд в русской революции

Духовный и материальный труд в русской революции

Памяти Федора Федоровича Кокошкина

Каждый принадлежит всем, а все каждому. Все рабы и в рабстве равны... Первым долгом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей!.. Рабы должны быть равны: без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство, и вот шигалёвщина... Горы сравнять – хорошая мысль... Не надо образования, довольно науки... Жажда образования есть уже жажда аристократическая.

Достоевский. Бесы

I

В социальных последствиях русской революции есть очень много парадоксального и неожиданного. Совсем не там нужно искать основного конфликта этой революции, где его обычно ищут. И не та социальная группа падает ее жертвой, которой полагается падать по популярной теории революции. Социальной, а глубже и духовной сущности русской революции нужно искать не в столкновении классов трудящихся с классами имущими, не в борьбе пролетариата с буржуазией, а прежде всего в столкновении жизненных интересов и в противоположности жизнеощущений представителей труда материального и труда духовного. Это очень глубокий конфликт труда количественного с трудом качественным, это – трагическое для судьбы России столкновение «народа» с «культурой». Народ восстал против дела Петра и Пушкина. Причины такого характера нашей несчастной революции заложены очень глубоко в прошлом. По сравнению с этой основной противоположностью, обнаружившейся в стихии русской революции, совершенно меркнут все остальные противоположности, которыми так занято привычное мышление. Конечно, в русской революции происходит столкновение и борьба «социалистических» интересов трудящихся масс с «буржуазными» интересами классов имущих; конечно, обнаруживается в ней борьба типа мышления «социалистического» с типом мышления «буржуазного». Но для нашей своеобразной по своей социальной и культурной обстановке революции, во многом отличной от революций европейских, духовно показательны и существенны не эти столкновения и не эта борьба. Своеобразная трагедия русской революции – в развержении зияющей бездны, разделяющей и противополагающей мир труда духовного, умственного, творческого, мир создателей ценностей культуры и благ государства и мир труда материального, бескачественного, мир варварски враждебный всякой культуре и всякому государству. В России столкнулось варварство и культура, огромное по объему варварство с очень небольшой по объему культурой. Революция не пробудила в народе жажды света, движения вверх. Наоборот, темная стихия народная тянет верхи культурные вниз, требует понижения их качественного уровня. Труд материальный заявляет исключительное притязание господствовать над трудом духовным. Вся умственная и духовная работа многих поколений, выковывающих все ценности и блага цивилизованного существования, объявляется «буржуазной» и ненужной.

Настоящего рабочего движения, делающего созидательные усилия преодолеть злые стороны буржуазно-капиталистического строя, в России нет и быть не может, так как Россия страна промышленно отсталая, пролетариат наш сравнительно малочислен, недостаточно организован и недостаточно развит. У нас нет еще ни экономических, ни морально-психологических предпосылок рабочего социализма, направленного на организацию труда, на организацию производства, менее анархическую, чем в индивидуально-капиталистическом хозяйстве. Русский «социализм» есть лишь западноевропейское наименование для русской отсталости и русского бунтарства. В России, стране по преимуществу мужицкой, культурно отсталой и недисциплинированной, в тот исторический час, когда с народной стихии спали все внешние сдержки и оковы и расшатались внутренние духовные скрепы и связи, столкнулись прежде всего мир умственного, образовательного, духовного ценза с миром количественной массы, не обладающей такого рода цензом. Это – столкновение более глубокое, чем столкновение мира цензового и мира трудового в материальном смысле этого слова. Конфликт количественного начала с качественным началом, в котором жертвой падает начало качественное, – вот что оказалось роковым в русской революции. Острие русской революции оказалось убийственно направленным против культуры и ее служителей. Массы жаждут раздела, но не хотят подниматься к более высокой жизни, всегда основанной на творческом труде. Революция оказалась не прогрессивной и не творческой, а реакционной, дающей явное преобладание элементам тьмы над элементами света. Восстание мира «социалистического» против мира «буржуазного» в русской революции совсем не означает борьбу организующего труда против исключительного господства капитала, против власти имущих. Это – момент второстепенный. Солдатская масса, делающая революцию, неспособна к положительной организации труда, она дезорганизует труд и создает царство лени и безделья. Существенно и характерно в русской революции восстание необразованных против образованных, некультурных против культурных, невежественных против знающих, количественного, материального труда против труда же, но качественного, духовного. И характерно, что психология восставших не трудовая, а потребительская психология. Воля восставших масс направлена не на организацию труда, не на регуляцию социального целого, а на захваты и потребление. Это – менее всего психология производителей. Производство не интересует революционные массы. Это только наглядно показывает, насколько подлинный труд имеет духовную основу и предполагает нравственную самодисциплину трудящихся. Материалистическое отношение к труду ведет к разложению труда, и на этой нездоровой почве может расцвести лишь лень и безделие.