1. Значимость лица

1. Значимость лица

Всеобщее единство, в которое возвращается живое непосредственное единство индивидуальности и субстанции, есть лишенная духа общественность, которая перестала быть лишенной самосознания субстанцией индивидов и в которой индивиды теперь обладают значимостью сообразно своему единичному для-себя-бытию как самодовлеющие сущности и субстанции. Всеобщее, раздробленное на атомы — на абсолютное множество индивидов, — этот умерший дух есть равенство, в котором все имеют значение как «каждые», как лица. — То, что в мире нравственности называлось скрытым божественным законом; на деле выступило из своего «внутреннего» в действительность; в нравственном мире отдельное лицо считалось и было действительным лишь как общая кровь семьи. В качестве «этого» лица оно было лишенным самости отошедшим духом; но теперь оно вышло из своей недействительности. Так как нравственная субстанция есть только истинный дух, он возвращается в достоверность себя самого; нравственной субстанцией он оказывается в качестве положительного всеобщего, действительность же его состоит в том, что он есть негативная всеобщая самость. — Мы видели, что силы и формы нравственного мира потонули в простой необходимости пустой судьбы. Эта сила нравственного мира есть субстанция, рефлектирующая себя в свою простоту; но рефлектирующая себя абсолютная сущность, именно указанная необходимость пустой судьбы, есть не что иное, как «я» самосознания.

Таким образом, последнее считается теперь в себе и для себя сущей сущностью; эта признанностъ есть ее субстанциальность; но эта субстанциальность есть абстрактная всеобщность, потому что ее содержание есть «эта» хрупкая самость, а не самость, растворенная в субстанции.

Итак, личность здесь выступила из жизни нравственной субстанции; она есть действительно значимая самостоятельность сознания. Недействительная мысль ее, которая открывается себе благодаря отказу от действительности, раньше встречалась в качестве стоического самосознания; подобно тому как это последнее проистекало из господства и рабства как непосредственного наличного бытия самосознания, так и личность проистекала из непосредственного духа, который есть всеобщая господствующая воля всех и в равной мере их покорное служение. То, что для стоицизма только в абстракции было «в себе»[-бытием], теперь есть действительный мир. Стоицизм есть не что иное, как сознание, которое переносит принцип правового состояния, лишенную духа самостоятельность, на свою абстрактную форму; своим бегством из действительности оно достигло только мысли о самостоятельности; оно есть абсолютно для себя, потому что оно не связывает своей сущности с каким-либо наличным бытием, а, отказываясь от всякого наличного бытия, полагает свою сущность исключительно в единстве чистого мышления. Таким же способом и право лица не связано ни с более богатым или могущественным наличным бытием индивида как такового, ни с каким-либо всеобщим живым духом, а, напротив, связано с чистым «одним» его абстрактной действительности или с ним как самосознанием вообще.