3. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ВРЕМЕННОСТЬ

3. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ВРЕМЕННОСТЬ

     Вплоть до такого общего образа временности экзистенциально-философское понимание, вероятно, вполне могло бы еще двигаться совместно с пониманием философии жизни. Но далее своеобразие экзистенциальной философии отделяется от этого общего основания точно таким же образом, каким ее миропонимание отмежевывалось уже от всеобщего понятия мира: за счет той особенной твердости, что возникает на основе восприятия человека в его конечности. Отсюда совершенно определенное, вообще характерное для экзистенциальной философии напряжение получает и понимание временности. Подобно тому как уже согласно христианским воззрениям временность, в качестве своеобразного недостатка, оказывается противоположной вечности, в экзистенциальной философии она также остается выражением человеческой конечности. То, что выше развивалось в целом как заброшенность в определенную ситуацию, если рассматривать более точно, само является уже звеном временной определенности человека. Поскольку мир человека есть здесь преображенный им окружающим мир, то все то, что в любое мгновение образует особенную ситуацию, всегда является уже осадком исторического становления.

     Поэтому прошлое не может, подобно тому как это было в философии жизни, представать большей частью в качестве несущей подосновы, дающей текущей жизни поддержку и уверенность, но в точном соответствии с тем, что развивалось выше в общих чертах по поводу отношения к миру, прошлое выказывается прежде всего в том, что возникшее ранее суживает свободу действия человека в настоящий момент. Прошлое - это то, что в качестве гнета давит на настоящее и подступает к нему с требованиями.

     За счет этого одновременно определяется и отношение к будущему. Подобно тому как посредством ситуации человек всегда оказывается ввергнут в определенные лишения, так и отношение к будущему должно быть теперь ознаменовано направленностью на преодоление этих лишений. В этом смысле направленность в будущее является вообще установкой человека на предоставляющиеся ему в свете этой задачи возможности его поведения, в которых он "опережает" (как запечатлевает это Хайдеггер) и исходя из которых он формирует свое настоящее. В этом смысле Хайдеггер, продвинувший с экзистенциально-философских позиций анализ внутренней временности наиболее далеко вперед, говорит: "Будущее здесь подразумевает не некое "теперь", которое, еще не став настоящим, произойдет лишь когда-нибудь, но саму ту будущесть, в которой личное бытие приходит к себе в своей собственнейшей бытийной возможности. Опережение делает личное бытие подлинно будущественным" (SuZ. 825) (119).

     Однако необходимо различать еще и следующее: подобно тому как человеческому бытию вообще предоставлена двойная возможность подлинности и неподлинности, точно так же происходит теперь и в случае с отношением ко времени. Человек может или собрать все свои силы в совершенном экзистенциальном мгновении и отсюда решительно повернуться к будущему, или же уклониться от предъявляемых задач и пассивно предаться подступающим к нему событиям. Структура внутренней временности в обоих случаях совершенно различна. Лишь в первом из них действительно возникает решающее напряжение между будущим и прошлым. В этом смысле следует различать между "подлинным временем"  яркого (ausdrucklich) существования и "неподлинным временем" личного бытия, отдающегося миру.