1. Структурная организация бытия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1. Структурная организация бытия

Соотношение части и целого: принцип системности

Бытие вещей, которые могут быть простыми, а могут быть и чрезвычайно сложными по своему составу и строению, их собственная включенность в различные природные и культурные образования более высокого уровня – все это с необходимостью ставило перед онтологической мыслью важные вопросы о соотношении целого и частей, о различных видах целостности, существующих в мире.

В философии получили развитие два основных направления их решения. Одно из них было связано с тем, что любой предмет, объект или явление рассматривались как сумма составляющих их частей. Предполагалось, что сумма частей и составляет качество целого предмета. Сторонники другого направления исходили из того, что любой объект имеет некоторые внутренние неотъемлемые качества, которые остаются в нем даже при отделении частей. Таким образом, решая проблему существования объекта, философия оперировала категориями «часть» и «целое».

В истории философии данные альтернативные течения известны под названиями меризм (от греч. «мерос» – часть) и холизм (от греч. «холос» – целое).

Меризм исходит из того, что поскольку часть предшествует целому, то совокупность частей не порождает качественно ничего нового, кроме количественной совокупности качеств. Целое детерминируется частями. Поэтому познание объекта есть прежде всего его расчленение на более мелкие части, которые познаются относительно автономно. А уж затем из знания этих частей складывается общее представление об объекте. Такой подход к исследованию объекта получил в науке название элементаристского, основанного на методе редукции (сведения) сложного к простому.

Следует отметить, что подобный подход эффективен, пока речь идет об относительно простых объектах, части которых слабо взаимосвязаны между собой. Ограниченность такого подхода обнаруживается вполне очевидно, как только в качестве объекта выступает целостная система типа организма или общества. Например, никому еще не удалось объяснить специфику общественного развития путем его редукции к историческим личностям (элементарным частицам общества).

Холизм исходит из того, что качество целого всегда превосходит сумму качеств его частей, т. е. в целом присутствует некий остаток, который существует вне качеств частей, может быть, даже существует до них. Это качество целого как такового обеспечивает единство предмета и влияет на качества отдельных частей. Соответственно познание реализуется как процесс познания частей на основании знания о целом. Такой подход, при всей его внешней привлекательности, также часто оказывался ошибочным, ибо приводил к мыслительному конструированию указанного «остатка», который и рассматривался как главная детерминанта системы. Но сам этот остаток часто оставался неопределенным, что приводило к спекулятивным объяснениям реальных процессов.

Антиномичность данных подходов, их аргументированность и вместе с тем ограниченность заставляли задуматься о более тесной и сложной взаимосвязи между частью и целым. В результате сложилось диалектическое понимание данной проблемы, когда обе позиции (и меризм, и холизм) в определенной степени и в определенных пределах стали дополнять друг друга, отражая разные уровни целостности объекта. В русле этой установки сформировалась программа системных исследований. Ее первоначальные элементы содержатся в трудах К. Маркса и М. Вебера. Но в явном виде системные исследования как самостоятельное направление – плод XX в.

Так, в 20-е гг. минувшего века А. А. Богданов разрабатывает учение, которое он называет тектологией. В его рамках любой объект рассматривается с «организационной точки зрения». А. А. Богдановым впервые высказаны идеи, что законы организации носят всеобщий характер и проявляются в том или ином виде в самых разнообразных объектах. Знание этих общих законов значительно упрощает исследование объектов, если рассматривать познаваемые объекты как определенным образом организованные.

Столкнувшись со сложностью организации биологических объектов, ограниченностью применения здесь принципа редукции, к сходным выводам пришел тридцать лет спустя Л. Берталанфи. Он высказался за создание общей теории системных объектов. В итоге системный подход стал особым общенаучным методом, а в философии активно разрабатывается принцип системности. Следует отметить, что данные исследования интенсивно развиваются в нашей стране.

Таким образом, можно сказать, что системный подход воплощает философский принцип системности, который в неявном виде всегда присутствовал в философии. Если системный подход как общенаучный метод опирается на знания систем реальной действительности, то философский принцип системности преломляет проблему части и целого (в том числе и ее решение на основе системного подхода) сквозь призму предельного философского отношения к миру, т. е. сквозь призму онтологических, гносеологических, методологических и мировоззренческих проблем.

Понятие целого интерпретируется через понятие системы, которая в первом приближении понимается как упорядоченное множество взаимосвязанных элементов. Соответственно элемент – неразложимая далее, относительно простая единица сложных предметов и явлений. Элемент как таковой может существовать в виде отдельного предмета, но в качестве элемента он существует только внутри системы, выполняя определенные функции. Таким образом, элемент выступает наиболее простым образованием внутри системы, представляя ее первичный, низший уровень. Далее идет уровень подсистемы, т. е. некой совокупности элементов, представляющей более сложное образование, чем элемент, но менее сложное, чем сама система.

Понятия элемента и системы уточняют традиционные философские понятия части и целого. Однако в системе присутствует еще одно очень важное образование, которое придает всей системе целостность и устойчивость, связывая элементы и подсистемы в систему как таковую, создавая определенную организацию данной системы. Это образование – структура системы. Структура может носить более или менее упорядоченный характер. Это зависит от ее устойчивости, которая, в свою очередь, обеспечивает устойчивость всей системы. Поскольку устойчивая и повторяющаяся связь есть не что иное, как закон, то структура системы есть некоторая совокупность законов, определяющих связь элементов в системе, превращая ее в единое целое.

Принцип системности заключается в том, что, исследуя различные объекты, мы должны подходить к ним как к системе. Это означает прежде всего выявление в них элементов и связей между ними. При этом, изучая элемент, мы должны выделять прежде всего те его свойства, которые связаны с его функционированием в данной системе. Ведь сам по себе элемент как отдельный объект может обладать неограниченным числом свойств. В системе он проявляется как бы одной из своих сторон. Поэтому предметы могут быть элементами разных систем, включаться в разные взаимосвязи.

Структура выступает важнейшим свойством объекта, которая, с одной стороны, связывает его элементы в единое целое, а с другой – заставляет эти элементы функционировать по законам данной системы. Если человек как элемент включен, например, в партийную или иную общественную систему, то здесь на первый план вступает не вся совокупность его личностных свойств, а прежде всего то, что позволяет ему активно функционировать в качестве элемента данной системы. И все иные его личностные свойства будут затребованы лишь в той степени, насколько они способствуют данному функционированию, обеспечивая устойчивость и функционирование всей системы в целом. В противном случае если человек как элемент общественной системы нарушает ее нормальное функционирование, то он будет ею отторгнут или будет вынужден отказаться от проявления некоторых собственных качеств, мешающих данному функционированию.

Именно поэтому изменение общественной системы необходимо связано с изменением структуры данной системы, т. е. с изменением совокупности устойчивых связей между элементами, а не просто с заменой одних элементов на другие (например, путем кадровых перестановок), не изменяющей сути структуры. В некоторых ситуациях может потребоваться полная замена структурных связей, т. е. изменение системы в целом. Все это особенно наглядно проявляется в периоды различного рода революционных перемен в обществе. Человек, претендующий на роль реформатора, необходимо должен «ломать» структуру, организацию системы. Иначе данные связи неизбежно заставят даже новые элементы системы (если их количество недостаточно, как чаще всего в обществе и бывает) функционировать по-старому. Поэтому в стабильной стадии развития любой системы радикальная ломка ее структуры нежелательна. Если система эффективна, то замена элементов в ней должна осуществляться только в случае сохранения и усиления этой эффективности.

Системный подход позволяет дать определенную типологию систем по характеру связи между элементами. В этом случае выделяются следующие виды систем.

Суммативные – это системы, в которых элементы достаточно автономны по отношению друг к другу, а связь между ними носит случайный, преходящий характер. Иначе говоря, свойство системности здесь, безусловно, имеется, но выражено очень слабо и не оказывает существенного влияния на данный объект. Свойства такой системы почти равны сумме свойств ее элементов. Это такие неорганизованные совокупности, как, например, горсть земли, корзина яблок и т. д. В то же время при некоторых условиях связь этих суммативных систем может укрепляться, и они способны перейти на иной уровень системной организации.

Целостные системы – характеризуются тем, что здесь внутренние связи элементов дают такое системное качество, которого не существует ни у одного из входящих в систему элементов. Собственно говоря, принцип системности применяется именно к целостным системам.

Среди целостных систем по характеру взаимодействия в них элементов можно выделить:

Неорганические системы (атомы, молекулы, Солнечная система), в которых могут быть разные варианты соотношения части и целого и взаимодействие элементов в которых осуществляется под воздействием внешних сил. Элементы такой системы могут как бы терять ряд свойств вне системы, а другие, наоборот, могут выступать как самостоятельные. Целостность таких систем определяется законом сохранения энергии. Система является тем более устойчивой, чем больше усилий надо приложить для «растаскивания» ее на отдельные элементы. В некоторых случаях, когда речь идет об элементарных системах, энергия такого растаскивания (распада) может быть сопоставима с энергией самих частиц.

Внутри неорганических систем, в свою очередь, можно выделить системы функциональные и нефункциональные.

Функциональные системы основаны на принципе сосуществования относительно самостоятельных частей. К данному типу систем можно отнести различного рода машины, в которых, с одной стороны, изъятие или поломка одной из частей может привести к сбою всей системы в целом. А с другой – относительная автономность частей позволяет улучшать функционирование системы за счет замены отдельных частей, блоков или путем введения новых программ. Это создает возможности столь высокой степени заменяемости частей системы, что является условием повышения степени надежности и оптимизации ее работы, а на определенном уровне может привести к изменению качественного состояния системы. Последнее характерно для компьютерной техники, функционирование которой можно улучшать без остановки работы всей системы в целом.

Органические системы характеризуются большей активностью целого по отношению к частям. Такие системы способны к саморазвитию и самовоспроизведению, а некоторые и к самостоятельному существованию. Высокоорганизованные среди них могут создавать свои подсистемы, которых не было в природе. Части таких систем существуют только внутри целого, а без него перестают функционировать.

Итак, принцип системности означает такой подход к изучению объекта, когда последний рассматривается в качестве целостной системы и исследуется через выделение элементов и взаимосвязей между ними. При этом выделяются системы причинных связей и следствий: любое явление рассматривается как следствие системы причин, а исследование элементов осуществляется с позиции выявления их места и функций в системе.

Поскольку один и тот же элемент обладает множеством свойств, то он может функционировать в разных системах. При исследовании высокоорганизованных систем необходимо понимать, что содержательно система богаче любого элемента, поэтому только причинного объяснения недостаточно. Например, в обществе важным фактором выступают принципы целесообразности системы и специфические культурно-человеческие отношения (нравственные, правовые, религиозные нормы и т. д.).

Современные синергетические исследования уточняют законы системного функционирования и системной эволюции. В частности, становится очевидной необходимость наличия в реальной системе определенного хаоса, спонтанности и даже беспорядка, что делает систему живучей и гибкой. Следовательно, в природе реализуется не однолинейное (прогрессивное или регрессивное) развитие, а негаэнтропийные процессы. А это, в свою очередь, означает, что мы сознательно можем определять тенденции развития и направлять их в желаемое русло за счет целевого воздействия на причинные компоненты развития событий.

Разнообразие структурных уровней материального бытия

Системный подход и современные синергетические исследования позволяют нам рассматривать мир в целом как особого рода систему.

Это означает, что мы можем выделять в нем различные уровни и подуровни, выявлять самые разнообразные системы связей, т. е. разные структуры, рассматривая эти структурные связи как особого рода закономерности, которые можно познавать. В самом общем виде это уровни неживой природы, живой природы, общества. Каждый из них имеет собственные подуровни. Так, в обществе такой подсистемой выступают индивиды, а также объективные идеальные продукты человеческой деятельности. Природное бытие в самом широком смысле определенным образом упорядочено, причем наличие бесконечного числа структурных уровней позволяет сделать вывод о его структурной бесконечности. Оно представляет собой разнообразие структур, разных целостных систем, которые, в свою очередь, взаимосвязаны между собой в рамках более общей системы.

Структурность бытия проявляется в существовании различных форм материальных систем, которые имеют свои специфические связи. Так, физическая материя может существовать в виде вещества и поля. Вещество – это различные частицы и тела, которым присущи дискретность и масса покоя (элементарные частицы, атомы, молекулы). Поле – это вид материи, который связывает частицы и тела между собой. Частицы поля не имеют массы покоя: свет не может покоиться. Поэтому поля непрерывно распределены в пространстве нашей Вселенной.

Можно выделить и более дробные, структурные уровни бытия.

Неорганическая природа представляет собой движение разнообразных элементарных частиц и полей, атомов и молекул, макроскопических тел, планетарные изменения. Можно, двигаясь по ступеням от более простого к более сложному, выделить следующие последовательные структурные уровни в ней: вакуумный – субмикроэлементарный – микроэлементарный – ядерный – атомный – молекулярный – макроуровень – мегауровень (планеты, галактики, метагалактики и т. д.).

Живая природа – это различного рода биологические процессы и явления. Она включена в неживую природу, но начинается как бы с иного ее уровня. Если в неживой природе нижней ступенью является субмикроэлементарный уровень, то здесь – молекулярный. Если элементарные частицы имеют размеры 10 в степени -14 см, то молекулы – 10 степени -7. Соответственно последовательные уровни выглядят следующим образом: молекулярный – клеточный – микроорганизменный – тканевый – организменно-популяционный – биоценозный – биосферный.

В социуме мы также можем выделить уровни: индивид – семья – коллектив – класс – нация – государство – этнос – человечество в целом. Здесь последовательность их соподчинения несколько иная, и они находятся, условно говоря, «в неоднозначно-линейных связях между собой», что порождает представление о господстве случайности и хаотичности в обществе. Социально-философский анализ общества обнаруживает наличие в его структуре основных сфер общественной жизни, каковыми выступают материальное производство, наука, социальная, духовная и политическая сферы, имеющие соответственно свои структуры.

Есть основания выделить особый структурный уровень идей, идеалов и ценностей, которые имеют свои материальные носители (вещи, книги, электронные носители информации, живые люди и научные коллективы, общество в целом), но не могут быть полностью редуцированы к ним и причинно объяснены на их основе. Законы духовной жизни имеют свою ярко выраженную специфику и не могут быть сведены ни к каким социально-политическим влияниям и условиям, психологическим и биографическим факторам и т. д.

Таким образом, природный мир включает в себя в качестве подсистем и живую природу, и социум, и особые идеально-духовные образования, которые обладают иными пространственно-временными масштабами и приобретают специфические свойства по сравнению с объектами предшествующих уровней. Все это вместе является единой системой под названием мир с различными структурными уровнями. Познание этих структурных уровней осуществляется как познание соответствующих закономерностей, которые неисчерпаемы как внутри каждого уровня, так и в целом (структурная неисчерпаемость), но оно ограничено нашими научно-техническими и антропологическими возможностями.

Модели единства мира

Размышления человека над сущностью мира, принципами его устройства, в том числе принципом единства мира, были характерны не только для развитой философии и науки, но ставились гораздо раньше, еще внутри архаичного сознания. Имеющиеся материалы позволяют реконструировать особую модель мира, которую В. В. Топоров называет мифопоэтической моделью, т. е. представить мир как совокупность представлений человека о нем, характерных для эпохи, предшествовавшей возникновению цивилизаций Ближнего Востока, Средиземноморья, Индии и Китая. Основным способом осмысления мира и разрешения противоречий в этот период является миф, мифология, понимаемая не только как система мифов, но и как особый тип мышления, хронологически и по существу противостоящий историческому и естественно-научному типам мышления note 99.

Эта модель связана с интуитивным пониманием человеком единства мира, Космоса и поисками первичных основ этого мира, которые формулируются в неявном и метафорическом виде, закрепляясь в мифологических системах. Такое понимание нельзя игнорировать, ибо оно лежит в основе человеческого восприятия бытия, которое позже реализуется в том числе и в вариантах научных моделей мира, в дальнейших философских размышлениях над тайнами мироздания. В условиях отсутствия возможности конкретного познания именно целостность восприятия позволяла выдвигать догадки и объяснения, которые позже неожиданно становились научно обоснованными.

Для нас модель такого понимания представляет собой вторичный, удаленный от реальности уровень. Мы можем лишь реконструировать, т. е. системно воспроизвести на сегодняшнем уровне человеческого сознания, те представления о мире, которые были характерны для архаичного сознания, достигая этого путем его обратной перекодировки, через анализ мифологических текстов, совмещенных с современными данными науки.

В результате перед нами предстает универсальная картина мира, построенная на совершенно иных основаниях, чем это осуществляется в абстрактно-понятийном восприятии, характерном для современного мышления. В центре ее лежит целостное понятие мира как единства человека и среды его обитания. Объективности в современном смысле здесь не могло быть, и реальность носила субъективированный, вторичный характер. Это была фактически сконструированная реальность. Миф как оформление указанного подхода к миру представлял собой не просто некий рассказ о нем (о реальных событиях), а некую идеальную модель, интерпретирующую эти события через систему героев и персонажей. Поэтому реальным становились именно последние, а не мир как таковой.

Указанная универсальность и целостность представлений о мире в мифологическом сознании была обусловлена слабой разделенностью субъектно-объектных отношений. В сознании архаичного человека господствует принцип отождествления всего со всем, и прежде всего полная тождественность природы и человека, что позволяет связать воедино внешне далеко отстоящие друг от друга вещи, явления и предметы, части человеческого тела и т. п. В результате мир, в котором человек и природа неотделимы друг от друга, представлялся абсолютно единым. Это порождало тотальное представление о мире как о живом организме (органицизм).

Для данной модели характерно понимание единства пространственно-временных отношений, которые выступают в качестве особого упорядочивающего начала Космоса. Мир упорядочивается пространственно, через сакральные, узловые точки пространства (священные места) и во временном отношении, путем выделения сакральных точек времени (священные дни и праздники). Узловые точки пространства и времени (святые места и святые дни) задают особую причинную детерминацию всех событий, опять же связывая воедино системы природных и, например, этических норм, вырабатывая в каждой из них особую космическую меру, которой должен следовать человек.

Данная модель мира основана на собственной логике, так называемой логике бриколажа (от одного из значений французского слова «bricole» – отскок шара на бильярде, рикошет или прибегание к уверткам), т. е. когда поставленная цель достигается окольными путями, через преодоление некоторых особых жизненно важных противоположностей, имеющих соответственно положительное и отрицательное значение (небо—земля, день—ночь, белое—черное, жизнь—смерть и т. п.). Таким образом, мир изначально трактуется диалектично, и достичь какой-либо цели напрямую (напролом) нельзя. Например, чтобы войти в избушку Бабы-яги, человек не обходит дом, что логично в нашей реальности, а просит сам дом развернуться «ко мне передом, к лесу задом»). Диалектика противоположных начал, противостоящих действий и явлений позволяет создать целую систему классификации мира (некий аналог философской системы категорий), которая в мифопоэтической модели и выступает средством упорядочивания бытия. Эти представления переходят позже и в философию, что особенно заметно при создании различного рода классификационных рядов мира и систем противостоящих начал (ряд элементов, лежащих в основе мира, борьба противоположностей как движущая сила развития и т. д.).

В науке и философии также происходит конструирование самых различных моделей мира, природного бытия.

Вещественно-субстратная модель усматривает единство мира в единстве физико-химического субстрата и свойств. Данные современной науки показывают, что объекты неживой природы во всей Вселенной состоят из одинаковых химических элементов. Раскрытие внутренней структуры атома, открытие новых элементарных частиц позволяют ставить вопрос о создании единой теории элементарных частиц, описывающей субстратное единство элементов. В биологии генетические исследования показывают, что в основе всех живых организмов лежит генетический код, состоящий из четырех аминокислот. Устанавливается тождественность физико-химического состава живой и неживой материи и т. д. Наконец, установлено, что все вещества и элементы мира взаимосвязаны между собой посредством электромагнитных, гравитационных и иных полей.

В функциональной (или номологической) модели единство мира объясняется наличием и функционированием единых законов. Речь идет о том, что в мире реализуется некая универсальная связь. Так, Пифагор говорил о божественных математических законах гармонии и мирового порядка. Лейбниц, исходя из идеи единых божественных математических законов, считал, что можно их свести в систему уравнений и на основе этого объяснять любые явления. Лаплас, исходя из признания универсальных законов, говорил об интеграции знания и возможности абсолютного познания мира. Эта концепция получила впоследствии название «лапласовский детерминизм», означающий, что если бы удалось связать в единое целое все знания о мире, все параметры тел и зафиксировать их в единых уравнениях, то можно было бы создать единую формулу, которая охватила все разнообразие мира.

В рамках изложенных выше моделей частные законы отдельных сфер бытия механически распространяются на понимание мира в целом. В результате Вселенная представляется абсолютно однородным образованием, что приводит к выводам о возможности полного и окончательного ее познания. Однако это противоречит имеющимся на сегодняшний день научным фактам. В частности, оказывается, что универсальная связь реально ограничена скоростью распространения взаимодействий (принцип близкодействия), конечностью времени существования объектов и конечностью энергии объекта.

Другая модель единства мира, становящаяся ныне весьма популярной и получающей солидное научное подтверждение, носит название генетической. Здесь утверждается, что мир есть целостность, эволюционирующая по единым законам на основе общего исходного субстрата и во вполне определенном едином направлении. В каком-то смысле здесь происходит диалектическое снятие и субстратной и номологической моделей единства мира. Мощный импульс этот подход получает со стороны синергетики, вскрывающей универсальные закономерности самоорганизации систем во Вселенной. Еще более серьезным подтверждением этой модели является антропный космологический принцип.

И наконец, помимо выше перечисленных, остаются многочисленные классические субстанциальные модели единства мира, о которых мы говорили выше. Думается, что их рано сбрасывать со счетов, учитывая современный интерес к вопросам философии природы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.