I
I
Принято считать, что ленинизм или большевизм начали свое организационное существование в 1902 г., с появлением ленинского проекта документа, альтернативного тексту Плеханова, ко II съезду (так называемому объединительному) Российской социал-демократической рабочей партии, который состоялся летом 1903 г. Как известно, съезд завершился партийным расколом. Ленин показал себя блестящим политическим бойцом и в результате установил контроль над партией, присвоившей себе (с довольно сомнительными основаниями) наименование «большевики».
Сегодня общепринято упрощать историю мирового социалистического движения, изображая ее как историю раскола между двумя тенденциями, одна из которых символизируется Эдуардом Бернштейном, а другая Лениным, расколом, нашедшим свое организационное воплощение после 1921 г. в существовании двух интернационалов, Второго и Третьего. То же самое упрощенно изображается как разделение между реформой и революцией. Всегда можно подвергать нападкам простоватость упрощенцев, но для первой половины XX в. эти классические формулировки кажутся мне по сути верными.
Центральные аргументы «ревизионистов» были выводами из прямолинейного и довольно экономистского понимания эволюции миросистемы. Они рассматривали процесс неизбежного технологического прогресса как ведущий к порождению все более многочисленного класса промышленных рабочих. Они предполагали, что политическим последствием этого станет неизбежное расширение политических прав (прежде всего избирательного права), вероятно, под двойным давлением как соображений капиталистической рациональности, так и борьбы рабочего класса. Они полагали, что с ходом времени промышленный рабочий класс начнет численно господствовать на политической арене и таким образом сможет просто голосованием привести их к власти. Как только это случится, они смогут законодательно положить конец капитализму и установить социалистический строй. Именно из этих доводов следовало, что оптимальной политической тактикой было организовывать, политически и социально, как можно большую часть рабочего класса (равно как и его сторонников) в массовую партию.
Доказательства были ясными и более чем убедительными. Но в действительности данный сценарий оказался верен лишь частично. Продолжалось технологическое развитие, и численность промышленного рабочего класса действительно росла. Реальностью стало всеобщее избирательное право. Как бы там ни было, не оправдались ожидания, что промышленный рабочий класс станет значительным большинством голосующего населения. Точно так же не было правдой, что большинство рабочих голосуют за социалистическую партию. Партии Второго Интернационала приходили к власти в целом ряде стран. Однако они не приняли законодательства о конце капитализма. Скорее они ввели так называемое государство всеобщего благосостояния.
Почему Ленин не был убежден этими аргументами? Он ввел в сценарий иные переменные. Первой и самой важной переменной, на которой он настаивал, была сила, с которой капиталистические слои будут сопротивляться своей ликвидации. Он предположил, что они используют свой существующий контроль над государственным аппаратом, чтобы всеми средствами (честными и нечестными) бороться за сохранение своих позиций. Он, таким образом, думал, что концепция о возможности устранить их от власти путем голосования была полностью химеричной. Поэтому он настаивал, что единственный путь, которым рабочий класс мог бы прийти к власти, была революция, иначе говоря, вооруженное восстание. Он видел такую борьбу как политико-военную и потому настаивал, вполне убедительно, что существенной составной частью успеха является жестко дисциплинированная организация. Его взгляды на партию совершенно логично вытекали из этого. Поскольку буржуазия будет использовать любые методы, чтобы остаться у власти, и поскольку политико-военная борьба требует дисциплинированной организации, партия должна состоять из преданных и более-менее профессиональных, полностью занятых партийной работой кадров и действовать, по крайней мере частично, в подполье. Таким образом, доказывал он, когда момент созреет, партия сможет захватить власть и установить так называемую диктатуру пролетариата. Однако его видение того, что случится, когда они придут к власти, не слишком отличалось от ревизионистского. Новое правительство узаконит конец капитализма и установление социалистического строя.
Эта аргументация была четкой и ясной и, соответственно, убедительной для многих. С точки зрения фактов и этот сценарий оправдался лишь частично. Вооруженные восстания были успешны лишь в немногих странах. В действительности сам российский случай лишь частично может быть описан как подтверждение этого сценария. На самом деле случаем, в наибольшей мере соответствующим ленинскому сценарию, оказался Китай, где в самом деле дисциплинированная кадровая партия организовала продолжительную политико-военную борьбу и в конечном счете захватила власть, установив диктатуру пролетариата. Это правда, что там, где партии Третьего Интернационала приходили к власти (какими бы методами это ни осуществлялось), они так или иначе принимали законодательство, кладущее конец капитализму (в узком смысле, то есть отменяя частную собственность на большинство производительных предприятий). Устанавливали ли они социалистическое общество, было предметом споров в течение вот уже 70 лет, и больше всего в последние годы.
Ленин в своих рассуждениях исходил из одной невысказанной посылки. Он боролся в России, а Россия не была Германией, a fortiori Великобританией. Иначе говоря, Россия была страной, где технология была «отсталой» по сравнению с Западной Европой и Северной Америкой. Далее, Россия была страной, которая, за исключением коротких периодов, не имела и парламентской системы, не ожидалось, что в разумные сроки в ней появится всеобщее избирательное право. В любом случае, даже если бы там было всеобщее избирательное право, промышленных рабочих было слишком мало. Подавляющее большинство населения составляли сельскохозяйственные рабочие и крестьяне. Следовательно, ревизионистский сценарий казался совершенно не имеющим отношения к российской ситуации, и следует признать, что в этом утверждении Ленин был в сущности прав. Естественно, ему казалось, что единственной работоспособной альтернативой является его собственная программа. Было ли это верно или нет, трудно оценить ретроспективно, так как повсюду социалистическое движение пошло по одному из двух направлений, либо к ревизионизму, либо к ленинизму (часто, но не всегда, к марксизму-ленинизму).