Трансгрессия и цивилизация.

Трансгрессия и цивилизация.

Итак, закрепление на первых рубежах (слоиеческого потребовало колоссальных жертв, и людьми могли стать лишь те, кому удалось преодолеть притяжение начала, стартовой точки социогенеза, удержаться на отметке "нельзя", не подрывая её вопросом "почему нельзя?" До поры до времени не было ничего важнее незыблемости табу, отделяющего людей от анти-людей. Но не менее очевидно и другое: все общества, выбившиеся в цивилизации, отличаются отсутствием эксплицитно выражаемого страха перед мёртвыми: все они продолжают тащить с собой своих мертвецов. И эта трансгрессия знаменует собой новый исторический рубеж, отделяющий архаический социум от протоцивилизации.

Все племена, окружавшие на рубеже III тысячелетия до н.э. древних египтян или хань, разделяли универсальный страх перед покойниками и быть может поначалу единственным, но решающим отличием тех же египтян и шумеров было отсутствие, а точнее говоря, преодоление или выпадение тотального страха перед мертвыми. Есть веские основания полагать, что некая социальная мутация, катастрофическая поломка в механизмах социокода привели к трансгрессии самого мощного табу, что и позволило взять старт в цивилизацию.

Вторая революция, давшая отсчёт "осевому времени" в терминологии К.Ясперса ознаменована очередной сменой полярностей: разблокирование конденсаторов социальной памяти (в частности, преодоление табу имени) резко расширяет горизонт прошлого: приостанавливается меморифагия, автоматически "выедающая" ячейки самовозрастающего логоса. Теперь, по одну сторону пропасти мы видим племена, продолжающие избавляться от покойников и всего с ними связанного, стирать все прямые и косвенные напоминания вплоть до вычеркивания из тезауруса ягуара и терновника, а по другую — бесконечные захоронения, гробницы, ухоженные кладбища, гигантские пирамиды и любовь, любовь к отеческим гробам, чувство, столь знакомое палеоантропам и теперь вновь учрежденное — правда, на иных основаниях.